Павел Волчик - Летаргия. Уставший мир

Он взял со стола шариковую руку и нервно защёлкал ею.

– А что такое, Майя?

– У меня сегодня выставка, ты помнишь? Артур слёг с температурой, Лиза, кажется, заболевает. Мне не справиться одной.

Глеб рассеянно покрутил головой, он избегал смотреть на экран.

– Ты же знаешь, для нас конец месяца всегда аврал. К тому же в финансовом отделе напортачили с документами…

– Я не прошу тебя приезжать прямо сейчас, просто отпросись с работы пораньше, хотя бы на час. Да они и так тебе должны отгулы за работу в выходные дни…

Она вовремя спохватилась и замолчала.

– Боюсь, это невозможно, малыш, – сказал он, наклоняясь к самой камере, так что его нос стал казаться невероятно большим. – После обеда придёт новый заказчик. Каждая минута на счету. Я ведь предлагал тебе найти няню. Не все они такие ужасные…

Майя только фыркнула. Она не хотела говорить об этом. У одной её знакомой няня курила в присутствии младенца. Какое-то время ей удавалось это скрывать, но она забыла, что детская одежда тоже впитывает запах табака.

– Нет. Тут нечего обсуждать.

Муж задумчиво потёр переносицу.

– Я мог бы попросить маму взять кого-нибудь одного…

На мгновение Майя подумала, что вариант с няней не так уж плох, но у неё не было времени искать достойную кандидатуру, поэтому она тяжело вздохнула и сказала:

– Хорошо, попробуй.

Экран погас.

Миша уплетал омлет, Лиза поморщилась и отодвинула от себя тарелку.

Майя чувствовала голод, но не могла заставить себя сесть за стол, пока в голове царил такой хаос. Она начала размышлять, как поведёт одного ребёнка в садик, второго к одной бабушке, а третьего к свекрови. План ей не нравился. Всё у неё внутри клокотало от негодования, и не было сил, чтобы сосредоточиться.

«Хоть разорвись на части! Майя, клонируй себя!»

Находиться наедине со своими мыслями стало невыносимо. Так ничего и не решив, она нажала на панель и включила последние новости.

По телевизору всё так же обсуждали случай, когда премьер-министр уснул во время первого международного матча, приуроченного к открытию нового стадиона. Майя закатила глаза, узнав, что этот случай вызвал бурные обсуждения в сети. Григорий Поленов, помимо того, что был премьер-министром, считался возможным кандидатом в президенты. В интернете одна группировка обвиняла будущего кандидата в лености и вялости, а другая оправдывала излишним трудолюбием, в результате чего, по их мнению, он и уснул.

– Человеку просто захотелось выспаться, – сказала, вздохнув, Майя, пытаясь скормить хотя бы кусочек омлета дочке.

– Что ты сказала, мама? – повернул голову Миша.

– Ничего, ешь.

После новости о министре потекли рекой истории о том, что ужасного успело произойти за последние сутки. Сообщали о нескольких пожарах в Московской области, все они случились по похожему сценарию: кто-нибудь в доме засыпал с сигаретой в руках и просыпался на горящей постели, если вообще просыпался. Конечно, от этого страдали невинные жильцы дома. Репортёр назидательно советовал зрителям не курить в постели.

Затем показали баржу, перегородившую четверть Невы, с вывороченной рубкой. Капитан по неизвестным причинам не учёл время разведения мостов и высоты судна и едва остался жив, приняв смертоносный поцелуй железного моста. Этот случай был из ряда вон, современная навигация давно уже не помнила таких глупых трагедий, потому посчитали, что экипаж был в стельку пьян, хотя доказать это так и не удалось.

Говорили про конфликты между Северной и Южной Кореей, про новые кислородные маски в Японии и утихающий ураган «Элиза» на юге Техаса.

Говорили про то, что в Воронеже водитель автобуса увёз пассажиров в противоположный конец города. А когда его спросили, почему он так поступил, мужчина лишь рассеянно развёл руками и сказал, что его недавно поставили на новый маршрут и он по привычке поехал по старой схеме. Удивительно, но пассажиры никак не отреагировали на выходку шофёра. Как объяснил кондуктор, народу было мало, день пасмурный и, кажется, все уснули.

В целом новости были самые обычные, и Майя слушала их только затем, чтобы оборвать поток надоедливых мыслей, ревущих в голове.

Но если бы Майя не отвлекалась ежеминутно на детей и если бы ей не приходилось постоянно лазить под стол за падающими кусочками омлета, она, наверное, заметила бы, что дикторы сегодня ошибаются на удивление часто, а слой грима на их измождённых лицах заметен даже издалека.

Оставив наконец попытки накормить Лизу омлетом, Майя, вглядевшись в сонное и несчастное лицо дочери, решила отправить её в постель.

Миша был самым бодрым, он пошёл играть в комнату, прыгал и кувыркался, играл с мячиком, а затем попросился в туалет.

Майя впервые за день по-настоящему испугалась, когда, придя за ним через пару минут, обнаружила мальчика спящим. При этом он продолжал сидеть на унитазе со спущенными штанишками.

«С моими детьми что-то не так», – после того как эта мысль возникла в её голове, Майя машинально села в гостиной и уставилась в одну точку.

Она ведь уже неделю назад почувствовала это «что-то не так», просто думала – полная фаза луны, вспышки на солнце или что-то там ещё…

«Подцепили ротавирус? Близнецы принесли очередной подарок из садика. Или рыба вчера за ужином была несвежей? Но Артур не ел рыбы…»

Майя заставила себя оторваться от созерцания узора на обоях, поднялась, прошла в детскую. Её встретило молчание и дружное сопение. Ещё ни разу она не видела, чтобы дети ложились в это время спать.

Наушник у неё в ухе слабо завибрировал. Майя коснулась его.

– Доброе утро! – раздался в ухе наигранно весёлый тонкий голос с латвийским акцентом. Куратором выставки была Инга Балодис, женщина с непростым характером – одинокая старая дева, которая считала себя высшим ценителем и судьёй современного искусства только на том основании, что среди её знакомых были многие известные художники. Майя давно хотела нарисовать её портрет. Тонкие костистые руки, меланхоличная ниточка губ, бледные, пустые глаза. По образованию она была искусствоведом и теоретически прекрасно разбиралась в живописи, но ни разу в жизни сама не держала кисть, имела скудное воображение, и когда дело доходило до вопроса, как использовать пространство выставочного зала, начинала спорить и предлагать немыслимо пошлые варианты. Когда Майя предложила написать от себя, а не от третьего лица небольшие рассказы о картинах на карточках и тем самым расположить к себе зрителей, куратор возмутилась и сказала Майе, что та слишком много о себе думает.

– Вы обещали привезти ещё одну картину, и я до сих пор не вижу её в нашем зале, – продолжила хозяйка студии. – Кажется, я уже говорила, как не люблю, когда всё делается в последний момент.