Дженнифер Макмахон - Темный источник [litres]

– Нет. Все в порядке, – отозвалась я наконец, тщетно стараясь унять сердцебиение.

На самом деле ни о каком порядке не могло быть и речи. Не могло, потому что предмет, который я держала в руке, нарушал любой порядок.

Это был фонарик. Тот самый, который я пять минут назад утопила в бассейне на глубине шесть и восемь десятых метра или около того. Он был мокрым и холодным, но, когда я щелкнула кнопкой, фонарь включился как ни в чем не бывало. Объяснить это я могла двумя разными способами, но какой из них выбрать? На чем остановиться?..

Возможно, я просто-напросто спятила. Это было самым простым объяснением.

Но существовал и другой вариант. Невероятный, невозможный, но исключить его я почему-то не решалась.

В воде кто-то был.

11 февраля 1930 г.

Лейнсборо, Нью-Гэмпшир

Деторождение – дело трудное, шумное и грязное. Чувствуешь себя яйцом, из которого ложечкой достают содержимое. Кроме того, никто не предупредил меня, что будет больно. Такой боли я не испытывала еще никогда.

Маргарет появилась на свет на три недели раньше срока, застав нас врасплох. Она родилась сегодня, в семь часов и девятнадцать минут утра, в нашей спальне. Мне она показалась крошечной, как маленькая кукла. Весила она пять фунтов и три унции.

Я – миссис Монро, и я – мать.

Вчера я весь день просидела дома, глядя в окно на темнеющее на глазах небо. Собирался очередной буран. Плотные, серые облака, чуть подсвеченные красноватым светом заходящего солнца, затянули небосвод, а воздух словно сгустился.

Весь этот день я, по обыкновению, мыла, чистила, скоблила, вытирала пыль. Особой необходимости в этом не было – дом так и сверкал чистотой, но меня переполняла какая-то нервная энергия. Казалось, я вся вибрирую, словно камертон. Наверное, думала я, это потому, что погода меняется. И действительно, после обеда накатил туман, да такой плотный, что очень скоро я перестала различать ограду палисадника перед домом. Такого тумана я еще никогда не видела. Он поднялся от реки и укрыл весь город, он клубился за стеклами и просачивался в комнаты, наполняя их холодной сыростью, несмотря на горевший в камине огонь. От сырости у меня заныли суставы. Очень скоро мне стало казаться, что туман явился персонально за мной, что он хочет поглотить меня и спрятаться от него невозможно. Глупости, конечно, но что только не придет в голову женщине в положении!

Внутренне посмеиваясь над собой, я все же заложила окна сложенными полотенцами и даже подсунула под входную дверь старое одеяло. Включив во всех комнатах свет, я отправилась на кухню, чтобы почистить овощи к ужину, и тут в одно из окон что-то сильно ударило снаружи. Потом еще раз и еще… В первую секунду я подумала, что это птицы, которые заблудились в тумане. Удары продолжались, и я решила, что их там целая стая – огромная стая птиц, которые со всей силы бьются о стекло и замертво падают на землю. Наверное, они летят на свет, подумала я и бросилась гасить лампы. Удары действительно почти сразу прекратились, а когда я выглянула в кухонное окно, то увидела, что снаружи поднялся ветер и повалил густой снег.

Когда Уилл вернулся с работы, я сидела в темноте и плакала, жалея птиц. Его приход заставил меня приободриться. Уилл промок до нитки. Я спросила, что случилось, и он ответил, что проехать по улицам стало невозможно и ему пришлось оставить машину в городе. Домой он шел пешком.

Ужинать я не стала – у меня не было аппетита. В начале восьмого у меня отошли воды.

– Слишком рано! – простонала я, когда Уилл уложил меня на кровать. Схватки уже начались, и я с трудом дышала.

– Дети появляются на свет, когда сами захотят, – ответил Уилл. – Должно быть, маленькая Брунгильда уже готова и ей не терпится увидеть нас. – Улыбнувшись, он начал готовить инструменты.

– Мы не поедем в больницу? – задала я дурацкий вопрос. За окнами продолжал валить снег, и ни о какой больнице не могло быть и речи.

– Не волнуйся, дорогая, я принял уже много родов, – добавил Уилл, целуя меня в лоб. – В каком-то смысле рожать дома даже лучше, чем в больнице. У нас все будет отлично.

И вот, через двенадцать часов мучительных схваток, я произвела на свет нашу дочь. Когда Уилл дал мне ее подержать, я чувствовала себя совершенно обессиленной. Комната у меня перед глазами расплывалась, руки тряслись, пот заливал глаза.

– Какая она маленькая! – воскликнула я. – Совсем как птенчик! – Я коснулась губами ее мокрой, темной головки. – Мой маленький воробышек!

Девочка действительно была крошечной, но мне она казалась совершенством. У нее была белая, точно фарфоровая кожа, черные волосы и глаза цвета штормового моря. Личико у нее было ужасно серьезное и по-взрослому сосредоточенное – просто невероятно, что такое лицо может быть у младенца, который появился на свет считаные минуты назад. И она не была похожа ни на меня, ни на Уилла. Она была… как бы это сказать?.. Человек сам по себе.

На мгновение наши глаза встретились, и у меня аж дыхание перехватило. «Ну вот, наконец, и ты…» – прочла я в ее взгляде.

20 июня 2019 г.

Утром меня разбудил запах кофе и жарящегося бекона.

Незадолго до этого мне снилось, что Лекси стоит в углу моей комнаты. С волос у нее текло, в комнате остро и сильно пахло бассейном. Мы играли в загадки. Мои были попроще. На четырех ногах, а не ходит? Стол! Загадки Лекси были сложнее. У кого есть и жабры, и крапинки? У мухомора. Ну и так далее… Честно говоря, я мало что запомнила, и только последняя загадка, которая так и осталась без ответа, продолжала мучить меня даже после того, как я проснулась.

Черный, холодный и пахнет тухлыми яйцами. Кто это?..

Когда я открыла глаза, Лекси отнюдь не исчезла. Она продолжала смотреть на меня с комода – отражение, в зрачках которого застыло отражение настоящего лица. Нарциссизм в квадрате. Или нарциссизм в версии моей сестры.

Машинально я бросила взгляд в тот угол, где в моем сне стояла Лекси. Там лежал на половичке Свинтус. Свернувшись клубком, он положил морду на лапы и поглядывал на меня прищуренным желтым глазом.

Выбравшись из постели, я спустилась в кухню. После вчерашнего голова у меня была словно ватой набита, глаза опухли, виски́ ломило. Соображала я с трудом, но мне очень хотелось поскорее найти логичное объяснение происшествия с фонариком. Действительно ли я уронила его в воду? Вчера я сосредоточилась на том, чтобы как можно точнее измерить глубину бассейна. Кроме того, я была напугана. Может, мне только показалось, будто фонарик пошел ко дну? Может, я уронила его не в бассейн, а на бортик и он все время там лежал? Наверное, когда он стукнулся о гранит, в нем отошел какой-то контакт и свет погас, а когда я его подобрала и снова включила, контакт встал на место и фонарь заработал… Может же быть такое? Вполне может.