Андрей Птицын - Сшитое лицо

– Как только увидишь впереди выход наверх, скажи мне. Поднимемся. Надо убираться отсюда.

– Хорошо брат, – участливо откликнулся Толбочоон, которому тоже стало неуютно среди скал. За очередным поворотом ущелье неожиданно расширилось: внизу, вдоль речки по обе стороны росли густые заросли кустарника и редких деревьев, неведомо как удерживающихся корнями за склоны. Скалы то нависали над тропой, то расходились. Братья прошли ещё несколько метров и идущий впереди Толбочоон заметил среди скал небольшой распадок с растущими на склонах деревьями. Угол подъема был высок, но, держась за деревья и кусты, здесь можно было подняться наверх. Толбочоон побежал вперёд, чтобы удостовериться, что это действительно возможно. Осмотрев проход, он повернулся к приближающимся к нему друзьям и, улыбаясь, помахал рукой.

«Нашёл подъем!» – обрадованно подумал Бэркэ, глядя на младшего из братьев. Толбочоон что-то радостно кричал, но из-за шума реки его слов не было слышно. Бэркэ и Бузагу, пригнувшись, на полусогнутых прошли под нависшим над тропой скальным уступом. Пройдя первым, Бэркэ выпрямился и посмотрев вперёд, вдруг заметил, что улыбку на лице Толбочоона сменила гримаса ужаса: он что-то испуганно закричал им, указывая на нечто, находящееся сверху и сзади Бэркэ.

«Предчувствие сбылось! Началось!» – мелькнула молнией мысль, и сердце Бэркэ заколотилось от нахлынувшего адреналина. Он, услышав за спиной шум осыпавшихся камней, машинально схватившись за нож, начал разворачиваться назад. От мощного удара, пришедшегося в ухо, его повело налево, и под тяжестью поняги его повалило на гальку. Лицо больно ударилось об каменистую поверхность берега речки. В голове загудело, Бэркэ, пытаясь прийти в себя, сплюнул попавшие в рот мелкие камни. Тяжелая поняга, сместившись вперёд, придавила затылок и лишила его обзора. Краем глаза он заметил мелькнувшие перед глазами чужие ноги в темных онучах, и ощутил, как кто-то навалился на него сверху. Ему заломили свободную руку за спину, и начали накручивать на неё веревку. Полуоглохший Бэркэ, подобрав ногу и оперевшись о камни, попытался подняться, но безуспешно: вес поняги и сидевшего на нем нападавшего придавили его своей неподъемной тяжестью. Сквозь шум реки он услышал гортанные возгласы чужаков и отдаленный испуганный крик Толбочоона. В ухе все ещё звенело, прижатая к гальке правая сторона лица больно саднила, перед глазами вновь оказалась нога сидящего на нем врага, и Бэркэ вдруг ощутил, что он все ещё держит в прижатой к земле левой руке рукоять ножа. Выгнув спину и подобрав живот, он сумел вытянуть его из ножен и первым делом перерезал ремень сковывавшей его тело тяжелой поняги. Извернувшись и сжав крепко нож, он наугад воткнул его в ногу врага. Послышался сдавленный крик, переходящий в ругательства. Бэркэ почувствовал некоторое ослабление захвата, уперся ногами в гальку и резко скинул с себя и раненого противника, и понягу. Быстро вскочив на ноги над поверженным противником, он взглянул на него и увидел, что лицо его было скрыто кожаной маской с прорезями для глаз и рта. Противник был невысок, ростом с него и… молод! – непонятно каким образом догадался Бэркэ. Раненый соперник, выхватив из-за пояса топорик, попытался вскочить. Ступив на повреждённую ногу, зашипев, качнулся пытаясь удержать равновесие. Бэркэ перехватил его руку с топориком и сильным ударом ноги в челюсть отправил в неглубокое забытье. Выхватив оружие из рук обмякшего врага, Бэркэ оглянулся вокруг и быстро оценил ситуацию: Бузагу лежал на спине и пытался бороться с насевшим на него нападавшим – в такой же кожаной маске, Толбочоон лежал на животе, и его соперник уже связал за спиной его руки и этой же веревкой вязал ему ноги. Бэркэ дернулся было помочь Бузагу, но, обернувшись, остановился. Две фигуры в масках неспешно приближались к нему вдоль речки, со стороны, откуда они пришли.

«Пятеро… – подумал о нападавших Бэркэ, просчитывая ситуацию. – Хотят взять живьём… Место для засады идеальное… Зря, ох, зря они пошли вдоль этой речки». Остановив хаотично мечущиеся мысли, он попробовал успокоиться и действовать хладнокровно. – Не торопись… Спокойней… Перехватив поудобнее топорик и нож, он быстро оглянулся, высматривая площадку для предстоящего боя. Ещё раз бросил взгляд на друзей. Ничего… Хотят взять живьём… Шанс есть! Спокойней… Он двинулся назад и к реке. Новые враги приблизившись, не сговариваясь разделились с целью окружить его.

«Дурак! Трижды дурак! Сам залез в петлю! Все знаки указывали на это, предостерегали! Дурак…» – так, виня себя, Бэркэ начал отступать перед приближавшимися фигурами. Правая сторона лица, куда пришёлся удар, опухла, и Бэркэ пытался проморгать начавший заплывать глаз. Идущий впереди темнолицый верзила с длинным копьем осторожно подступал к нему, обходя по мелкой воде и стараясь прижать его к скалам. Второй, коренастый, с широкими плечами, переместился по-кошачьи вбок, и остановился над пришедшим в себя и пытающимся встать соплеменником. Не спуская взгляда с Бэркэ, он присел. Стараясь привести раненого в чувство, снял с того маску, обнажившую бледное лицо молодого парня с причудливой татуировкой синего цвета.

«Джирикинэи? Шитолицые!» – Бэркэ по рисунку на лице, попытался определить принадлежность парня к местным племенам. Его поразило спокойствие и какая-то отстранённость второго воина. Он вновь глянул на Бэркэ, склонив голову словно оценивая его. Сидя на коленях над очнувшимся раненым и массируя его шею, коренастый певучим голосом отдал копьеносцу приказ, смысл которого Бэркэ не разобрал. Копьеносец, резко прыгнув к Бэркэ, сделал попытку достать его копьем в голову. Увернувшись, тот отбив удар топориком, сам атаковал нападавшего, пытаясь полоснуть его ножом по горлу. Копьеносец, отскочив, тут же крутанул копье над головой и по широкой дуге попытался достать им выставленную вперёд ногу Бэркэ. Острие вспороло обувь, но не поранило. Противники стали кружить друг за другом. Коренастый опять раздраженно и нетерпеливо пропел копьеносцу, но Бэркэ опять не разобрал слов.

«Главарь! Коренастый – это главарь!» – догадался Бэркэ, продолжая удивляться его спокойствию, и сам перешёл в атаку. Острие копья отступающего верзилы зазвенело от ударов ножа и топорика Бэркэ. Совершая обманные выпады, Бэркэ почти достал своего противника. Атака завершилась пропоротой раной на плече копьеносца, из которой тут же проступила кровь. Рана была неглубокая, но тот отступил. Сидевший главарь, мягко вскочив с колен, скользнул за спину, и быстро приблизившись к Бэркэ сбоку, заставил его отступить от копьеносца. Бэркэ, оказавшись между двумя противниками, занял выжидательную позицию. Одобрительно качая головой, главарь поцокал языком, оценив действия Бэркэ. Крутанув пальмой в руке, он расслабленно опустив руки, начал сближаться с Бэркэ. Тот, догадавшись, что имеет дело с более опытным противником, выставив вперёд нож и топорик, начал отступать вверх по небольшой тропинке на склоне скалы. Правый глаз заплыл и почти не видел. Боясь оступиться, он осторожно отступал назад, бросая мимолетные взгляды на скальную поверхность за спиной. Противники неспешно двигались за ним. Бэркэ улучив момент, бросил взгляд вниз на речку. Связавший Толбочоона противник оставил его, и спешил к шитолицему, который всё еще не мог одолеть сопротивлявшегося Бузагу. Бэркэ разглядел, что Бузагу свободной рукой схватил за горло сидящего на нем противника и душит его. «У него жилистые руки и крепкая хватка», – с надеждой подумал Бэркэ, вспомнив моменты, когда им в шутку доводилось бороться.