Роман Волков - Большая книга ужасов – 83. Две недели до школы [сборник litres]

– Не лучшее место для прогулок.

– Так точно. Мы экзамен по физкультуре сдавали. И сейчас… ищем своего учителя, вы его не видели? – Павлихин отрапортовал, вытянувшись в струну, словно был на занятиях у военрука.

– Нет, не видел. – Солдат покачал головой. – Ладно, темнеет уже. Пойдемте в часть, там вы мне все расскажете. – Он поманил их рукой и пошел в сторону леса. Ребята переглянулись, но почему-то двинулись за ним.

По дороге мужчина пару раз переспросил про экзамен по физкультуре, про Палыча, про школу. Вскоре они вышли к военной части, окруженной двойным высоченным забором с колючей проволокой наверху, которая зловеще потрескивала.

– Осторожно, ограда под электричеством, – бросил солдат, продолжая идти дальше. На проходной никого не было. Парни повернули вслед за солдатом поржавевшую вертушку и прошли по грязной тропинке, тускло освещаемой мигающим фонарем.

Сама часть выглядела заброшенной. Внутри было примерно двенадцать двухэтажных домов с отваливающейся штукатуркой и выбитыми то тут то там окнами. Сбоку – спортивная площадка с несколькими разломанными металлическими тренажерами и грунтовой беговой дорожкой.

– А где все? – наконец спросил Мазуренко. – Ну… солдаты?

– Кто спит, кто на объектах, – ответил мужчина, продолжая идти вперед уверенной походкой.

– А командир?

– На объекте. У Мертвого озера. Ладно, отставить вопросы. Идем в чипок, побалабасите.

– Куда? – спросил Роман, несколько сжавшись.

– В столовую, – объяснил Мазуренко. – Поесть.

– А почему чипок?

– Часть индивидуального продуктового обеспечения красноармейцев, – отчеканил солдат. – Проходите.

Внутри было чисто, но чувствовался запах затхлости и мха. Мужчина дал парням макароны с тушенкой. Те жадно ели, поглядывая на своего проводника. Вроде молодой, но лицо серое, уставшее, а на щеке – какое-то странное пятно, не то родимое, не то ожог. Глаза выцветшие, волосы выгоревшие. Когда парни наелись и отнесли тарелки в раковину, солдат проводил их в казарму, указал на четыре кровати:

– Сейчас уже стемнело, нет смысла искать вашего учителя. К тому же еще ночью здесь можно на дикого кабана нарваться. Так что сейчас ложитесь спать, а с рассветом решим, что делать. Утро вечера мудренее. Отбой. – После этой фразы солдат погасил свет и захлопнул дверь, оставив ребят одних в казарме.

– Ну что, пацаны, что думаете, где мы? – Волкогонов первым нарушил молчание после ухода солдата.

– Понятия не имею, стремное место, – ответил Масляев.

– Да ладно вам, ребят, обычная воинская часть, только запущенная сильно…

– Интересно, как они тут вообще служат? Может, у каких-нибудь других солдат спросить? В соседних комнатах? Тишина, как в гробу.

– Ну так время отбоя же. Все дрыхнут, – ответил Мазуренко, глянув на часы.

– Как без телефонов-то плохо, – ругнулся Роман, хлопнув себя по непривычно пустому карману. – Может, где-нибудь телефон тут найдем и МЧС вызовем?

– Нет уж, давайте сейчас спать, а утром пойдем физрука искать. Этот солдат наверняка знает все окрестности, и мы сами справимся быстрее МЧС, – ответил Павлихин, устраиваясь на койке поудобнее и укрываясь одеялом с головой.

Валерий Павлович проснулся от бивших в лицо лучей солнца, попадавших в хижину через небольшие отверстия под самой крышей. Учитель не сразу вспомнил, где он находится и почему. Он огляделся вокруг и вскоре узнал жилище. Это был не сон! Он проснулся, да, определенно проснулся, но кошмар не закончился. Зато вокруг не было ни мутантов, ни оборотней, никого.

Хижина была пустой, и физрук был единственным живым существом в помещении, если не считать нескольких стаек муравьев, тонкими длинными рядами бегущих по своим делам в разные части жилища. В дальнем углу растопырилась деревянными ножками еще одна лавка, на ней стояли кувшины, те самые, из которых Палыч пил узвар накануне. Увидев их, учитель отчетливо понял, что хочет пить, и дело было даже не в сухости во рту… где-то в горле ощущалось слабое, незнакомое чувство, как будто пыльный комочек щекотал гортань изнутри, будто бы по коже изнутри водили мягкой кошачьей шерстью.

«Бог с ним, потом разберемся», – пробормотал Палыч, затем нашел в себе силы встать и подойти к сосудам. Наверняка хозяева не обидятся за такое самоуправство. А может, и не заметят: он же только совсем чуть-чуть выпьет, просто чтобы ушло это ощущение комка шерсти из горла.

Палыч сделал несколько маленьких глотков из самого чистого кувшина. Теплый узвар словно растекался по жилам, а травяной аромат ударил в ноздри и голову. Беспокоящее ощущение комочка шерсти понемногу улеглось, а сознание, с одной стороны, стало четким, с другой – добавилось легкое чувство нереальности происходящего. То ли учитель слишком резко встал, то ли просто травяной настой помог Палычу вспомнить, где он и как он здесь очутился.

Мальчики! Валерий Павлович снова вспомнил о своих подопечных. Что с ними сейчас? А вдруг их поймало то чудище и сожрало? Или случилось еще что-нибудь страшное? А может, их тоже нашли местные жители, и сейчас ребята также лежат где-нибудь в хижине и отсыпаются. А если повезет, то, может, они выберутся и позовут на помощь. Как было бы хорошо, если бы подоспела помощь из города. Да уж, хороший экзамен по выживанию вышел!

Физрук размышлял, как бы ему выбраться, как найти учеников, как привести помощь. Но ведь надо же понять, где он сам находится и с кем имеет здесь дело. Спасители ли эти местные жители или он стал мухой, попавшей в паучью сеть?

Валерий Павлович еще раз огляделся вокруг. Солнечные лучи, продираясь сквозь пыль, тускло освещали жилище, увешанное паутиной, травами и мхом. Неожиданно глаз учителя зацепил в углу среди кучи травы старую тетрадку в коричневой дерматиновой обложке, точно такую же, в какой мама маленького Валеры записывала давным-давно свои кулинарные рецепты. Поверх нее рыже-коричневые муравьи шли колонной по известным только одним им делам.

Палыч поднял тетрадку, стряхнул с нее пыль и муравьев и открыл. Почерк был аккуратный и легко читаемый, вот бы Нина Ивановна порадовалась. (Нина Ивановна работала учителем начальных классов и очень внимательно следила за чистописанием учеников. Палыч слегка флиртовал с этой учительницей.)

Учитель присел на лавочку поближе к запыленному окошку и начал жадно читать.

Первая страница была подписана «Дневник рядового ВС СССР в/ч 3456 Сергея Макартычева».

На второй страничке была нарисована эмблема с подписью «Химические войска».

В дневнике шло описание первых дней в армии, как Сергей расположился в казарме, рассказывалось про теплую атмосферу в части, неплохую кормежку и прочие бытовые мелочи. Учитель бегло проглядывал текст дневника, пытаясь найти то, что может хоть как-то объяснить, как тетрадка оказалась в хижине.