Денис Игнашов - Memento Finis: Демон Храма

Уже к девяти утра мы с Сарычевым без приключений добрались до места. Померанцев был вторым по счёту переулком, если идти по Остоженке от метро «Парк Культуры». Расположившись в сквере перед Московским государственным лингвистическим университетом, мы некоторое время внимательно разглядывали стоявший через дорогу от университета дом, на котором висела табличка с цифрой «3». Серое пятиэтажное здание с большими окнами, высокая арка, два подъезда с железными кодовыми дверями, маленькая металлическая табличка с надписью, гласящей о том, что в этом доме жил Есенин с июня по декабрь 1925 года, и средних размеров указатель с рекламой какого-то кафе в конце переулка.

– И что теперь? ― спросил я, не сводя глаз с дома.

Разглядывая издалека окна здания, я хотел увидеть хоть какой-нибудь знак, подтверждающий мою догадку. Неужели они здесь? Мне казалось, что дверь сейчас вот-вот откроется, и я увижу Полуянова, а может быть, Карину. Одна мысль об этом заставляла моё сердце учащённо биться. Я очень хотел её увидеть, я должен был быть уверен, что с ней всё в порядке, что она в безопасности, и у неё всё хорошо… Да что там говорить! Я просто соскучился, устал и хотел поставить точку в этой странной истории. Всё должно было закончиться хорошо. Полуянов исчезнет так же, как и появился, а Карина останется со мной. Это было бы справедливо…

– Если всё действительно так, как ты рассказал, то Полуянова здесь быть не должно, ― вдруг беспристрастно заявил Сарычев.

– Но почему? ― Я удивлённо посмотрел на майора.

– Слишком уж это откровенно, ― недоверчиво сказал Сарычев. ― Этот адрес – только начало ниточки, которая должна привести нас к Полуянову.

– Но что же дальше делать?

– Для начала надо проверить дом, ― ответил майор и направился к зданию.

Через арку мы попали в маленький дворик здания. Там практически не было свободного места, он был полностью заставлен «ракушками». Оглядевшись, мы вернулись к дверям. Сарычев стал по порядку нажимать номера квартир на домофоне. В первом подъезде нам так никто и не ответил. Перебрав большинство безответных комбинаций цифр на двери второго подъезда, мы вдруг услышали недовольный старческий голос.

– Кто? ― задала вопрос неизвестная старушка.

– Милиция, откройте, ― со всей строгостью в голосе ответил Сарычев.

На этаже нас встретила полная пожилая дама. В квартиру она нас не пустила. Подозрительно оглядев меня и майора с ног до головы, она подробно изучила липовое удостоверение Сарычева и недружелюбно спросила:

– Что вам нужно?

– Мы ищем одного человека. По нашей информации он должен был появляться в этом доме, ― сказал Сарычев и показал фотографию Полуянова. ― Не видели его?

Старушка, прищурив свои маленькие глазки и выпятив губу, внимательно посмотрела на фото.

– Опять? ― вдруг сказала она.

– Что «опять»? ― не понял Сарычев.

– Вы же приходили несколько дней назад. ― Старушка исподлобья глянула на майора.

– Это были наши сотрудники, ― не растерялся Сарычев.

– Вы что, теперь каждый день к нам будете приходить? ― Определённо, суровая дама была настроена отрицательно по отношению к нам.

– Так вы видели этого человека или нет? ― ещё раз, сурово сдвинув брови, настойчиво спросил Сарычев.

– Конечно, нет. Я его ни здесь, ни где-либо ещё никогда не видела. И об этом я уже рассказывала вашим сотрудникам.

– Лейтенанту Касымову? ― поинтересовался Сарычев, молниеносно взяв откуда-то с неба незнакомую фамилию.

– Нет… ― пробормотала старушка. ― Как же его… Фамилия у него была похожа на Иванова, но другая… Иваненко, да-да, Иваненко… Следователь по особо важным делам. Да, точно, Иваненко…

Мы поблагодарили старушку за сотрудничество и быстро ретировались.

На улице Сарычев вытащил сигарету и, задумчиво покрутив её в руках, закурил.

– Обознатушки, ― объявил он. ― Мы опять не первые. И опять некий Иваненко… Бартли, видимо, оказался сообразительнее нас и уже проверил эту версию.

– Но неужели это всего лишь совпадение и Есенин с Померанцевым переулком здесь ни при чём?!

– Возможно, и так… Надо поразмышлять над этим. ― Сарычев ещё раз оглядел здание. ― Ты есть не хочешь? ― спросил он неожиданно. ― А то ведь мы не завтракали с тобой сегодня. Я тут неподалёку, на Остоженке знаю приличную и недорогую точку, как раз для таких бомжей, как мы с тобой.

Сарычев повернулся и зашагал в сторону улицы. Я автоматически поднял глаза. Прямо передо мной висела реклама кафе. Непритязательно выполненный, с поблёклыми красками указатель – стрелочка направо, в сторону Померанцева переулка, адрес и надпись «Кафе Гранат». Я мельком посмотрел на эту вывеску, повернулся и уже направился вслед за Сарычевым, но непонятный внутренний толчок заставил меня остановиться. Я ещё раз поглядел на указатель. Что-то, непонятно что, заинтересовало меня в нём. Непостижимая магия букв приковала моё внимание. Спроси меня в этот момент, что я хотел увидеть на этой вывеске, я не ответил бы ни за что, но непонятная сила притяжения удерживала меня на месте.

– Ты чего? ― спросил Сарычев, обернувшись.

– Может, посетим это кафе? ― Я кивнул в сторону рекламы.

Майор щелчком пальца скинул пепел на мостовую и посмотрел на указатель.

– До этого кафе метров сто… Что-то интересное?

– Не знаю, это название…

Сарычев подошёл ко мне поближе.

– Гранат? У тебя есть какие-то ассоциации со словом «гранат»? ― заинтересованно спросил он.

– Да, но это такие мелочи… ― вдруг вспомнил я, не решаясь даже сказать об этом. ― Полуянов… Полуянов при встрече со мной пил гранатовый сок.

– Ты не говорил мне об этом, ― рассеянно пробормотал Сарычев и внезапно хлопнул себя ладонью по лбу. ― Ну, конечно же! Кто будет говорить о таких мелочах, о них даже не помнят. Любой нормальный человек даже не обратит на это внимания. Какая разница, кто и что пьёт, когда все ищут смысл в озвученной информации. Ты, рассказывая о встрече с Полуяновым, даже не помнил об этом и именно поэтому сохранил это в тайне. И никто, кроме тебя, не обладал этой информацией. Ты бы и сам ничего не вспомнил, если бы не внешний визуальный толчок. Гениальное и простое решение! Полуянов вложил в твою память, как в коробочку, тайный ключик, который сам и выскочил в нужный момент.

Я вспомнил расползавшуюся в моей рюмке тонкими линиями мутно-красную каплю гранатового сока и извиняющиеся слова Полуянова: «Это гранатовый сок». Если Сарычев прав, уже в тот момент Полуянов предвидел всё, что могло произойти и произошло впоследствии! Он знал, что письмо может оказаться у меня, он знал, что я буду искать его, и оставил закодированное сообщение, где слова и образы, перемешавшись, указывали путь к нему.