Василий Демченко - Забывший

На этом моменте глаза вампира вспыхнули. Заметив это Конрад усмехнулся и промолвил:

– Он уже разогревает для тебя котёл в Аду. Всю оставшуюся дорогу я поил девушку особым отваром, из не самых приятных ингредиентов. И он, к счастью, на тебя подействовал. Конечно, можно было попробовать найти днём твое тело и вытащить его на солнечный свет… но, это вряд ли бы получилось. Катакомбы под замком, наверняка огромны и охраняются не только механизмами… поэтому пришлось ловить на живца. Ну, что-то я разболтался, – с этими словами, мужчина приблизился к старому демону.

Один взмах тяжёлого оружия и голова вампира покатилась по полу. Яростная симфония грозы и грома прозвучала победной песней под тёмными сводами.

Приведя девушку в чувства и уложив её отдыхать, Конрад перенёс остатки жуткого старика в комнату со столом и растопив пожарче камин, бросил их туда. Старая иссохшая плоть прогорела до пепла.

***

К утру буря стихла. Солнце посылало ласковые лучи к обновленному лесу. Два человека вышли из проклятого замка. Они сбросили пепел вампира в реку.

Недалеко от моста, под развесистым дубом, они нашли своих лошадей. Дав себе немного отдыха от ужасов этой бесконечной ночи, мужчина и женщина отправились в дальнейший путь.

Стоило им отъехать на милю, как сзади послышался чудовищный грохот и над деревьями поднялась туча пыли. Замок ненамного пережил своего тёмного владыку.

Часть вторая

Последний жрец

Он сидел за столом в небольшом трактире, коих полно разбросано по стране. Не спеша потягивал вино и внимательно осматривался по сторонам. Дело близилось к вечеру и со всех концов деревни к трактиру пробирался народ, решивший отдохнуть от дневных забот за кружечкой эля или стаканом вина, да послушать различные новости, принесённые путниками из всех уголков страны.

Его зелёные глаза, левый в обрамлении трёх шрамов, не упускали из виду ни малейшей подробности происходящего в большом зале. Если бы кто-то задумал посмотреть в темный угол, то увидел бы сидящего там мужчину с темно-русыми волосами, собранными на затылке при помощи тёмной ленты. Мощные предплечья, выглядывавшие из рукавов чёрной рубашки, и широкие плечи наводили на мысли о недюжинной силе их обладателя. Чёрные шерстяные брюки заправлены в высокие сапоги из мягкой кожи. На поясе, что висел на спинке стула, находились ножны с палашом с широким клинком и потертой рукоятью. Широкий, чуть изогнутый кинжал был закреплён параллельно поясу. Завершили описание два пистолета, без чеканки и украшений.

В этот момент в двери трактира вошли два человека. Трудно было представить пару более контрастную.

Один из них не выше пяти футов. Худощавый, с чёрными глазами и перебитым на сторону носом. На губах косой след от удара саблей. Обширная лысина венчала его череп, но на затылке красовался хвост иссиня-чёрных волос. Такого же цвета были его бакенбарды. Сетка морщин на лице говорила о весьма почтенном возрасте. Одет он был в кожаные штаны и кожаный же дуплет, на плечи накинут тяжёлый плащ. Пояс отяжелел под весом четырёх пистолетов. Над плечами виднелись рукоятки двух сабель. В руках мужчина держал длинное ружье, с богатой позолотой и искусной гравировкой.

Второй был лет на двадцать моложе своего спутника и возвышался не только над ним, но и над всеми в зале. Соломенно-желтые волосы разметались по лицу, рыжая густая борода аккуратно подстрижена. Того же цвета вислые усы заплетены в косички. Глаза, цвета штормового неба, внимательно осматривали помещение. Объёмные плечи и огромный живот скрывала безрукавка, позволяя всем присутствующим рассмотреть причудливые татуировки, змеящиеся по могучим рукам. На поясе висел широкий тяжёлый меч и топор с короткой рукояткой. В правой руке гигант держал большой мешок, в котором находились пожитки товарищей, в том числе порох и пули. В левой руке он держал ружьё, того же типа что и у его друга, но не столь богато украшенное. На этой же руке недоставало мизинца и безымянного пальца.

Через весь зал они прошли к угловому столику, который занимал зеленоглазый.

Первым заговорил гигант, он поинтересовался, можно ли им составить компанию благородному господину. Он говорил по-английски, с весёлой, но беззлобной насмешкой. Зеленоглазый приветливым жестом указал на лавку по другую сторону стола. Они уселись, и коротышка благоговейно установил свое ружье у стены, всё время что-то неразборчиво бормоча.

– Благородный господин должен простить моего друга, – искоса посматривая на коротышку пробасил великан, – если бы можно было, он бы давно уже женился на своей золочёной палке, – и смачно расхохотался.

– Не слушай его Изабелла, – обращаясь к ружью произнёс его спутник, – у него выросло всё кроме мозгов.

После этих слов он повернулся к мужчине напротив, встал и протянув руку представился:

– Марио Карлос Фернандо, можете звать меня просто Марио. А это Изабелла, – указал он на ружье, – не делает осечек и бьёт без промаха.

Зеленоглазый тоже поднялся чтобы пожать руку новому знакомому.

– Данте, – представился он.

Всё еще сидевший великан снова расхохотался:

– Данте?! – повторил он заливаясь смехом, – Данте! Это имя подходит тебе также как мне платье английской королевы!

Встав он протянул свою широченную как лопата руку:

– Торстейн, – сказал гигант.

Несмотря на шесть футов роста, глаза Данте упирались в подбородок этому наследнику викингов. Обменявшись костедробильным рукопожатием они опустились за стол.

Заказав вёдерную баклагу пива, пару бутылок вина, головку сыра, хлеба и двух зажаренных гусей, Марио обратился к Данте:

– У нас с товарищем, – кивок в сторону Торстейна, – есть к вам одно предложение.

– С чего вы взяли что оно меня заинтересует? – зеленоглазый плеснул себе ещё немного вина.

– А вы выслушайте нашу историю, дорогой сэр, – оторвавшись от возлияний произнёс гигант, – Марио, поведай нашу повесть.

– С чего же начать? – задумался Марио, – ах да! Пару лет назад, во время нашествия грызунов, почти весь край лишился своего урожая, но не эта деревня. До этого мор скота опустошил хлева соседних поселений, в этой не захворала даже курица. И подобных примеров много, казалось на этой деревне лежит благодать Божья, – Марио мелко перекрестился на католический манер, – Живи и радуйся. Но у этой медали, есть и вторая сторона. Каждый год, в преддверии языческого праздника Самайн, спаси нас Пречистая Дева, – кастилец вновь осенил себя крестным знамением, – пропадает маленькая девочка, не старше семи лет. И именно в эти же дни исчезает настоятель здешней церкви. Местные старики утверждают, что ему сотни лет, и он обосновался здесь ещё до прихода христиан, – так закончил Марио и выразительно поглядел на Данте.