Хелен Тодд - Сумрачный город [litres]

– Смерть тоже свобода… – После этих слов она все-таки повернулась к нему. – Анри, я…

– Веришь, что мы справимся?

Он протянул ей руку, позволяя сделать выбор: идти ли к двери одной или вместе с ним после видения. Анри был уверен, что Лавка Зодчего ей что-то показала.

– Да, чувства не только в сердце, но и здесь. – Эмма приложила пальцы к виску. – Я не отказываюсь от своих обещаний об отношениях.

Сказав это, вложила свою ладонь в широкую мужскую, с улыбкой реагируя на то, как Анри аккуратно, но крепко ее сжал.

– Мы вместе. – Он подтвердил ее слова. – Несмотря на проблемы с силой, чертовым знаком обмена, навязанными магией чувствами. Эмма, я клялся, что не оставлю тебя, и сдержу свое слово.

Анри говорил о призрачном будущем, хотя прекрасно осознавал: найти ключи и уничтожить остров будет одной из непростых задач, и, возможно, у них осталось не так много времени, как хотелось бы. Хмурился, разглядывая светлые глаза Эммы, и пытался угадать, понимает ли она, что, помимо магического притяжения, он действительно испытывает к ней чувства. Пусть и более слабые, предполагающие медленное развитие отношений, которые рано или поздно перетекут в привычку… В быт и то простое, формирующееся между людьми, знающими друг о друге больше, чем прочие. Но настоящее. Без вспышек и необдуманных поступков.

Анри готов был идти долгим путем, бороться за счастье, так как Эмма ему была близка, но для этого требовалось время. Их время.

– И я не забираю своих слов обратно, – ответила Эмма. – Нам пора, впереди болото, его нужно как-то пройти, чтобы мне не превратиться из Герды в Золушку до преображения.

Она натянуто улыбнулась, пожала плечами и со вздохом сделала первый шаг. Доверялась, но не как раньше, всецело и без оглядки, а осторожно принимая свои решения.

Несмотря на густые камыши, сумрак и мутную воду по бокам тропы, на их пути к двери ничего не произошло. Ни нападений, ни предсказаний, ни вопросов. Это удивляло Анри, он все время пребывал в напряжении, готовый к чему-то неожиданному…

– Ты сделал свой выбор, мы его принимаем. – Голос произнес это так тихо, что смешался с внутренним «я» в голове.

– Я сделал выбор, – отозвался Анри, не озвучивая это. И так услышат.

Теперь все точки были на своих местах: им с Эммой следовало привыкать друг к другу, оставаться вместе и искать способы сохранить то, на что натолкнула их магия, затуманив разум навязанными эмоциями.

Эти вечером их страх развеялся, а его зерна так и не попали в плодородную почву. Оба признали свои отношения спонтанными и слишком быстрыми, чтобы поддерживать их долго, но именно это стало первым шагом к тому постоянному, которое было необходимо Анри и Эмме.

Их проклятие – в спасении. Ибо ведьмаки были связаны не только силой и долгом сохранять баланс, но и чувствами. Это позволит им бороться за жизнь вместе.

Первый шаг в просторный зал бала Полнолуния они сделали одновременно. Этот вечер принадлежит только им.

Горящие фонари, смешные и уродливые тыквы, окутанные магическим туманом, аромат восковых свечей и роз. Лавку Зодчего наполнили декорации и незнакомые люди. Вокруг были шум, веселье, музыка… А внутри – волнение и гулкий стук сердца, пытавшегося справиться с накатывающей тревогой. Но Анри шел рядом, как и обещал. Вопреки всему, всегда. Рядом. И поэтому Эмма позволила себе забыться, вдохнуть запах табака, исходивший от свитера Анри. Пряный, терпкий и такой знакомый.

Празднество пестрило яркими красками и готовило к новому этапу в жизни, к ступени, на которую они встали вместе, зная, что иначе не смогут.

Зеркала, расставленные по залу, показывали рисунки, но Эмма с трудом понимала, что они изображали и чьи это были истории. Ее внимание всецело захватил Анри. Его серые глаза, уверенность, спокойствие и затаенная сила, которая ощущалась и была так близко, что Эмма иногда даже не дышала – лишь бы не спугнуть тот теплый клубок чувств, разительно отличающихся от вспышек эмоций полгода назад. Анри манил ее, и не хотелось этому сопротивляться.

– Мне кажется, я знаю, о чем ты думаешь. Если хочешь сбежать отсюда и прогуляться по Лавке Зодчего, то сейчас самое время.

Он заговорщически прищурился, ожидая ответа на свое предложение.

– Мы останемся здесь, – внезапно сказала Эмма. – Мы будем на балу до самого его окончания, пока Тодор не найдет нас и не скажет, где мы должны быть, чтобы помочь Ани отыскать ключи.

– Это будет после празднования, – возразил Анри, чуть крепче прижимая ее к себе во время танца.

– Мы остаемся, – уверенно повторила Эмма. – Если у нас мало времени, то не создавай новых проблем…

Впервые она не просила, а сама принимала решение. Менялась, с каждой новой порцией магии и испытаниями защиты города Эмма взрослела, и Анри не мог не замечать, как из спокойной и плывущей по течению ведьмы она стала уверенной и способной дать отпор. Пусть и слабой, нуждавшейся в поддержке, но отдававшей отчет в своих действиях. Такой она нравилась ему еще больше.

– За поцелуй я готов провести это время с тобой.

Он наклонился, и чудаковатая красная шапка сползла ему на глаза. Эмма улыбнулась, признавая: Анри научился уступать и смягчать острые углы. Чем дольше камни соприкасаются в бутылке, тем больше они стачиваются. Вот и они притирались друг к другу, создавая новых себя.

– У тебя их два, – со смехом ответила Эмма и поправила его головной убор.

– На весь вечер?

Анри поднял бровь, улыбнулся, борясь с желанием украсть поцелуй первым.

– Я пока не знаю ответ. Мне кажется, до этого мы слишком с ними спешили.

Эмма не дала ему сказать ни слова, накрыла губы Анри своими, затаила дыхание, выдерживая паузу, а после продолжила, позволяя себе на пару минут забыть обо всем и поддаться теплым эмоциям.

Они вместе.

И теперь она знала, что не только из-за проклятия, знаков и всего, что их связывало.

Смена в больнице заканчивалась почти перед началом бала Полнолуния. Джин-Рут задумчиво заполняла карты больных небрежно записанными данными из лаборатории. Ей редко доверяли перевязки и просили выйти только для каких-то мелких, совершенно незначительных задач, но именно так ей было спокойнее. На удивление бумаги и утренний обход, в котором она ассистировала врачу, стали той самой подходящей работой. Она была комфортной для Джин и не вызывала ощущение неполноценности.

После возвращения из Зазеркального мира магии почти не было. Несмотря на то что Алан пытался передать свою, что-то отторгало ее. Теперь у нее не было возможности защищать город. Только бытовое использование: подогреть чайник, переложить книги с полки на стол… Не хватало даже на перемещение, именно поэтому сейчас, сидя в просторном кабинете врача, к которому она была приставлена, Джин-Рут радовалась: ее платье висело в шкафу, а чтобы попасть на бал, достаточно было спуститься на пару этажей вниз и пройти через тоннель.