Елена Булганова - Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит [сборник litres]

– Да все, участников же полно. Даже учителя, я слышал, с вами ездят? Было такое?

– Было пару раз, – выдавил Пронин, все больше напрягаясь. – Но в этот раз никого не будет. Ну, кроме тренера, конечно.

– А, отлично, а то с ними фиг расслабишься. Слушай, а вы чем там вообще занимаетесь, в лесу?

Витька переступал с ноги на ногу, пятился, ища возможность смыться. Но я, само собой, оказывался проворней и всякий раз успевал словно ненароком отрезать ему путь к отступлению. Наконец он ответил:

– Ну, просто такие игры, на развитие навыков выживания в лесу и… не только в лесу. Мы делимся на две команды по жребию. Потом даются разные задания. Выполнить обязан каждый, иначе нельзя двигаться дальше.

– Сурово!

– Ну да, ясно дело. Но круто! – Витька приободрился, перестал шарахаться туда-сюда, глаза как-то замаслились. – Или играем еще. Например, одна команда – конвоиры, а вторая – заключенные. Зэки пытаются сбежать, всякое придумывают, а конвоиры должны их по-любому доставить в нужное время и нужное место. Справились – победили, а нет – этим гадам вся победа достается.

– Да уж… – Я вспомнил синяки на лицах школьников. Похоже, не очень-то церемонились друг с дружкой в этих игрищах. – Слушай, а рюкзаки зачем?

– Так мы потом у костра сидим, пируем. Ну, в смысле, тот пирует, кто победил. А проигравшие должны им прислуживать. Победитель может с любым проигравшим сделать что захочет, и тот посмей только рыпнуться. Тренер лично следит, чтобы все было по правилам. Но круче всего с девчонками из продувшей команды… ну, ты понимаешь… все-все можно делать.

И такая гаденькая улыбка заиграла на сухих узких губах, что меня едва не стошнило.

– Ты псих! – Я едва сдержался, чтобы не встряхнуть его хорошенько в воздухе. – Чего гонишь-то? Да если бы такое хоть раз случилось, тренер бы уже в тюрьме сидел, а вы все – по колониям!

Витька, закинув голову, смотрел мне в лицо оцепеневшим взглядом, словно не мог сообразить, с чего я вдруг разорался. Потом пожал плечами:

– Так никто ведь не расскажет. Они себе не враги…

– Они? А ты что, никогда не бывал в проигравшей команде?

– Я? – Витька так мучительно наморщил лоб и побелел, явно что-то припомнив. – Бывал, конечно… но не в прошлый раз, тогда все отлично вышло… Слушай, отстань, Лех, скоро сам все узнаешь.

– Да что-то не больно хочется, – сказал я, не понимая, можно ли верить этому придурку. Вдруг это у них тут такие розыгрыши для новичков приняты?

– Многие, наверное, бросают после первого выезда?

– Многие? Нет, вообще никто. Понимаешь, – Витька вдруг приблизил губы к самому моему уху, зашептал горячо, – когда игра начинается, такие странные вещи иногда происходят… нет, всякий раз. И даже не понять, это на самом деле или вроде как в виртуале сидишь. Но остановиться уже нельзя. И выйти нельзя, себе дороже потому что. Потом поймешь почему…

В это время кто-то из старших классов окликнул Витьку по фамилии, и он тут же рванул в его сторону, горбясь и загребая ботинками снег.

А я бегом вернулся к девочкам, которые все так же болтали и хихикали в углу двора. Иола растирала руки Таси прямо через варежки, Бридж и Хонг обнимали за плечи. Кажется, не сильно помогало, но Тася выглядела веселой и порозовевшей.

– Я кое-что разведал, – сказал я. – В общем, дело тут нечистое. Предлагаю в темпе делать ноги.

– В смысле?! – вытаращилась на меня Иола.

Я вкратце пересказал, что услышал от Витьки. У девчонок вытянулись лица.

– Смахивает на тоталитарную секту, – подвела итог Бридж. – Я читала о них. Коллективная ответственность, круговая порука, невозможность выхода, потому что с первого раза формируется компромат на участника.

– Спасибо, объяснила, – буркнул я. – А теперь шуруйте отсюда.

Конечно, никто и с места не сдвинулся, только у Иолы в глазах заплясали шальные огоньки:

– Ага, сейчас! Сам беги, если струсил. Лично я собираюсь разобраться в этом до конца, это же моя школа, мои одноклассники. Девочки, кто со мной?

И взметнула вверх руку в алой перчатке.

– Самая умная, да? – рявкнул я, пока остальные не присоединились к голосованию. – Я, к твоему сведению, не думал бежать и как раз собирался этим заняться. Но уж как-нибудь управлюсь без вас.

– Уж как-нибудь придется вместе с нами управляться! – передразнила меня Иола. – И хватит воображать!

Остальные помалкивали. Хонг выкатила на меня чернющие глаза, словно поверить не могла, что мы, Соединившиеся, так общаемся между собой. Понятно было, что они не уйдут. Я махнул рукой на атланток и взялся за Тасю:

– Вот ты точно отправляйся домой, прямо сейчас, слышишь? И за брата больше не волнуйся. Если у них там в самом деле такое творится, то считай, что тренер Гай у нас уже не работает. Ивана теперь не только в школе восстановят, но и наградят… аттестатом, к примеру.

Тася не двигалась с места, и я занервничал: тренер мог появиться в любой момент. Почти заорал на нее:

– Слушай, ну хватит упрямиться! Ты не такая, как мы, будешь только помехой, разве не ясно?

– Ясно, – отмерла Тася, закусила губу и зашагала прочь от школы.

Иола прожгла меня свирепым взглядом:

– Да ты прямо крут! «Ты не такая, как мы»! Проще надо формулировать, Лешенька.

– Успокойся уже, ладно?

Я глянул вслед Тасе, подумывая, не догнать ли ее, чтобы по-быстрому извиниться, ведь в самом деле перегнул палку. И чуть не застонал от досады: во двор как раз входил тренер. Тася была первой, кто оказался на его пути. Растянув губы в хищной улыбке, он схватил руку девочки, засунул себе под локоть и повел Тасю обратно к центру двора, куда немедленно начали стягиваться участники «Игр Жизни».

Приблизились и мы. Тренер Гай Тасину руку так и не отпустил, хотя активно общался с другими ребятами. Бридж тряхнула меня за плечо, стараясь вывести из ступора:

– Не волнуйся. Мы все вместе сможем за ней присмотреть.

Я в ответ прошипел яростно:

– Нет, это меня не устраивает. Мне нужно, чтобы кто-то один нес за нее ответственность, прямо глаз не спускал.

– Могу я, – тут же вызвалась Иола.

– Если будем тянуть жребий, то наверняка окажемся в разных командах.

– Ладно, тогда и решим, – сказала Бридж.

Тем временем тренер поднял свободную от удерживания Таси левую руку, призывая всех к молчанию. И тишина установилась в долю секунды, так что даже заложило уши. Я прокашлялся, желая убедиться, что не оглох.

Все лица были обращены к тренеру Гаю. Мне показалось, что сейчас он толканет речь где-то на полчаса, но этот странный тип только усмехнулся и уронил небрежно:

– Что ж, правила вы знаете.

Из нагрудного кармана куртки он извлек серый мешочек на завязках, у нас в прежней питерской квартире в таком бочонки от лото хранились. И еще пачку глянцевых листов вроде рекламных. Тренер распутал завязки, кивнул – и к нему послушной струйкой потекли участники. Каждый засовывал руку в мешок и доставал какую-то плоскую штуковину, в бледном свете зимнего дня я улавливал то золотой, то серебряный отблеск. Коротким взглядом оценив результат и получив вдобавок листок, каждый в темпе устремлялся туда, где кучковались ребята со штуковиной соответствующего цвета.