Элтэнно. Хранимая Звездой - Владыка Острова [litres самиздат]

– Зашёл вещи забрать, – процедил сквозь зажатые зубы Риэвир, прежде чем взять инициативу. – И долго ты от меня собирался это скрывать?!

Мэйтэ, никак не ожидавшая подобного приёма, тихо ойкнула и интуитивно прижалась к стене. Она выглядела крайне испуганно, и поэтому Остор мгновенно остыл. Стоило бы ему сейчас сорваться на крик, как началась бы драка. Скандалы между братьями порой доходили и до такого, но нельзя было пугать несчастную женщину.

– Успокойся. Мне об этом сказали только пару часов назад.

– Может, об отправлении её корабля в более раннее время тебе тоже сообщили в самый последний момент? – не поверил Риэвир и возмущённо выдохнул. – А я-то не могу понять, в чём дело, и отчего она так странно реагирует на мои письма!

– Ты с ней общаться надумал что ли?! – всё же не сдержался Остор. – Дураку закон, конечно, не писан!

– Она должна была остаться здесь! Об этом твердили жрицы. И я это чувствовал. Но ты, ты вечно слушаешь только себя!

– Я поступил рационально. И если тебе не нравится то, что с ней сейчас творится, то предъявляй все свои претензии Хозяину Острова, – жёстко пресёк он обвинения. – Меня куда больше волнуют не проблемы памяти какой-то там Инги, а как избавиться от очередного красноволосого чудовища в Поднебесье! И может тебе, как Владыке, стоит наконец-то прийти в себя и заняться тем же самым?

– Ты и сам чудовище! – сухо произнёс Риэвир и, продолжая удерживать листы, вышел из дома. От хлопка двери снова посыпалась штукатурка. Ещё одна-две подобные сцены, и дому, по всей видимости, предстоял капитальный ремонт.

– Что это с ним? – испуганно подала голос Мэйтэ.

– Злится, что я отправил одну туристку с Острова домой, не дав ему устроить трогательную сцену расставания, – с сарказмом ответил он.

– Это ту, о которой мне говорил Макейр? Ту, с которой Риэвира так часто видели в последние дни? – уточнила она, прижимая кончики пальцев левой руки ко рту. – Что ты натворил?

– Договорился, чтобы он ничего не знал, а рейс отправился на несколько часов раньше… Ну, и лично проконтролировал, чтобы эта девушка наверняка уехала.

Мэйтэ посмотрела на него с некой жалостью, опустила ладонь и осуждающе покачала головой.

– Что?! – рассердился Остор.

– Это подло и…

Женщина молчала несколько долгих секунд. Ему уже показалось, что она ничего и не добавила бы, а развернулась и ушла, но её губы всё же раскрылись и хрипловатые звуки вырвались из горла.

– Хозяин не зрит многих вероятных искривлений. Странник не имеет права выбирать чётко очерченный путь. А ты вставил палку в оба колеса! Вмешался в Судьбу, и она сыграла с тобой злую шутку.

Возможно, он бы и усмехнулся на такие заверения, но на миг глаза любимой им женщины стали полупрозрачно серыми, а упругую кожу лица покрыли морщины. Словно сквозь привычные черты Мэйтэ проступила чужая маска. Остор тут же почувствовал болезненный укол в сердце. Ему было прекрасно известно, что означало подобное. Нутро скрутило в пружину от осознания.

– Не учи меня жизни, жрица! – с презрением выкрикнул он.

От собственных слов ему тут же стало стыдно, но поступить иначе было слишком сложно. Некая обида, больше подошедшая бы ребёнку, заставляла сделать хоть какую-нибудь гадость. Хоть кому-то.

– Я ещё не жрица, Остор, – мягко сказала Мэйтэ, возвращаясь к своему облику. – Но завтра отправлюсь в Храм и стану ею. Поэтому и хотела вернуть тебе это.

Она подошла ближе и протянула подаренное ей фамильное кольцо. Его пальцы нехотя взяли то за толстый ободок.

– А дети? Что говорит Шейтенор?

– Скажу им утром. Я почувствовала призыв только вчера, но не хочу затягивать с прощанием.

– Олийвэ всего шес…

– Не надо, Остор! Если ты думаешь, что мне не больно покидать свою семью, то ты очень ошибаешься, – с некой агрессией перебила его она. – Поэтому не уговаривай. Я не первая среди женщин Острова, кто выбирает высший долг.

– Только не ты, Мэйтэ. Только не ты!

Он ощутил, что был готов заплакать. Руки сами собой сжали тёплые женские ладони, как будто хотели удержать её от поступка. Она не стала вырываться. Напротив. Сделала шаг ещё ближе и с материнской лаской поцеловала в лоб.

– Ты был мне хорошим другом. Более лучшим, нежели я заслуживала.

Ему пришлось постараться, чтобы проглотить неприятный комок в горле и произнести следующее:

– Если тебе нужно, чтобы я хоть что-то сделал, то только скажи. Мне будет приятно исполнить любую последнюю просьбу.

– Помирись с братом. Ты всегда был ему за отца.

– Вряд ли он захочет, – с тоской вздохнул Остор, и Мэйтэ мягко ему улыбнулась.

– Уже хочет. Он ведь сюда далеко не за вещами пришёл.

Душа Риэвира разрывалась на клочки. Он никогда прежде не ощущал себя столь одиноким, столь беспомощным. Разум понимал, что совершённые Остором поступки, даже если бы и остальные Владыки признали их ошибочными, уже не изменить. Ему оставалось только принять произошедшее…

А что ещё?

Найти номер телефона Инги? Убедить её, что она нужна здесь? Так ведь пока девушка боролась бы со своими сомнениями, она бы уже и забыла об их беседе. Да и если близкие ещё и не упекли её в какую клинику, то и то по чистой случайности. Судьба и Время! Как объяснить, что ей всенепременно надо вернуться на Остров? Что можно сказать, если всю истину нельзя раскрывать ни при каких обстоятельствах?!

Он не мог ничего поделать.

Даже сесть на ближайший рейс, чтобы тот увёз его самого на край мира, Риэвир не мог. Подобно тому, как слуги Хозяина не могли покинуть Поднебесье, так и у него не получилось бы отплыть далеко. Некий молодой Владыка растаял бы словно мираж. Как будто его никогда и не существовало.

Пальцы парня непроизвольно до скрипа сжали листы. Ощущение чего-то постороннего в руке стало на миг более ярким, и островитянин начал перечитывать записи. О том, кто их сделал, выходило только догадываться. Никаких подписей не стояло. Однако логика указывала на лечащего доктора Инги – Луизора. Слишком много было медицинских терминов, знаний о девушке, да и история о Ханторе, расписанная с научной стороны, вроде как подтверждала это. Правда зачем здесь с краю приписано имя Арьнена, да ещё и подчёркнуто двойной чертой? Надо прочитать внимательнее.

Хан Картер… Арьнен.

Арьнен!

Риэвир, на ходу засовывая бумаги за пазуху, помчался к гостинице. От быстроты бега дома и улицы его взгляд едва улавливал, но ему всё равно казалось, что он двигался чрезмерно медленно. Наверное то, что он тогда не успел к кораблю, научило его разочарованию в чудесах и запретило возвышать надежды. Однако сердце по-прежнему желало верить. И эти грёзы заставляли ноги двигаться быстрее, чем когда-либо.