Елена Булганова - Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит [сборник litres]

– А вот это точно неизвестно, скорее всего, просто одна из легенд нашего мира. Лет двадцать назад даже возникла такая мода: наездники подбивали своих драконов укусить себя, считая, что это увеличит их шансы на победу.

– Увеличивало?

– Некоторые в самом деле побеждали. Только тут же начинались крики о том, что своим ловким трюком или высокой скоростью наездник обязан именно укусу. Так что на подобные вещи был введен запрет, и теперь перед каждым турниром наездник подвергается тщательному осмотру.

– Антидопинговый контроль, – хмыкнула Иола. – Ну, так в нашем мире называются подобные меры, – пояснила она флэмму.

– А наездники больше всего на свете боятся быть укушенными своим или чужим драконом, ведь это означает крах их карьеры. Ладно, вставай-ка, Алеша, пусть кровь разойдется, – подытожил Шакракумор.

Я спустил ноги с лавки, на которой лежал, все еще изучая свою руку. Если соединить острые концы лепестков дополнительными линиями (можно и ручкой пририсовать), то вполне прокатит за какой-нибудь древний загадочный символ.

– Очень скоро над поселком будут пролетать почтальоны, – сказал Шакракумор. – Если вам нужно, я могу написать своему приятелю, разузнать побольше о том флэмме, который искал проводника. Ответ придет завтра, успеете отдохнуть перед дорогой.

Мы с Иолой переглянулись, и она сказала:

– Нет, для нас сейчас самое важное – найти нашего директора и учительницу. А потом уж мы вернемся все вместе в Черные Пещеры и будем искать Данко.

– Так вы планируете прямо отсюда попасть в Срединный мир? – высоко взметнул брови Шакракумор. – Не лучше ли вам вернуться в ваш лагерь и воспользоваться официальным путем?

– У нас нет разрешения от Великого Жреца на этот проход, – вздохнул я. – И как связаться с ним, мы тоже не знаем. Вот и придется идти отсюда. Вы же сами говорили, что не знаете толком, то ли есть выход из Черных Пещер, то ли его нет. Мы надеемся, что есть.

– Но я всего лишь имел в виду, что не имею достаточных сведений по этому вопросу, – нахмурился флэмм. – И одной надежды тут маловато.

– Но ведь кто-то наверняка пытался вернуться в Срединный мир? Не может же быть, чтобы всем тут нравилось? – настаивал я.

Шакракумор кивнул серебристой головой:

– Бывало и такое, люди – существа непоседливые. На моей памяти было случаев пять, когда в обратный путь отправлялись целые семьи либо одиночки, недовольные решением родителей. Никто из них не вернулся сюда.

– Вот видите, значит, выход есть!

– Вообще-то, Лешенька, это может означать и кое-что совсем противоположное, – ядовитым голосом подметила Иола.

А флэмм снова кивнул, явно соглашаясь с ней:

– Поскольку вы мои гости, я просто не могу отпустить вас в такое путешествие, пока хоть что-то не прояснится. Думаю, вам стоит поговорить кое с кем из местных старожилов. Поскольку тебе, Алеша, далеко отходить от кровати пока не стоит, я доставлю его сюда.

Шакракумор слов на ветер не бросал – тут же направился к двери. Едва он исчез, я набросился на Иоланту:

– Что, не могла удержать за зубами свой ядовитый язык? А теперь придется терять время, выслушивать всякие местные байки! Есть выход, нет его – что это меняет? Нужно идти – и точка! Нет – так проложим!

– А я думаю, нужно сперва узнать хоть примерно, к чему готовиться! – без проблем перекричала меня девочка. – Все равно ведь удержать силой нас тут не смогут. С другой стороны, на нас слишком много возложено, чтобы зазря рисковать, ты так не считаешь?

– Что ты имеешь в виду, Иол?

– А то, что, если выхода нет, вот просто совсем нет, мы и соваться не станем. Вернемся в наш лагерь, разберем по камушкам лифтовую шахту и пройдем через Срединный мир.

– Нижним не понравится…

– Ну, их проблемы. Нам наших нужно выручать.

Какое-то время мы молчали. Я напряженно обдумывал, не стоит ли нам воспользоваться вариантом Иолы, даже не слушая местных. Время точно сэкономим. Но если испортим отношения с Древними, Соболь по головке не погладит… И еще было бы невыносимо увидеть надежду на лицах ребят, которые ждут хоть каких-то добрых новостей. А мы только обрушим на их головы новое ужасное известие: Эрик Ильич и мадам Софи бесследно исчезли.

Стараясь отвлечься, я наблюдал в окно, как во дворе перед домом Энерир обучал своего дракончика азам игры. Он установил в дальнем углу двора небольшие ворота, притащил плетеную корзину, до краев наполненную мячами, и теперь швырял их в сторону малыша, желая заставить его сделать пас в ворота головой. Но хулиганистый дракоша знать ничего не хотел о пасах, зато без устали и с удовольствием испепелял каждый летевший в него мяч.

А потом в окне показался наш хозяин, предупредительно распахивающий калитку, чтобы пропустить во двор степенного тубабота. Поначалу я принял его за нашего старого знакомого, который устанавливал для нас связь с пещерой атлантов и предупреждал о затаившейся там опасности. Но потом сообразил: не он. Этот был уже старик, кожа на голове-валике из тускло-желтой сделалась почти коричневой и вроде как измятой. Ступал он тяжело, шумно.

В доме Шакракумор первым делом предложил гостю стул, на котором тот расположился с заметным облегчением. Потом представил нас. Иола, чуточку покраснев, немедленно выступила вперед и на певучем языке тубаботов оттарабанила какое-то длиннющее приветствие. В ответ прозвучало нечто еще более витиеватое. Я уже огорчился, что разговор пойдет на недоступном мне языке, но тубабот вдруг перешел на русский.

– Прежде всего я хотел бы спросить вас, мои юные друзья, – произнес он своим потрясающе поставленным, дикторским голосом, – какая беда постигла моих хороших друзей, пару атлантов из пещеры по соседству?

Иола вздрогнула и произнесла, запинаясь:

– Очень большая беда. Непоправимая. Они теперь – Расколотые.

– О, – выдохнул тубабот и замолчал на целую минуту.

Вероятно, отсутствие всяческой мимики (как и лица в общепринятом смысле слова) научило это племя выражать эмоции вот такими затяжными паузами. Все в почтительном безмолвии выжидали, пока гость снова не заговорил:

– От уважаемого Шакракумора я уже знаю, какая проблема заставила вас обратиться ко мне за советом. И мечтаю оказаться вам полезным, поскольку являюсь самым древним из обитателей Черных Пещер, с учетом того, что наша раса живет несколько дольше остальных. Когда-то много десятилетий назад я пришел в этот мир, в достаточной мере впитав те слова, которые, словно заклинания, раз за разом звучат в Срединном мире: «Из Черных Пещер выхода нет». Но события дальнейшей жизни заставили меня пересмотреть многое… очень многое из того, что нам внушалось в детстве.

– И что же?!

Кто посмел перебить почтенного тубабота? Судя по тому, что Иола одарила меня злобным взглядом, а флэмм – предупреждающим, этим кем-то был я. К счастью, тубабот не обиделся, а продолжал тщательно выговаривать каждое слово: