А. Норди - В начале была тишина

Наклонив голову, он постоял еще немного, пытаясь осознать увиденное. И только лишь спустя некоторое время, глядя себе под ноги, Виктор заметил темные капли на снегу. Он присел и дотронулся до них. Кровь. Цепочка багровых пятен уходила за территорию кладбища, в густой ельник.

* * *

Ступая вдоль капель на снегу, Виктор пробирался сквозь заросли елей. Вскоре пятна вывели его к пролеску. Кровавая цепочка заканчивалась возле распластанного на земле Бандита. Виктор приблизился к лису. Зверь не дышал, шерсть его заиндевела. Из пасти вывалился иссиня-черный язык, остекленевшие глаза уставились куда-то вдаль, словно лис до последнего вздоха не сводил взгляда со своей цели.

Виктор посмотрел в ту сторону, куда направлялся лис: на опушке горбилась насыпь с темным провалом посередине, сзади возвышались могучие силуэты елей. Знакомая картина: то же самое Виктор видел на фотографии с колдуном, которую показывала ему старая Марта.

Виктор, помешкав, направился к зиявшей дыре. Ему пришлось согнуться, чтобы пройти в жилище Владыки змей. Опасливо озираясь, Виктор продвигался по короткому туннелю, вырытому в земле. На влажных стенах блестели жирные слизняки. Спертый воздух вонял гнилью, и Виктор, подавляя рвотные позывы, прикрыл нос рукой.

Еще пара шагов – и своды тоннеля раздвинулись, открывая внутреннее пространство землянки. Подземная нора тонула в полумраке: тусклый свет масляной лампы, висевшей под потолком, дрожал по стенам. Но полу разлагались зловонные туши полевок, зайцев и лисиц. В углу, в сгущенной тьме, угадывалась сгорбленная фигура, возле которой извивались клубки шипящих змей.

– Не бойся, – проскрежетал голос из угла. – Они не кусаются.

Фигура шевельнулась, выдвигаясь ближе к свету лампы. Залязгали цепи. Мгновение спустя Владыка змей явил себя Виктору.

Дряхлый старик, опираясь ладонями о землю, стоял на коленях – словно зверь. На его куриной шее болтался железный ошейник, от которого в сторону крюка, вбитого в каменный пол, уходила массивная цепь. Костлявое тело белело сквозь рваное рубище, служившее одеждой. Конечности колдуна походили на сломанные палки с развешанным тряпьем: дряблая кожа свисала с тощих руки и ног, суставы распухли и выпирали буграми. Одна половина черепа облысела: сквозь проплешины просматривались сочащиеся гноем язвы. С другой половины свисали седые с колтунами космы, доходившие до самого пола. Такой же длинной была нечесаная борода.

В изможденном старике едва угадывался грозный великан, которого Виктор видел на фотографии Марты или в домике на кордоне. Его тело могло измениться, но глаза остались прежними – жгучие угольки, пронзающие насквозь.

Колдун закашлялся, и на сухих губах блеснули капли крови. Он разлагался. Умирал заживо.

– Где девочка, которую я видел? – спросил Виктор, с отвращением глядя на старика.

– Ты знаешь, где она. – Владыка змей обнажил желтые, изъеденные гнилью зубы. – Она мертва.

– Но я видел ее! – вспылил Виктор.

– Ты видел то, что я заставил тебя видеть, – просипел колдун.

Виктор шумно выдохнул. На щеках вздулись желваки. Свет от лампы прыгал по стенам, отражался в глянцевой чешуе змей, клубившихся у ног колдуна.

– Это был морок, о котором говорила старуха? – выдавил Виктор. – Как ты это сделал?

– Твоя боль была настолько сильной, что я почувствовал ее на огромном расстоянии. – Владыка осклабился. – От тебя несло ужасом. Я чуть не захлебнулся в нем. Расскажи мне, как умерла Лина?

Лицо Виктора нервно дернулось. Колдун захихикал. Поднялся с колен и уселся по-турецки: хрустнули суставы, на грязных ногах показались язвы.

– Не хочешь? Тогда я сам расскажу, – ухмыльнулся Владыка. – Я стал принюхиваться к твоему горю. Изучать его. Смаковать. Эта боль была мне знакома. Я знал, что скорбеть так сильно может только отец, потерявший единственного ребенка. Но кроме горя от тебя воняло лисами. Принюхавшись, я нашел твой старый след в заповеднике. Я понял, чем ты занимаешься. Пришлось перебить чертовых лис, чтобы заманить тебя в древний лес.

Из бороды старика выскользнула змея. Сверкая языком, она перекинулась через плечо и заползла за шиворот. Колдун почесал спинку твари скрюченным ногтем, и она скрылась в складках тряпья. Виктор с отвращением скривился.

– Зачем? – спросил он. – Что тебе надо?

– Ты столкнулся со зверем куда более опасным, чем все те хищники, которых изучал, – протянул Владыка, прожигая взглядом Виктора. – Рак сожрал твою дочь. Так быстро, что ты ничего не успел осознать. И до сих пор не смирился. Мне страшно представить, как сильно она мучилась. Бедняжка.

Виктор быстро сморгнул: на глаза навернулись слезы. Подойдя ближе, он встал на одно колено напротив старика. Сжал кулаки. Вперился взглядом. Змеи зашипели у ног, но Виктор не обращал на них внимания.

– Заткнись или я тебя придушу, – процедил он.

Колдун пожал костлявыми плечами:

– В таком случае я не смогу вернуть Лину.

Виктор отпрянул, изумленно взглянув на Владыку.

– Ты же видел, на что я способен, – улыбнулся колдун, и из пасти его пахнуло гнилью. – Я вернул из мертвых Марту. Ее отец валялся у меня в ногах, умоляя ее воскресить. За это ему пришлось расплатиться своими глазами, но зато Марта до сих пор жива и здравствует.

– Ты больной псих, – выдохнул Виктор. – Лина мертва! Никто и ничто ей не поможет!

– Еще не поздно ее вернуть. – Колдун наклонился ближе, и ошейник впился ему в кожу. – Ее тело еще не сгнило в могиле. Но время на исходе. Мы должны поторопиться.

– Мы? – удивился Виктор.

Владыка ощерился:

– Взамен ты должен меня освободить. Снять с цепи.

– Почему я? – Виктор сглотнул. – Почему не Марта?

– Потому что она не хочет. – Колдун заскрежетал зубами. – Эта сука только харчи мне носит да дерьмо выгребает из ямы, но никогда не отпустит меня. Ждет, когда я сдохну!

Он дернулся, и цепь с лязгом натянулась.

– Видишь, что они со мной сделали?! – прорычал он, ухватившись за ошейник. – Посадили на цепь, как бешеного пса! Надеялись, что я сгнию заживо. Сдохну в этой дыре!

– Они были правы, – в голосе Виктора скользило отвращение. – Тебе здесь самое место.

Колдун вдруг обмяк. Он устало откинулся на стену, и мрак укрыл его смрадное тело.

– Отпусти меня, – прошептал Владыка, – и я верну тебе Лину. Вы снова будете вместе. Еще не поздно ее воскресить. Ты же помнишь ее смех? Звонкий. Я слышал его в твоих снах. Она сможет снова смеяться.

Сжав челюсти, Виктор опустил голову. Дрожали руки. Он вытер слезы и посмотрел на Владыку.

– Докажи мне. Докажи, на что способен.

* * *

С наступлением утра серая пелена затянула небо над заповедником, туман укутал деревья, и над рекой повисла дымка. Рокот разрушил летаргический сон заповедника: по Лунте шла лодка.