Андрей Буровский - Сибирская жуть-3

Эта площадь и здания вокруг нее и в советское время составили центр Красноярска. Другой разговор, что само понятие центра изменилось: центр связывался, конечно же, не с какой-то контрреволюционной торговлей или там, страшно подумать, с церковью, а связывался исключительно с властью. Со своей властью, разумеется.

Воскресенский собор коммунисты, разумеется, снесли, а на его месте в 1932 году начали строить Дом Советов. Война прервала строительство, и закончили его только в 1947 году. Главным зданием города и всего края для коммунистов был краевой комитет, выходивший на площадь Революции, — пятиэтажный монстр в стиле сталинского псевдоклассицизма: декоративные колонны, портики по обеим сторонам, подчеркнуто-официозный облик серого сооружения.

В том же стиле сделаны и другие здания, выстроенные по периметру площади: вокруг здания крайкома строили и жилые дома для высшей партийной элиты. Дома оформлялись в том же стиле сталинского псевдоклассицизма, а квартиры в них мало походили на «хрущобы» и деревянные бараки, предназначенные для «винтиков». И потолки были в этих квартирах высотой в 4 метра, и по три, по четыре комнаты выходили в огромные холлы, о самом существовании которых 99% населения СССР просто не имело решительно никакого понятия, разве что читали в западных романах, что есть такая штука — холл.

При Воскресенском храме, разумеется, хоронили людей. Например, богатейших купцов Щеголихиных, меценатов и умнейших людей. При соборе была подземная крипта — скрытый от нескромных взоров склеп, вход в который не сразу и заметишь. Судьбу останков знаменитых купцов первой гильдии, меценатов и строителей многих зданий я так и не выяснил; скорее всего, просто вышвырнули прочь, да еще и глумились над скелетами. А вот судьба крипты известна — в ней сейчас находится краевой штаб ГО.

История шутит весьма любопытные, но не особенно смешные шутки. В одном пространстве совмещаются порушенный храм, кладбище и крайком. Имеющий глаза — да узрит; имеющий мозги — да задумается.

А в парке — современнике кладбища, в несостоявшемся осколке тайги, стали каждое второе августа собираться парни, прошедшие службу в Воздушно-десантных войсках. Ведь 2 августа — День ВДВ! Так сказать, профессиональный праздник! Умные люди в этот день стараются если и не уехать из города, то, во всяком случае, держаться подальше от городского парка, оккупированного орущими балбесами в разной степени опьянения. Кто знает, в каких формах эти дикие захотят доказать всем окружающим, что они — настоящие мужчины, а не какие-нибудь презренные штатские хлюпики. Каждое 3 августа город разворачивает газеты, уже точно зная: будет новая повесть о мордобоях, драках, оборванных юбках, перевернутых скамейках.

Так что вот и еще одна шутка истории — место, специально оставленное думой как остаток чего-то дикого и первобытного, становится заповедником десантуры.

А Плацпарадная площадь перед городским вокзалом? На этой площади всегда разворачивался приезжавший в Красноярск цирк шапито. Коммунисты переименовали ее в Красную площадь и устроили на ней Вечный огонь в честь своих мучеников. Что за мученики — отдельный разговор, но, опять же, каково сочетание в одном пространстве?! Цирк шапито, непристойные «мученики» революции и Красная площадь… Все вместе.

В советское время полагалось делать вид, будто крайком — это место, совершенно гарантированное от вторжения нечистой силы, и что нечисть якобы боится комсомольских секретарей и партийных функционеров… Слов нет! В конце концов, речь ведь идет о людях, которые добровольно отказывались от Высшей защиты, кощунствовали на каждом шагу, просто по служебной обязанности, да к тому же совершали множество поступков, совершенно неподобающих человеку. Ну, а каяться и примирятся с богом — это они считали бреднями попов и выдумками отсталых людей.

Так что вот кто-кто, а комсомольско-партийная верхушка просто обречена на самое пристальное внимание сил зла, а все здания, в которых эти люди заседали, отправляли свой культ или из которых управляли страной, неизбежно должны быть просто нашпигованы всякой нечистью. Косвенным подтверждением этому служит такая деталь, очень тяжелые похмельные синдромы у людей этого круга и сопровождающие их тяжелейшие видения. Видения, конечно, полагается объяснять галлюцинациями, таков уж советский обычай. Читатель может мне не поверить, но специально на тот случай, если нечто увидят одновременно несколько человек, в советской психиатрии придуман специальный термин — коллективная галлюцинация. Честное слово, я не шучу! Сколько бы людей не наблюдали нечто такое, чего заведомо не может быть, всегда есть объяснение — это у них, ребята, коллективная галлюцинация!

Так вот, обычно люди из этого круга видят вокруг себя такое, что, казалось бы, самый черствый и глупый человек давно должен задуматься… Нет, не о том, не пора ли сделать перерыв? А о том, кто же его окружает и чем все это может кончиться…

В целом же историй, связанных с крайкомом и прочими …комами, сравнительно немного. Объяснений этому я могу выдвинуть три:

1. Любые истории, идущие вразрез с официальной идеологией, крайне тщательно скрывались.

2. Нечистая сила всячески берегла коммунистов, как свою верную агентуру, проводников полезной для бесов политики.

3. Какой смысл искушать и пугать людей, чьи души и так принадлежат силам преисподней? Наоборот, пугать их опасно для бесов — вдруг человек поймет, куда движется, резко переменит образ жизни и через какое-то время станет уже недосягаем?

Реальность, скорее всего, — на пересечении этих трех предположений. И знаем мы, что и ценили коммунистов, и оберегали их мохнатые. И тем не менее как бы ни скрывались разного рода …комовские истории, я могу рассказать несколько красноярских историй.

В 1991 году, после крушения советской власти, перешли к новым хозяевам и так называемые крайкомовские дачи. Сами эти дачи не представляют собой ничего такого потрясающего: просто уютные домики под соснами, в приятном месте, и ничего больше. В домиках есть телефоны, холодильники и телевизоры, а прислуга приносит вполне съедобные обеды и ужины. Всего-навсего! Что крайкомовские дачи были эдаким островком высокого уровня жизни в океане просто неприличной нищеты, это второй вопрос.

Вот в это поганенькое место после 1991 года попало много новых людей, в том числе людей довольно случайных, из волны «демократов» розлива конца 1980-х. Большая часть из них в коридорах власти продержалась в среднем год или полтора, но это уже отдельная история. Главное, что на какой-то короткий момент всегда закрытое пространство стало открытым для достаточно нормальных и приличных людей. Один из них, клинический демократ из «клуба содействия перестройке», попал в краевую администрацию в команде местного (очень местного) писателя С. и вскоре угодил на крайкомовские дачи вместе с женой и трехлетней дочкой. Зима после августа 1991 состоялась очень напряженная, и впервые за очень длительный срок этот человек смог отдохнуть, в том числе долго спать по утрам. А дочка вставала и шла какое-то время играть сама, пока не встанут папа с мамой. Ситуация, думаю, знакомая многим из читателей.