Лейлина Лина - Труп выгоревших воспоминаний

Людовик, единственный, кто мог спокойно назвать нашего начальника мальчишкой. Он чувствовал защиту Варновски – старшего и не боялся быть уволенным. Однако, я достаточно хорошо знала моего друга. Он мог сказать что угодно, но не это. Неужели Людовик принял на себя инициативу негласного хранителя? Но почему? Я ведь отлично знаю город. Успела выучить все главные улицы Парижа и неплохо ориентировалась по карте. За все время я потерялась в столице Франции дважды. Да и то оба раза меня брали в заложники сошедшие с ума идиоты.

– Брось, – больше самой себе, чем напарнику говорила я вслух. – Меня не могут захватить в плен в третий раз.

Людовик хмыкнул, но промолчал. Я же стала смотреть куда угодно, но не на напарника. Дверной звонок вновь зазвонил. Я на этот раз посмотрела на входную дверь, надеясь увидеть Поула и Кариссу. Вошедшие посетители оказались всего лишь девочками, одетыми в школьную форму. Насколько я знала, в первый день лета некоторые зарубежные школы продолжают мучить и впитывать в одеревеневшие головы подростков знания. Мой взгляд с нескрываемым интересом наблюдал за действиями вошедших детей. На вид девяти девочкам было девять – десять лет, у всех поголовно волосы собраны в хвостик, блондинки, одеты в одинаковую школьную форму: белая свободная кофта, немного просвечивая детские бюсгалтеры, на шее красовался красный галстук, юбка в бело–красную шапочку, доходящая до колен и красные туфли на невысоком каблуке. На спинах синие рюкзаки, отличающиеся не только тональностью цвета, но и фирмой.

Нужно отдать моему напарнику должное. Он умел держать язык за зубами и давать мне время подумать. Думала я машинально быстро, стараясь сопоставить все действия блуждающих детей. В Париже редко родители оставляли своих чад, позволяя им прогуливаться одним по городу. Я встречала немало групп друзей в разном возрасте за прошедший год. Подростки постарше спокойно ходили вместе, а вот детей, пусть даже и группы друзей, сопровождали как минимум один или два взрослых. Взрослые шли в конце, не мешая детям осуждать интересные их темы, временами поглядывая на одного из своих чад, не забывая смотреть на других, но уже с меньшим интересом.

Здесь же я не видела взрослых. Посетители кафе сидели, смотря интересные видео в телефоне, слушали музыку, пили кофе или работали, уставившись в экран своего ноутбука. Но никто, кроме меня и Людовика, не присматривал за детьми, покупающими себе напитки и ища глазами удобный для их компании столик.

Я сидела за столиком, расположившимся около окна. Если посмотреть на улицу, то спокойно можно увидеть вход в кафе. Взрослые люди медленно или быстро проходили мимо заведения, не удосуживаясь его своим взглядом. Я сделала глоток своего напитка и вновь посмотрела на девочек, заметив на себе заинтересованный взгляд Людовика.

Одна из девочек отделилась от группы. Она что–то сообщила своей подруге, стоящей ближе к ней, на ухо. Практика показала мне: даже в группе близких друзей у каждого второго есть свои секреты, не предназначенные для чужих, пусть и близко доверительных ушей. Девочка поставила свой рюкзак на стул и ,обратившись к официантке, показавшей ей рукой на неприметный коридор, расположившийся рядом с кассой, поспешила там уединиться. Я была в этом кафе второй раз и знала куда направилась школьница.

– Ты прекрасно знаешь правила. – Строго произнес Людовик, замечая, как я поднимаюсь со своего стула и сверля меня взглядом.

Я неохотно села обратно, понимая всю абсурдность своих действий, но, не признавая правоту напарника. Конечно, я могла солгать, притвориться под необходимостью заглянуть в уборную. Лгала я слабо, мой голос время от времени дрожал, а руки в непривычке теребили распущенную капну рыжих волос. Людовик с легкостью мог разгадать мою ложь. Он успел изучить мои повадки, а вот свои замыслы прятал за семью дверями.

В отличие от меня, Людовик не первый год работал в сфере журналистики. Я отлично помню день, когда нас представили друг другу. Тогда Олег созвал нас на первый совет. Мы все, включая нашего патологоанатома Марину, уселись за небольшой круглый стол черного цвета в кабинете для переговоров, соединенный небольшим коридором, в конце которого располагался кабинет Олега. Олег встал рядом со своим стулом, расположенным во главе стола, и оперся своими руками на поверхность стола. Он внимательно осмотрел каждого из нас. Олег скуп на приветствия. Он считал, что говорить приветствие каждый раз людям, которым доверяешь, пустая трата драгоценного времени.

– Мой отец связывался со мной сегодня, – без особых предисловий начал он. – Он сообщил о готовности нового сотрудника нашего агенства вступить в свою должность незамедлительно.

– И когда же нам ждать его появления? –Марина задала интересующий весь наш коллектив вопрос.

– Незамедлительно. – Незнакомый голос прозвучал как гром посреди яркого неба.

Мы все обернулись на входную дверь. Людовик назвал свое имя, официально представился и скривился, увидев в коллективе молодых и неопытных людей. Я помню, как он съязвил о своем нежелании здесь работать, но также поспешно добавил о невозможности оспорить свой отказ от должности перед отцом Олега, побоявшись остаться без должности и работы.

С тех пор Людовика заносило в разные ситуации. Он не признавал моего взрывного характера. Однажды, после первого моего похищения, Людовик сообщил мне в лицо что ему интересно работать со мной. Я не знала как реагировать на сказанное, поэтому просто промолчало, хотя его правда ударила по моему самолюбию.

Людовик глазами попросил официантку подойти к нашему столику. Я не знаю как у него это получается, но его все слушаются беспрекословно. Подошедшая девушка на ходу достала свой блокнот из кармана униформы и приготовила ручку. Ее глаза сияли задором. Я почувствовала легкий аромат нежных нот.

– Месье Шеннар. – Официантка улыбнулась уголками губ. – Вы давно не заходили в наше заведение.

Говорила девушка на французском, слегка косясь на меня. Ее легкая влюбленность в моего напарника витала в воздухе. Я с интересом наблюдала за возникшей неловкой ситуацией, считая себя третий лишней. Разговор Людовика с официанткой шел довольно оживленно. Сначала они поговорили об ужасной погоде, потом о хамстве со стороны директора кофе. В основном девушка жаловалась Людовику, выплескивая все накопившиеся в себе эмоции, не забывая временами смотреть по сторонам, боясь быть пойманной и уволенной с поличным.

Людовик умел поддерживать разговор, временами вставляя свои непринужденные комментарии. Наконец, полностью наговорившись, официантка решила принять заказ.

– Будь добра, принеси мне американо и большой латте. – Вежливо попросил у официантки Людовик.