Элтэнно. Хранимая Звездой - Хозяин Острова [litres самиздат]

– Это твоё жилище? – поинтересовалась она, внимательно рассматривая обстановку.

Интерьер выглядел вполне современным. Правда из мебели присутствовала только кровать с балдахином, да два широких кресла (или, вернее, два крайне узких диванчика), стоящие напротив друг друга и разделённые между собой небольшим изящным столиком, под стеклянным покрытием которого вплотную лежали серые гладкие морские камушки. Всё остальное в комнате было белого цвета. Даже стены и пол. Лишь сверкала холодным блеском хромированная фурнитура.

– Иногда я провожу здесь время, – пожал плечами тот. – В этой комнате всё не только напоминает мне о моём прошлом, но и весьма успокаивает. Это то место, где хорошо быть одному и спокойно размышлять.

– Мне стоит уйти?

– Зависит от того, чего ты хочешь и что сделаешь. Пока же мне приятно твоё присутствие. Я ему рад.

– Тогда я ненадолго останусь, – решила Инга.

Дверь за собой она не закрыла, и это несколько омрачило лицо Хозяина на мимолётное мгновение. Затем он вернулся к беспристрастной маске и, опережая её намерение, первым сел на диванчик. Его тонкие пальцы подняли со стола округлый камушек, как если бы стеклянного покрытия столешницы и не существовало, и мужчина начал методично бросать его. Не подкидывать, а именно лениво кидать на пол. Камушек же, вопреки своей природе, и не думал преспокойно закатываться куда-нибудь подальше, а самостоятельно медленно возвращался в его ладонь.

– У тебя есть какое-либо имя? – спросила Инга.

Его игра её завораживала. Она и сама протянула руку за яйцевидным камнем небольшого размера, но у неё не получилось даже его взять. Помешало стекло.

– Есть, – спокойно ответил он, не смотря на неё.

– И какое?

– Пророк.

– Какое-то странное, – недовольно сказала Инга, решив, что Хозяин Острова над ней издевался.

– Имени свойственно быть отражением сути существа, которому оно принадлежит. Когда-то меня звали именно так. И мне то моё «Я» нравилось больше, нежели существующее. В какой-то мере, удерживая себя в нынешнем состоянии, я удерживаю и прежнее имя. Так что можешь называть меня так.

– Ты чудак, – окончательно решила для себя девушка. – Невероятно странный и невозможно непонятный.

Взгляд мужчины оживился. Он даже ненадолго поднял взор, перестал играться камушком и улыбнулся фразе как очень хорошей шутке. При этом Инге стало отчётливо видно, что внутри собеседника шла внутренняя борьба. Вроде тому очень хотелось и ответить что-то, но нечто неопределённое мешало ему и произнести желаемое вслух.

– И часто тебя убивают?

Девушка решила всё же прервать затянувшееся молчание и перейти к вопросам, ради которых она и зашла в эту комнату.

– В последнее время – да.

– Из-за чего жрицы оказывают такое влияние?

– Ты пришла за неприятными ответами, – прозвучал некий детский упрёк.

– Они сделают меня счастливее.

Настойчивость всегда была присуща Инге. Да и её уверенности в собственном успехе хватило бы и на двоих, а то и больше человек. Так что Хозяин мог долго грустно качать своей головой. Своего она всё равно бы добилась!

– Это не лёгкое воспоминание, – прошептал он. – Не из тех, что приносят мне радость. И сомневаюсь, чтобы оно развеселило бы и тебя, Лисичка. Но я обещал приоткрыть истину, а потому вынужден показать тебе её.

– Показать? – Инга снова осмотрелась. Вокруг не было никакого экрана для просмотра записей. – На чём?

– На чём? – удивился и странный мужчина. – Мне для этого ничего не нужно кроме твоего согласия. А за него я могу посчитать и твоё желание узнать ответы… Да и то. Это лишь для того, чтобы тебе самой стало легче принять.

– Принять что?

В голове подозрительной девушки уже возник образ Нео из фильма «Матрица», которому предлагали на выбор две разные пилюли. И в отличие от главного героя, Инга ничего проглатывать не собиралась! Хватило с неё и глиняного пузырька с жидкостью, переданного жрицей! До сих пор разум на место встать не желал. Однако Хозяин Острова лишь поднялся, подошёл поближе и положил кончики своих нежных пальцев на её виски. Прикосновение вышло приятным, хотя от него по телу Инги словно бы пробежал электрический ток. Холодный.

– Мне нужно что-либо делать? – спокойно поинтересовалась она, решив, что глупо чему-либо удивляться. В конце концов, ей снился сон. А во снах могло происходить всё, что угодно. И так, как этому всему удобно.

– Нет.

– Просто стоять?

– Да.

– А что ты делаешь?

Никто не призывал к молчанию Ингу, целенаправленно собирающую информацию для исследования. Так что вопросы сыпались из неё словно мелкое зерно из порванного пакета.

– Пытаюсь до тебя достучаться. Хочу это сделать мягко, но ты отчаянно сопротивляешься воздействию.

– Разве?

Инга отчего-то ощутила гордость. Однако настрой быстро вернулся к норме от ласковой улыбки и уверенных слов:

– Но у тебя не получится.

– Почему же?

Чувствовать собственную исключительность хоть в чём-то нравилось абсолютно всем людям. Девушка не была исключением.

– Потому что ты уже готова видеть. Смотри, – мягкий нежный голос к концу фразы стал едва слышен. Как шелест травинок на ветру. Инге, чтобы разобрать слова, пришлось максимально сконцентрироваться. И сосредоточенность на слухе не дала ей сразу понять, что она уже не находилась в белой комнате.

И уже даже была совсем не Ингой.

Она шла по подвесному огромному мосту с одного небесного острова на другой. Только это был не обычный шаткий планочный подвесной переход, а красивое, ажурное, прочное и достаточно широкое строение с излишне высокими перилами.

– Я не хочу туда идти, мама, – сказала Инга строгим голосом маленького мальчика и поняла, что никак не контролировала доставшееся ей тело. Всё, что она могла, это смотреть, слышать, чувствовать, ощущать эмоции и часть мыслей совершенно другого существа, внутри которого довелось оказаться.

– Однажды, когда ты станешь могущественным и великим, то сможешь делать всё, что ты захочешь.

Ребёнок угрюмо и недоверчиво посмотрел на женщину. Слова казались ему ложью.

– Разве тогда передо мной не будет ещё больше ограничений? – всё-таки настороженно спросил он.

Столь рассудительный вопрос мало подходил для уст юного существа, а потому женщина откинула чёрный капюшон и довольно посмотрела серыми, светлыми, почти бесцветными глазами на сына. Она была совсем стара. Иссушенная кожа, синие веки, седые волосы превращали облик в нечто отвратительное…

Но у неё были мягкие ладони! И мальчик любил и её руки, и её саму. Очень. Для него она была невероятно красивой, как и раньше… когда ей не пришлось отдать все свои силы, чтобы он смог стать тем, кем должен.