Mary Phoenix - Дневник Монстра

Взрослые сказали что мне нада спать. Эта был самый лудший день в жизни патаму что дедушка падарил мне нож настоящий с крестиком и черной ручкой и сказал что эта очень важно и что я должен хранить в секрете это. Правда нож пака папа взял но я даже ни злюсь, наверно он ему тожы понравился потаму что у ниго нет такого. Мама только не радовалась почему то. Мама вопще ничиму ни радуется только кричит всегда. Но сиводня даже ей ничего ни испортить патаму что типерь у миня есть нож. Пака я эта пишу то слышу странный шум за стеной. Они же наверна не будут дратца на новый год? Пайду гляну что они там делают патихоньку а дневник пака спрячу. Чтобы его никто ни нашел.

Юность. Или, как все началось…

Вот так сюрприз. Не думал, что спустя столько лет найду свой же дневник. Пока читал его, поражался каким глупым был я тогда. Но, вероятно, надо внести ясность в происходящее. Во-первых, я вырос и научился нормально писать. Во-вторых, сбегать мне тогда не понадобилось, ну и наконец в-третьих, она убила его. На этом пункте я остановлюсь подробнее.

Тот день я запомню навсегда. Утром ничего не предвещало беды, я проснулся рано, сделал запись в дневник. Помню, что был рад, был праздник. Значит много еды, что было редкостью в нашем доме. А еще, это значило подарки. Потом проснулась мать, сразу принялась за готовку праздничных блюд. Меня попросила разложить стол в зале. Сама ушла на кухню. У нас была трехкомнатная квартира на окраине города, моя спальня самая маленькая по размерам, спальня родителей, зал и небольшая кухня. Кажется, эту квартиру выдали отцу. Он служил. В этот день его не было дома, его вообще часто не было дома. И, вероятно, лучше бы его не было совсем… Позже, мы с матерью стали накрывать на стол, пришел дедушка. Он с мамой никогда не говорил, пару раз мог поправить ее, или сказать, что она сделала что-то не так. В целом это все. Но меня дедушка любил куда больше, наверное, от того, что я унаследовал фенотип матери, «идеальный» фенотип. Светлые волосы, небольшой нос, голубые глаза, и тонкие губы. Отца дед не воспринимал, мне часто казалось, что он его использует, я тогда не понимал… да и не мог понять, в чем дело. Это сейчас я уже в курсе. Но сейчас не об этом. Нужно вернуться к тому дню. Мы вместе дождались отца, он пришел взвинченный. (Кто бы мог подумать, да? Какое удивление!) Мы сели за стол, к моему удивлению, меня тоже пригласили, в отличии от матери. Она просто стояла позади и смотрела в пол. Хотя если честно, пригласил меня дед. А отец просто не смог ничего сказать в ответ. Тогда же дед подарил мне тот странный нож. На самом деле странного в нем ничего не было. Офицерский кортик СС, второй мировой войны. Черная ручка, свастика, двустороннее заточенное лезвие. Но я был в полном восторге!

Тогда отец попытался забрать нож себе, и у них с дедом вспыхнул конфликт. Поэтому меня и отправили спать. Только спать я тогда не пошел. Написал пару строк сюда, в дневник, спрятал его, и направился обратно в зал, чтобы посмотреть, что там происходило. То, что я там увидел, мягко говоря меня не порадовало.

Отец пытался забрать подаренный нож у деда. Они орали друг на друга:

– Этот клинок по праву мой, какого черта, ты передаешь его этому сопляку?! – кричал отец.

– Это мой кортик и мне решать, кому его передать. Посмотри на себя в зеркало! Весь пошел в свою мамашу, я даже жалею, что тогда просто убил ее! Стоило отвести ее в лабораторию, возможно хоть там бы пригодился мусор вроде нее…

– Не шути со мной, старик! Ты всю жизнь прикрывался мной, и то, что твоя задница еще цела, целиком моя заслуга!

– Ты что, угрожаешь мне, никчемный щенок!? Как ты вообще посмел открыть свой рот! Бери пример со своей скотины-жены и помалкивай! Я выращу внука тем, кем он должен быть! А ты не более чем биологически отработанный материал. Как и твоя жена, так что прикрой пасть и не мешай мне…

В этот момент дед начал приподниматься, он был в ярости. Сколько помню себя, никогда его не видел таким. Дед был угрюмым, неразговорчивым и высокомерным, но в то же время он был горд собой. Тем, что он это он. Несмотря на все его преступления, он нес свою голову с достоинством и был абсолютно уверен в своей правоте. Всегда. Что бы он не делал, чем бы он не занимался. Его внешность этому соответствовала. Идеально подстриженные светлые волосы, прямой длинный нос, широкая челюсть, и острые серые глаза, которые схватывали каждую деталь, и не важно, чистил он картошку или читал книгу. Разговаривал со мной или давал кому-либо указания. Всегда идеален, спокоен и невозмутим. Всегда. Но только не в тот вечер. Я думал, он ударит отца, но то, что произошло дальше, удивило меня куда сильнее…

– Хватит.., хватит.., ХВАТИТ!!!!

Эти слова вызвали ступор у каждого из нас. Их сказала МАТЬ. Та женщина, что обычно могла кричать лишь на меня, когда были вдвоем. Та, что молча сносила все издевательства отца, а после обязательно шла молиться в свой угол. (Кстати, после своих издевательств надо мной, она тоже шла к иконам, видимо не помогло. Хе-хе) Та, что всегда смотрела в пол, когда разговаривала с дедом или отцом. И та, что никогда не спорила ни с кем из них!

Ее трясло, глаза стали стеклянными и из них непрерывно бежали слезы. Она кричала на них, впервые в жизни кричала!

Кричала, что они сломали ей жизнь, кричала, что они сломали ЕЕ, что в ней не осталось ничего кроме ненависти! И что она не позволит сотворить с ее сыном тоже самое. Я думаю, она тогда не понимала, что в моих страданиях она замешана ничуть не меньше них. И в том, кем я стал, она тоже сыграла роль. В какой-то момент, она схватила нож со стола. Обычный кухонный нож. И отец с дедом наконец-то пришли в себя. В следующий момент меня восьмилетнего накрыл настоящий шок. Мне тогда мать показалась безумной. Хотя, почему показалось? Она ей и была. Я тогда еще не понимал, что значат все ее слова, не понимал, почему она кричит и плачет. Я не любил родителей, они не любили меня. Но я не желал им смерти. Наверное, просто был мал. Так что, когда отец бросился на мать и у него в глотке застрял нож, меня охватил ступор и страх.

Я видел, как отец падает на пол, как пытается убрать нож со своего горла, как хлещет его кровь. Последнее, что я помню, как потухли его карие глаза. Обычно его глаза такие яркие, янтарные, словно горевшие изнутри, стали такими темными и мрачными, они словно потухли и потеряли цвет. Ужасное

зрелище, да? Но оно меня заворожило. Я смотрел и не мог отвести взгляд. Это вызывало бурю эмоций в моей душе. Смешанное чувство поселилось внутри меня с тех пор. Смерть забрала моих родителей, но я разве не был ей благодарен? Разве смерть не была прекрасна??? О, этот момент, такой быстрый и мимолетный, как мне хотелось задержать его в моей памяти как можно дольше. Но тогда, все случилось слишком быстро.