Джейсон Бейтс - Ненужные

– Может, назовете ее Ева?– участливо поинтересовалась медсестра.

– Назовите Ева.

Дальше стало только хуже. Дороти решила, что ее связь с женатым мужчиной и беременность – это проделки Сатаны. Он заманил ее в свои хитрые сети, а она попалась, как наивная дурочка. Дороти дни напролет стала молиться и пропадать в церкви. Все деньги, которые Кристиан выделил на дочь, она пожертвовала на благотворительность, желая, таким образом, хотя бы частично искупить свой омерзительный греховный поступок.

Через год Дороти немного успокоилась; страсти и обида утихли, но дочь в свое сердце она так и не впустила.

Однажды ночью я проснулась от того, что стало нечем дышать. В моей комнате жутко пахло бензином. Я увидела мать. Она стояла в одной ночной рубашке и поливала бензином из канистры все в моей комнате – стол, стул, мою одежду. Затем она подошла к кровати и выплеснула остатки бензина мне в лицо; немалая часть была пролита на кровать.

Я не понимала, что происходит. От страха меня буквально парализовало. Я не могла пошевелиться и закричать. Никогда прежде я не видела свою мать в подобном виде.

Да, она частенько злилась и кричала на меня, когда я вела себя, по ее мнению, как ненормальная. Ее выводило из себя, если я предсказывала, с абсолютной точностью, события, которые произойдут с ней в ближайшие дни или пересказывала события из прошлого. При этом я смотрела в большое круглое зеркало, висевшее в гостиной, и все там видела. Ее это жутко пугало. Она не желала ничего слушать. Мать закрывала свои уши руками и начинала громко шептать, раскачиваясь из стороны в сторону: » За что ты меня наказываешь? Я ведь давно искупила свою вину, Господи! За что мне все это?»

Моя мать, как рьяная католичка, считала, что любое проявление необычных способностей – злой умысел Сатаны. Однажды она просто взбесилась и стала хлестать меня с остервенением резиновым шнуром, когда услышала от меня предсказание, что она умрет через восемь лет от сердечного приступа. Шнур оставлял кровавые длинные рубцы на коже. Но чем громче я кричала от дикой боли, тем сильнее мать хлестала меня им. Когда я пыталась убежать, она хватала меня за волосы и затаскивала обратно в гостиную.

– Мама, мамочка, что ты делаешь? – закричала Ева, с ужасом глядя на окончательно обезумевшую мать, ворвавшуюся к ней в комнату.

– Заткнись, ведьма! Приблудная дочь Сатаны! Ты сдохнешь, Тварь! Проклинаю тебя! Отправляйся туда, откуда пришла, дьявольское отродье!– прокричала Дороти, а затем бросила зажженную спичку на мою кровать и выбежала из комнаты, заперев дверь на ключ.

Огонь вспыхнул мгновенно. Острые языки пламени поползли, как огненные змеи по моей кровати. Загорелась пижама. Я пыталась стянуть ее, но огонь было уже не остановить; он начал, не щадя, пожирать меня. Пытаясь вырваться из этого круга смерти, я бросилась бежать к двери. Дверь не открывалась и я стала истошно кричать и звать на помощь, пока не почувствовала, как проваливаюсь в темный колодец, теряя разум от невыносимой боли.

Я очнулась уже в палате. Вокруг суетились врачи. Я была вся в каких-то трубках. Голоса и разговоры людей в белых халатах я слышала, будто сквозь вату. В мой мозг проникали обрывки разговоров и фраз: « Она открыла глаза! Ты серьезно? Надо же! Этой девчонке явно повезло. Ее травмы были не совместимы с жизнью». Еще я помню, они говорили о том, что где- то на высшем небесном суде решили оставить меня пока на этом свете. Постоянно я слышала слово – » чудо».

Около двух лет я провела в клиниках. Стоит ли говорить, что мать ни разу не навестила меня за это время. Не знаю, сколько мне было сделано операций. Про мою трагедию написали в местной газете, и какой- то богатый человек дал мне деньги на лечение и восстановление. До недавних пор я даже не знала его имени.

Также из газет я узнала, как меня спасли. Соседи увидели дым из окна моей спальни и вызвали пожарных. А пока они их ждали, Джим, наш сосед, забежал в дом и, выломав дверь, вытащил меня на улицу. Сам он немного обгорел, но считал это мелочью, по сравнению со спасением жизни ребенка.

Прибывшие вместе с пожарными полицейские, спросили Дороти о причине возгорания дома. Мать рассказала, что она не знает, по какой причине загорелся ее дом. Она был в магазине, а когда вернулась, огонь захватил уже большую часть жилища. Бормотала еще что- то невразумительное. Предположила, что если пожар начался в детской комнате, то возможно, Ева играла со спичками и поэтому все началось.

Дороти несколько раз намекала полицейским на то, что у меня большие проблемы с головой и часто бывают припадки. Она говорила, что собиралась отвести меня на прием к психологу, как только наберется необходимая сумма, чтобы заплатить за визит к специалисту.

После проверки дома, пожарными был вынесен вердикт, что возгорание произошло от того, что в доме кто-то разлил бензин. Дороти была доставлена в участок, где она еще раз рассказала полицейским свою легенду о сумасшедшей дочери, которая сама подожгла свою комнату.

– Мисс Ларкинс, я правильно понимаю: вы не можете объяснить, откуда в вашем доме взялся бензин?– молодой полицейский пристально посмотрел на Дороти.

– Да, офицер! Я еще раз повторяю, что моя дочь сумасшедшая. От нее можно ожидать всякой пакости, – Дороти начала прикладывать грязный носовой платок к глазам. – Вам не понять, что такое жить с ненормальным ребенком. Я молюсь о здоровье Евы каждый день и надеюсь, что Господь услышит меня.

– Мисс Ларкинс, скажите, когда вы ушли из дома – вы не заметили в поведении дочери чего-нибудь странного?

– Ева вся состоит из странностей. Когда я вышла в магазин – она сидела в своей комнате на кровати и смотрела в стену. Я подошла к ней и попыталась обнять, но в Еву будто вселился Дьявол: она зло посмотрела на меня и закричала, чтобы я вышла из ее комнаты. – Дороти опустила голову вниз и снова разрыдалась.

– Хорошо, мисс Ларкинс, – Адам вздохнул. Ему было неприятно общаться с этой женщиной. Хотя Дороти и пыталась сделать жалостливое лицо, глаза ее при этом оставались холодными и злыми. Это не укрылось от полицейского.– Мы заполнили все необходимые бумаги. Попрошу вас никуда не уходить и подождать в коридоре.

– Спасибо, офицер! – Дороти встала со стула и слегка сгорбившись, вышла за дверь.

Дороти сидела в коридоре и ожидала, что будет дальше. Страх, что ее могут обвинить в попытке убить собственную дочь начал окутывать ее. Когда Дороти выдала полицейским свою версию о пожаре – она рассчитывала, что ей поверят на слова и не станут допрашивать примерную католичку, а тем более подвергать ее версию сомнению. «Вера в Бога должна творить чудеса» – размышляла Дороти на этот раз не очень уверенно. Ее совершенно не волновало, как там себя чувствует Ева. Дороти переживала за свою свободу. Она начала молиться о том, чтобы Бог помиловал ее и с нее сняли все возможные обвинения. Она не хотела, чтобы люди узнали о попытке убить собственную дочь.