Anne Dar - Сталь

– Сеть ни у кого так и не словила? – пытаясь разрядиться, решила немного и непринуждённо поболтать я.

– Нет, – отозвался Тристан, у меня на глазах последние минут пятнадцать терзающий свой телефон. Ответив мне, он сразу же раздражённо забросил не поддающийся никаким уговорам о сотрудничестве агрегат в бардачок.

– У меня тоже ничего, – откликнулся Спиро. – Послушайте, судя по общему настроению людей, которых мы видели в других городах, всё не так страшно и такое происходит только в Грюннстайне.

– Скорее всего… – отозвалась я, совершенно не вникая в слова племянника, но Тристан оборвал меня.

– Давайте без наивности, ладно? Что-то точно произошло. И не в одном только Грюннстайне. Может быть в Грюннстайне и началось всё из-за того рухнувшего русского самолёта, может быть местные бросились помогать выжившим, а среди выживших оказались заражённые, от которых прибывшие на место крушения люди и заразились, а потом ринулись в город, но… Сотовой связи и интернета, что совершенно очевидно, нет во всей стране. Даже радио пропало. Это неспроста. Что-то серьёзное не просто надвигается, а уже случилось. Вот почему власти молчат: потому что, скорее всего, уже поздно что-либо говорить.

Ничего себе. А у Тристана, оказывается, за прошедший год развилась не только мускулатура, но и аналитическое мышление пошло в рост. Как это называется? Взросление?

Однако он своей речью нагнал страха, даже на меня. А я ведь только начала расслабляться, и на тебе, прилетело по голове обухом с той стороны, с которой не ожидала – Тристан повзрослел.

– Всё будет в порядке, – сжато выдохнула я, всё ещё не теряя надежды хотя бы немного разрядиться. – Пока в стране в целом всё в порядке, насколько мы видели…

– А что вы говорили про какого-то русского и про Олсенов? – отозвался Спиро. – Я так и не понял: вы кого-то видели там, у обломков самолёта?

Нет, это невозможно! О каком релаксе, успокоении и каких попытках сосредоточиться может идти речь?! В подобной компании подобное в принципе невозможно! Чувствую, они меня доконают за те уже шесть часов, которые нам остаются до пункта назначения – мы только что съехали с объездной дороги, огибающую Осло.

– Да, был там один русский, но ему уже нельзя было помочь. Кстати, – быстро сориентировалась я, решив замять ещё не поднявшуюся пыль подробностей, – что там с тем чемоданом русского?

Тристан потянулся за лежащим у него под ногами металлическим чемоданчиком:

– Он, наверное, на замке. Не открывается.

– Да? А вот это вот что… – потянувшись к кейсу, я нажала на скрытую на его торце кнопку с нарисованным на ней изображением замка. Крышка чемодана мгновенно щёлкнула.

– Я думал, он… – Тристан замер с открытым ртом. – Мужчина называл русский пароль. Как же то слово? Металическигэн?

– Металлически ген… Кажется, что-то такое. Так что там? – сбавив скорость с сотни до семидесяти километров в час, я заглянула в чемодан.

– Да ничего особенного… Паспорт и какая-то бумажка на русском языке.

– Дай сюда, – я забрала из его рук паспорт и, не отрывая рук от руля, заглянула сразу на последнюю страницу. – Lebedev Gerasim Davidovich, – без запинок, но явно с неправильным произношением прочла я латинские буквы, сложенные в мужское русское имя. – Две тысячи сорок шестого года рождения. Прописка в городе Коцтрома… Или у русских “си” произносится как “эс”? – вопросительно посмотрела на рядом сидящего Тристана я.

– Я знаю только испанский, и-то исключительно по школьной программе. Это ты у нас полиглот.

Я отбросила паспорт назад в раскрытый чемодан.

– Русский я не знаю. Только шведский, норвежский, финский, английский, французский, немецкий и немного эстонский. Так что русские бумаги нам не прочесть. По крайней мере до тех пор, пока не возобновится интернет-связь.

– Если возобновится, – мгновенно заметил Тристан.

– Не пессимизди, – сразу же оборвала я.

– Да, прости, – парень покосился назад, где сидели младшие дети. – Всё будет хорошо. У нас всё под контролем, – словно самому себе, но явно для всеобщего услышания, оттарабанил мою установку он.

– А что это? – я кивнула на литой металлический слиток, лежащий под бумагой и паспортом, размером с большую фляжку, о чём я сразу же и выразила мнение. – Похоже на фляжку.

– Нет, это не фляжка. Это что-то покрупнее… – парень начал ворочать кусок металла в своей руке. – Что-то цельное… Здесь явно нет никакой крышки. Как будто обычный кусок металла… Очень похоже на переносной сейф с встроенным мини-дисплеем.

Я посмотрела на навигатор, ведущий нас по офлайн-карте. До границы со Швецией нам оставалось всего полтора часа. И чем меньше времени оставалось, чем ближе мы подъезжали, тем отчётливее внутри меня нарастало необъяснимое беспокойство. Я пыталась понять, откуда это переживание, но никак не могла себе объяснить то, что я называла дурным предчувствием. Всё ведь должно пройти хорошо, то есть стандартно: границы между Норвегией и Швецией как таковой не существует, мне просто нужно будет заплатить пошлину при помощи электронной системы, шлагбаум откроется и мы проедем на территорию союзного государства. Всё совершенно стандартно… Но моё предчувствие ощетинивалось, с каждой оставленной за спиной милей всё больше и больше вставая на дыбы.

…Что же может пойти не так?

Пограничный досмотр.

На моей памяти на границах союзных государств такого не случалось никогда. Даже в тот год, когда террористическая организация Дорожных Пиратов навела страх в Центральной Европе. И здесь вдруг…

– Ваши паспорта, – коротко стриженный, загорелый, рослый и мускулистый военный лет сорока заглядывал в салон нашей машины через моё опущенное окно.

– Тристан, передай мне наши паспорта, – не отрывая взгляда от строгого вида военного, попросила я. – А что случилось, что на границе выставили военных?

– Ничего серьёзного, – доброжелательно, но не теряя военной выправки даже в голосе, ответил собеседник. – Обычные учения. Подскажите, какова цель Вашего отбытия в Швецию?

– У меня родители живут в Швеции. Мы едем их навестить.

– Не вовремя вы.

– Почему же? – заинтересованно заглянула в голубые глаза мужчины я.

– Возможно к вечеру границы будут полностью закрыты. Могут возникнуть проблемы с въездом назад на территорию Норвегии. Подумайте хорошенько, действительно ли Вы хотите сейчас покидать страну.

– Оу… Нет, мы уверены, – поджав губы в вежливой улыбке, я протянула три паспорта через опущенное окно.

Раскрыв паспорта, военный начал по очереди смотреть сначала в них, потом на нас.

– Теона Тейт, Тристан Диес и… – он заглянул на заднее сиденье. – Спиро Тейт. Вы что, молодая мать?