Роман Волков - Большая книга ужасов – 83. Две недели до школы [сборник litres]

Марта повернулась к Тришкину, собираясь выпроводить его за калитку, а если надо, то и до дома гнать. Остановилась. Фей смотрел поверх ее головы, и взгляд его был испуганным.

– Не уходи, – требовательно произнес Славка.

– Я сейчас вернусь. – Марта жестко взяла Тришкина за локоть и попыталась сдвинуть в сторону калитки.

– Не уходи-и-и-и-и! – заорал Славка на всю улицу. – Не сме-е-е-е-е-ей!

Марта закрыла глаза. Это уже был перебор. Раздался грохот. Славка бился на узком крыльце, ухитряясь не скатиться по ступенькам.

– Завтра поговорим, – прошептала Марта Фею и кинулась к брату.

– Будет только хуже! – крикнул Тимофей.

Марта присела на мокрую ступеньку. Славка выл на одной ноте, но больше не бился.

– Завтра все пройдет. – Марта положила руку на плечо с медвежатами. И ей тут же захотелось самой заорать, броситься прочь, потому что тело под ее ладонью было твердое и холодное. Еще и мокрое – но это оттого, что пижама на политых дождем ступеньках стала хоть выжимай.

Она посмотрела на Славку. Он таращился в небо пустыми темными глазами.

– А послезавтра приедет мама, – прошептала Марта.

– Пойдем, – шмыгнул носом Славка, встал и как ни в чем не бывало пошел на террасу.

Пока Марта боролась с собственным удивлением, Тришкин ушел. Темной тенью мелькнул вдоль забора и пропал. Марта осталась одна. Прислушалась к тишине деревни.

От озера полз туман. Он захватил избы на той стороне и дорогу, подступил к штакетнику забора. Марте казалось, что она слышит, как с неприятным скрипом туман подбирается к их дому, как холодными щупальцами обнимает лодыжки, как сжимает в смертельное кольцо.

Марта поняла, что от ужаса сейчас грохнется в обморок. Привалилась к стене, пережидая головокружение. А потом ей почудилось, что за спиной кто-то стоит, и она бросилась в дом, запирая за собой сначала входную дверь на террасе, потом дверь кухни. Споткнулась о тяжелый взгляд Славика – он босиком стоял последи разгрома.

– Что? – Марта вдруг поняла, что заперла себя в одном доме с братом. Любимым братом. Братом, который очень странно себя ведет. Братом, которого назвали подменышем.

– Зачем ты здесь все разбросала? – знакомым капризным тоном спросил Славка.

Марта медленно закрыла и открыла глаза. Потом еще раз. И еще. При этом глубоко вдыхая. До боли растягивая диафрагму. Вроде стало полегче.

– Тебе надо переодеться, – сказала Марта как можно спокойней. Осталось продержаться день. Орать бессмысленно. День, и мама приедет. И тогда Марта наорется всласть. – Давай что-нибудь найдем.

Вряд ли мама взяла Славику две пижамы. Но запасные треники и футболка должны быть.

Славик на удивление мирно согласился переодеться и лечь в кровать. Долго возился с подушкой, сбросил ее. В одеяло завернулся, даже запеленался, старательно перекатываясь с боку на бок, пока не оказался плотно завернут. Приказал:

– Ты должна сидеть рядом.

– Мне надо убраться на кухне.

«Раз я там все разбросала», – мысленно добавила Марта. Почувствовала, как внутри булькнула ярость, но не пустила ее наружу. Только крышечка грохотнула и из носика свистнуло.

Навалила адская усталость. Марта тоже за весь день съела только пару бутербродов и котлету попробовала, пока готовила. Она тоже много ходила. А еще много пугалась. Испуг, оказывается, забирает силы. А что их в такой истории добавляет?

– Нет, рядом. – Голос брата был жесток.

Славка быстро уснет. Не робот же он? Не робот. Человек. Брат. Родной. Что там говорила мама? У всех бывают кризисы. У людей, у отношений. У матери с отцом был кризис семи лет, они расстались. А перед этим – трех лет и шести.

После кризиса шести лет у них появился Славка. У Марты сейчас кризис тринадцати лет, она всех ненавидит и даже с подружками своими рассорилась. А у мамы кризис среднего возраста – она часто раздражается. Славка никаких кризисов не имел. Ни в год, ни в три.

Мама радовалась: после неугомонной Марты, которая ей постоянно создавала проблемы, появился спокойный ребенок. Единственный спокойный человек в их очень неспокойной семье. Может, он собрал все кризисы и решил выдать оптом?

В ее мысли ворвался черный пронзительный взгляд. Марта вздрогнула и поняла, что уснула. Привалилась к Славкиной кровати и вырубилась. Вокруг тьма, и не поймешь, сколько времени прошло. С тревогой глянула на брата. Не спит. Смотрит.

– Спи, – пробормотала Марта.

– Будь рядом, – приказал Славка.

Резко заболела голова. Как же ей все надоело.

– Спи уже, – буркнула она, поднимаясь. – Я к себе пойду.

– Не уходи. – Голос Славки звенел металлом. Любое неправильное движение, и он опять заорет.

– Ну и черт с тобой, – решила Марта, выходя на кухню и включая свет. Лучше бы она это не делала. Свет резанул по глазам, и когда она проморгалась, увидела перевернутый стол, разбитую посуду, сломанный стул. Это какой же силищей надо обладать… Нет, все-таки она сначала услышала. Славка визжал:

– Вернись! Немедленно! Ааааа!

Марта дернула дверь, чтобы захлопнуть. Со всей силы, чтобы стены затряслись. Не затряслись. С места дверь сдвинулась плохо – ее сто лет не закрывали, и она слегка провисла. Шоркнув по полу, она стукнулась об откосы, не входя в проем. Да что ж это такое! Никто не слушается! Марта врезала по двери ногой. Она с грохотом вошла в откос. Дом дрогнул. Вот бы еще и крыша поехала. Нет, все-таки за что-то там дверь зацепилась и не стала откидываться обратно. И то хорошо, крик брата стал чуть потише.

А Славик продолжал орать. Марта прошлась по кухне, расшвыривая осколки.

«Подменыш, подменыш», – крутилось в голове. Он и правда выглядел чистым подменышем, ненастоящим. Потому что настоящий Славка таким быть не мог, уж она-то знала. Ей снова стало страшно. А вдруг Славка сейчас из милого мальчика с пухлыми губами превратится в монстра – зеленого, с щупальцами и склизкой кожей?

Славка выл и, судя по грохоту, подпрыгивал вместе с кроватью.

«Сломает», – машинально подумала Марта. Она перевернула табурет и села.

Дом, дом, милый дом. Что-то тут все же было не так. Почему Славка разнес кухню и не трогает спальню? Там есть что переворачивать. Но ему не понравилась именно кухня. И котлету есть не стал.

Стукнули в окно, Марта от неожиданности вскочила. Сердце заколотилось под горлом. Незашторенное окно смотрело черным глазом. Листочек, бабочка или летучая мышь? Некому тут было стучать.

Марта заставила себя сесть обратно и не смотреть на окно. Все, кто пытается войти ночью, не добрые гости, поэтому пусть остаются снаружи.

А с другой стороны, не так тут все и плохо. Стол опрокинут, с него разлетелась посуда – поэтому и кажется, что полный разгром. Если стол поставить на ножки и убрать осколки, остальное цело.