Роберт Стайн - Не ложись поздно [litres]

Он улыбнулся:

– «Малютка-паучок».

– Че-его? Она же совсем детская! – сказала я.

Его улыбка увяла.

– Если про настоящего паучка, то нет, – возразил он своим скрипучим голоском.

Ничего не понимаю.

Я повернулась к Бренде:

– О чем это он?

– Гарри обожает придумывать собственные шутки, верно, Гарри?

– Не очень, – буркнул он.

– В общем, Лиза будет забирать тебя от Элис и заботиться о тебе, пока я на работе.

Гарри перевел взгляд своих небесно-голубых глаз на меня.

– А можно я буду ложиться поздно? Можно?

В его голосе была такая отчаянная надежда, что я не смогла сдержать смех.

– Ну-у? Можно? – не унимался он.

– Не знаю, – сказала я. – Поглядим.

Он воздел кулачки над головой, словно одержал сокрушительную победу:

– Ура-а-а-а-а!

– Пора баиньки, – сказала Бренда, нежно погладив его по голове. – Никакого больше выдуманного кино, ладно? Спи.

– Ладно. – Он опустил голову на подушку. – Спок-нок, Лиза.

– Спокойной ночи, – ответила я. – До скорого, Гарри.

Мы вернулись в коридор. Миссис Харт притворила за нами дверь.

– Ну что, возьмешься? – спросила она, понизив голос.

Я кивнула.

– Да. Не представляю, чтобы кто-то мог отказаться от Гарри. Он же просто ангелочек!

Уже по дороге к лестнице Бренда вдруг обернулась и схватила меня за руку.

– Послушай, – произнесла она шепотом, – не позволяй ему ложиться поздно. Я серьезно. Ему это очень вредно. Ни в коем случае не позволяй Гарри ложиться поздно.

Нейт осторожно поцеловал меня. Я сильнее прижалась губами к его губам. Обхватив рукою затылок Нейта, я целовала его, пока мы оба не начали задыхаться. Я отстранилась, взъерошив пальцами его волосы.

– Договаривай, – сказал он, потершись лбом о мою щеку. Мы обжимались на диване у камина в моей гостиной.

– Значит, мать просила, чтобы ты не позволяла мелкому поздно ложиться…

Я кивнула.

– Да. Чтобы ни в коем случае. А я такая: почему нельзя? У него что-то со здоровьем?

– А она? – допытывался Нейт.

– А она – нет, со здоровьем у него все нормально. Просто ему нужно спать дольше, чем большинству детей. Он, мол, становится ужасно капризным и не может сосредоточиться, если не поспит как минимум восемь часов. Ну не странно ли?

– Хотел бы я дрыхнуть по восемь часов, – вздохнул Нейт. – Брательник у меня «жаворонок». Ровно в полседьмого запрыгивает мне на кровать, чтобы разбудить, просто так.

– Тебе стоило бы его прикончить.

Нейт засмеялся. Он вообще считает меня остроумной. Он притянул меня к себе, и мы снова стали целоваться. Когда позвонили в дверь, мы вскочили, будто нас застукали за чем-то неподобающим.

Приглаживая волосы, я побежала открывать. Это пришли Айзек и Сэралинн.

– Попрошу со мной не разговаривать. Настроение ни к черту, – с порога предупредил Айзек.

– И тебе тоже здрасте, – ответила я. – Пришел устроить нам всем такое же?

– В точку, – сказал он. – Одному, что ли, киснуть?

– Он никак не заткнется насчет своей группы, – сообщила Сэралинн. – Уж как я его умоляла сменить тему, чуть ли не на коленях, а он…

– Кто-нибудь, избавьте меня от этих страданий, – запричитал Айзек. – Нет, серьезно. Пристрелите, чтоб не мучился. – Он плюхнулся на диван рядом с Нейтом.

– Айзек, в чем дело? – спросил тот.

В ответ Айзек поднял кулак, да как врежет ему по ляжке!

– Больно?

Нейт вскрикнул и отпрянул на другой конец дивана.

– Еще как. Очумел, что ли?

– Вот так сейчас и бедной моей головушке, – простонал Айзек.

Нейт потирал ногу.

– С каких пор у тебя есть головушка? – прорычал он.

– В субботу вечером у нас концерт, – продолжал Айзек, не обращая внимания на его выпад. – Ну, помните, в «Оранжерее». Между прочим, не задаром. И знаете что? Нас осталось всего двое – я и тот балбес из дома напротив, который не знает, с какого конца держать палочки.

– Это очень прискорбно, – сказал Нейт. – Напомни, чтобы я не пересекался с тобой в субботу вечером.

Он поглядывал на друга со злостью. Боюсь, что он вспоминал, как Айзек поцеловал меня в гараже.

Я не сомневалась, что Нейт нас видел. Однако он до сих пор не сказал мне ни слова.

Айзек заворчал и отвернулся от нас троих. Уткнувшись лицом в ладони, он бормотал под нос проклятия. Любит человек трагические жесты.

– А нельзя поговорить о чем-то другом? – возмутилась Сэралинн. – Как твой первый день в школе, Лиза?

– Нормально, – сказала я. – Все были очень добры. Я так рада вернуться! Меня не доводили даже тупые шуточки мистера Тревелайна.

– Остряк-самоучка, – подхватила Сэралинн. – Небось черпает свои приколы из детсадовских книжек. «Что сказало яблоко земле? Шмяк!»

– Охренеть прям, – пробурчал Айзек.

– Я надеялась, Лиза еще побудет дома. – Мы дружно обернулись: в комнату вошла моя мама, держа в здоровой руке высокую синюю вазу с желтыми тюльпанами. – Не хочу, чтобы она перегружалась. Ей нужно время, чтобы восстановиться как следует.

– Это была идея доктора Шейн, – огрызнулась я. – Дело сделано, так что нечего переживать.

Что-то часто я стала на маму срываться… Раньше она никогда не была паникершей. Напротив, она считалась в семье самой спокойной и рассудительной. Но после катастрофы стала переживать из-за любой мелочи и все видеть исключительно в черном свете.

А я хотела прийти в себя и жить дальше. Я не собиралась складывать лапки и психовать из-за всякой ерунды.

Мама поставила вазу на кофейный столик и несколько минут возилась с тюльпанами.

– Лиза уже рассказала вам о своей новой работе? Для нас это такая хорошая новость! Тем более я пока не могу вернуться в свой салон из-за вот этого. – Она покрутила загипсованной рукой.

– Из Лизы получится чудесная няня, – сказала Сэралинн. – Этот малыш – настоящий счастливчик. Он…

– Но улица Страха… – покачала головой мама. – Право, я не знаю…

– Мам, все! – отрезала я. – Хватит меня отговаривать. Это тоже идея доктора Шейн, помнишь? Она считает, что я справлюсь. Дай мне попробовать. И потом, с каких пор ты стала суеверной?

Мама вздрогнула. Мой вопрос явно ее задел. Но мне было все равно. Я открывала новую главу в своей жизни и нуждалась в поддержке, а не сомнениях.

Вскоре все разошлись по домам. Айзек сказал, что будет уламывать своих друзей вернуться в группу. Нейт наспех чмокнул меня в щеку и пообещал подбросить до новой работы завтра после занятий. Сэралинн попросила позвонить позже, если понадобится.

Я вернулась к себе, чтобы почитать кое-что из заданного на уроках английского. Но не успела я найти тетрадку с заданием, как зазвонил телефон. Номер на определителе оказался незнакомым, но я все-таки ответила:

– Алло?

– Лиза? Это Саммер Лоусон.

Саммер Лоусон? Я не сразу вспомнила ее. Высокая рыжая девица, которая ходила со мной на занятия по политике, красавица с точеными скулами супермодели и длинными серьгами в ушах, всегда увешанная кучей побрякушек и бус. Вся такая из себя стильная и продвинутая.