В. Перстенёв - Разрывая разум

Михель, увидев резко ворвавшегося в комнату мужчину, тоже опешил. Руки, которые еще секунду назад находились на талии у Маргарет, он с растерянным взглядом поднял вверх, как будто без всякого боя сдавался на милость врага. В его глазах читались страх и тревога. Не зря говорят, что глаза человека – это зеркало его души. Так в этом зеркале можно было увидеть еще и оправдание того, что в произошедшем он нисколечко не виноват. Так как здесь он оказался совершенно случайно. И он такой еще молодой всего-навсего никчемная жертва обстоятельств!

А Маргарет, находившаяся спиной к незваному гостю, продолжала по инерции извиваться, как змея, на теле мускулистого и загорелого мачо, в полной чаше страсти и любви. Только через некоторое время молодая блондинка, почувствовав неладное, открыла глаза и посмотрела на Михеля и взглядом в недоумении спросила: что произошло. Тот, по-прежнему держа руки вверх, головой указал в сторону человека, помешавшего им насладиться сладким медом их пылающей страсти и любви, так варварски и беспардонно, без стука и не вовремя осмелившегося встать между ними.

Маргарет с испугом обернулась. Увидев остолбеневшего от увиденного своего жениха, дрожащими губами и с растерянным лицом сказала: «А, Виктор, это ты!» А тот по-прежнему стоял и молчал, раскрыв рот. Маргарет, точно не зная, как себя вести в таком незавидном положении, в растерянности произнесла: «А я тебя ждала только в среду». И после небольшой паузы добавила: «Любимый!» Виктор по-прежнему молчал. Он хотел что-то в ответ сказать или даже возразить, но, видать, из-за шока не мог из себя выдавить и словечка. Впервые стальной, в переносном, конечно, смысле этого слова человек не знал ответа на эту задачку. Человека, которого звали акулой бизнеса, буйволом, перемолотившим без какого-то сожаления и упрека не один десяток костей конкурентов. А теперь что? Эта гроза и молния в одном флаконе, от которого у подчиненных тряслись колени от страха, стоял как истукан и просто не знал, что сказать и как себя вести. Ну прям, как в романе, ей-богу!

Постепенно Маргарет пришла в себя и, спрятав свои наливные груди под пеньюар, привстала потихоньку с Михеля и слезла с кровати. Спокойно, не спеша поправила пеньюар, тем самым скрыв от посторонних собственную порочную прелесть. Почувствовав интуицией, что она, Маргарет, имеет преимущество в данной ситуации из-за временной контузии и дезориентации противника, как это говориться, первая нанесла удар по Виктору: «А что ты хотел, Виктор?.. Я же не железная. Давным-давно прошли те времена, когда дурни рыцари, уходя в поход, одевали на своих женщин пояса верности. Пойми, мы живем в современном мире, а не в средневековье. Ты бросил меня одну тосковать и умотал на целых два месяца. И вообще! Я же не спрашиваю, кто у тебя был за эти два месяца». Виктор стоял и молчал. Голова его была, будто в тумане. Он просто стоял и выслушивал доводы уже не своей Маргарет, не понимая, что эта женщина ему несет. Ему казалось, что она говорит на каком-то непонятном ему языке, и даже больше, что такого языка и в природе не существует ни в одном уголке его родной планеты. А Маргарет продолжала, как ему думалось, нести несусветную чушь. Она, приложив две ладони к лицу, словно молясь, начала ходить по комнате. Туда-сюда. Виртуально прочерчивая черту между мужчинами, находящимися у нее в комнате, Маргарет все ходила по комнате и рассуждала вслух, посматривая то на Михеля, то на Виктора. Затем она остановилась напротив Виктора и, посмотрев на него жалостливым взглядом сказала: «Виктор, пойми! Хоть и ты очень хороший человек, но все же мы совершенно разные люди. Я давно собиралась поговорить с тобой, но все время останавливалась. Боялась тебя обидеть. Так вот, только, пожалуйста, не перебивай меня. – Виктор и не собирался ее перебивать, даже и не думал об этом. – Так вот! – еще раз повторила Маргарет и, собравшись духом, наконец-то произнесла: – Виктор, мы не подходим друг другу, и все, что мы затеяли, я думаю, что это очень, очень плохая затея. И совершенно ясно, что наша с тобой помолвка просто огромная ошибка». А Виктор, до этого момента опьяненный белоснежным цветком по имени Маргарет, постепенно начинал трезветь от слов этой девушки, но все же продолжал ее слушать, тем самым дав ей полную возможность высказаться. Тем более не каждый день выпадает такой шанс: увидеть и услышать столько много лестных слов в свой адрес. А в тот же самый миг наш друг Михель из какой-то солнечной страны хоть и опустил руки, но все же боялся лишний раз шелохнуться и даже дышал через раз, чтобы ни в коем случае не привлекать к себе лишнего внимания. А ему было о чем переживать. Он всего лишь не желал вновь оказываться между молотом и наковальней, как в прошлый раз, когда в ситуации, почти похожей на эту, супруги помирились, а его сделали почему-то крайним. Да! Жизнь крепко потрепала этого бедного паренька. Жалко вот только, что так ничему и не научила. Он, можно сказать, только зализал свои раны и на тебе, как в том анекдоте! Неожиданно возвращается жених из командировки…

А Маргарет, совсем осмелев, продолжала цеплять Виктора, как это могут делать только женщины. Ведь только у них есть на это талант, заложенный еще самой матерью природой. Она неоднократно повторяла: «Виктор! Ты в принципе неплохой парень, и в какие-то моменты нам было хорошо, я даже думала, что действительно тебя люблю. Но знаешь что!» «И что же?» – поинтересовался Виктор. Маргарет вновь замерла перед ним и, помолчав минуту другую, спокойно сказала: «Я тебя ненавижу». А потом еще добавила: «Господи, как же это легко, как же мне теперь легко стало, как будто камень с души сняли». И в глазах Маргарет засияли маленькие росинки и по розовым щекам, потекли два маленьких бриллиантовых ручейка.

Виктор опешил от таких заявлений: «Понять бы мне, в чем именно вина моя, и не забросить ли мне теперь петлю на сук скрипучий, раз изувер я такой иль монстр, что девушку свою заставил столь много времени страдать и в порыве жизненных страстей в мучениях кинуться к страннику в объятия. К злому недругу моему!»

– Ты, Виктор, похож на моего отца, а своего отца я ненавижу больше жизни, поэтому хорошо, что именно сейчас все прояснилось, а не позже. Если бы все зашло очень далеко, мне кажется, стало бы еще хуже и больнее для нас двоих. Так что, очень замечательно, что все так сложилась сегодня и сейчас.

Виктор полностью пришел в себя и наконец осознал глубину их трагедии. Но просто так, он не мог ретироваться и бежать сломя голову, как поросенок, визжа, поджав хвостик. Это было бы ниже всех его мужских достоинств. И зная, что здесь, он действительно лишний, все ровно Виктор должен был, что-то сделать или, по крайней мере, что-то сказать и он сказал, чтобы не оставаться, как говорится, в долгу: