Айгуль Малахова - Я знаю ваши тайны

Как давно это началось? Я сосредоточилась, пытаясь вспомнить. Точно не с детства. Сомнамбулизмом я начала страдать года два тому назад, по крайней мере, именно тогда заметила. Сначала я просто вставала и подолгу стояла возле кровати. Властный мужской голос звучал в моей голове. Он звал меня в полуночной тиши, манил гипнотическим шепотом:

– Я вижу тебя. Не могу найти, но чувствую, что ты рядом. Найди меня. Ты должна меня найти… – настойчивый зов разносился по закоулкам моего мозга. Я в это время стояла возле кровати, вытянувшись, как суслик в поле. Об этом странном поведении поведала мне любимая подруга. Я вспомнила тот день, а точнее, ночь, когда проснулась от изумленного возгласа Натальи:

– Лола, ты чего?!!!

Описать в этот момент мое состояние не представляется возможным. Нет таких слов в русском языке. Если выражаться цензурно, можно сказать лишь одно: возникло ощущение, что Туська изо всех своих сил шарахнула меня сковородкой по голове. Наташа довольно хлипкого телосложения, но рука, надо заметить, у нее тяжелая… Я вскрикнула и упала на пол, окончательно напугав подругу. Она привела меня в чувство и долго тряслась всем телом, сидя рядом на полу:

– Блин, капец, ты меня напугала! – наконец выговорила она.

– А я не испугалась, ты как думаешь? – с трудом поднимаясь с пола, спросила я. Болело все тело, особенно правый бок, на который я приземлилась.

– Че было-то? – подруга успокоилась, пересела на кровать.

– Че-че через плечо! – огрызнулась я, потирая ушибленный бок. Мне было страшно неудобно, даже стыдно, как будто я прилюдно обмочилась. – Не знаю, отстань!

Да… Это было два года тому назад, точно. Было нам тогда с Туськой по двадцать одному году. А теперь нам по двадцать три, заканчиваем институт и собираемся выпорхнуть в свободный полет. Но это не все. С тех пор, непонятная болезнь начала прогрессировать. Теперь я ходила во сне… Веселые ночевки с подругой канули в небытие. Я жутко стеснялась своего «постыдного» недуга. Понятное дело, вскоре о нем узнали все мои домочадцы. Мама и папа, поохав, начали водить меня по докторам, которые ничего существенного подсказать так и не смогли. Сомнамбулизм – явление толком неизученное, и, в общем, безвредное, пожимали они плечами. Дорогостоящие обследования не выявили никаких отклонений. Родители мучили меня, пока я не взбунтовалась:

– Боитесь, выброшусь из окна что ли? Так у нас второй этаж, не разобьюсь…

– Отстаньте от девочки! – рыкнул в мою защиту дедушка, мамин отец, со своего инвалидного кресла. Я посмотрела на дедулю с благодарностью. – Не болезнь это, вовсе! Само пройдет! Замуж выйдет девочка и все пройдет!

Я почувствовала, как загорается кожа на щеках. Стало неловко. Но родители тут же замолчали и занялись своими делами. Авторитет дедушки был непререкаем. Профессор, хирург, академик РАМН, имеющий огромное количество заслуг и степеней, когда был здоров, всегда имел весомое слово не только на работе, но и в семье. До самой своей болезни он был заведующим кафедры. После инсульта так и не смог восстановиться. Отказали ноги, появились ещё какие-то сопутствующие болячки… Даже сидя в инвалидном кресле, дед продолжал главенствовать в семье. Он плохо слышал, невнятно разговаривал, пребывая в своем, недоступном нам, мире.

Но иногда вдруг дед словно возвращался из прошлого: с ясным взглядом, твердой речью. Тогда родители тут же превращались в послушных детей, которыми он мог командовать, как раньше. Мама и папа, работали в НИИ, где и познакомились двадцать четыре года тому назад. За эти годы мама выросла от младшего до главного научного сотрудника, папа – до ведущего научного сотрудника.

По всем «показаниям», мне было прописано пойти по стопам родителей. Так бы и вышло, потому что я с детства безропотно выполняла волю родителей. Но неожиданно этому воспротивился дедушка.

– Нечего ей в лабораториях тухнуть… Пусть сама выбирает.

Я выбрала. Без особого удовольствия пошла учиться на аналитика данных. Без удовольствия, потому что сама не понимала до конца, какую профессию выбрать. Я много читала, постоянно витала в своих фантазиях и мечтах. По большому счету, мне хотелось быть писателем. Сочинять сказки и странные фантазийные истории, которые, то и дело, стихийно возникали в уме. А еще рисовала своих персонажей на задних листах тетрадей с конспектами. Но признаться в этих непонятных увлечениях родителям не решалась. С их точки зрения, я бы выглядела сумасшедшей… Если прибавить к этому хождения по ночам, ближайшее будущее ждало бы меня в психиатрической больнице, куда я совсем не стремилась.

Вскоре я оказалась с дипломом на руках. Начались поиски работы, которые пока ни к чему не привели. Но я не отчаивалась, напротив: наслаждалась своим одиночеством и свободой. Родители улетели за границу на законный отдых, за дедом присматривала Люба, его сиделка, а я… Искала работу и потихоньку писала роман-фэнтези. И рисовала, много, уже не скрываясь, собирая причудливые пейзажи и образы героев в папку.

И вот – свершилось! Одна, из компаний одобрила мое резюме. Собеседование по скайпу с представителем фирмы я прошла успешно. Теперь надо было отправляться на личное собеседование с будущим руководителем. Я волновалась. Собираясь на встречу, мысленно повторяла возможные вопросы, проговаривала ответы. Несмотря на то, что наша семья не нуждалась ни в чем, деньгами меня не баловали. А так хотелось иметь свои финансы, тратить на что захочется, не клянчить у родителей…

Дорога предстояла на Запад столицы. Я недоумевала. Компания довольно крупная, а офис, куда мне предстояло добраться, находился в каких-то дебрях. Прожив всю сознательную жизнь на Остоженке, здесь я никогда не бывала. Интернет выдал мне извилистую дорогу, которая вывела на заброшенный пустырь. Ощущение было такое, что я оказалась в другой реальности, так дико и пустынно было вокруг. Походив кругами, я почувствовала, что впадаю в отчаяние. До встречи оставалось полчаса, а я заблудилась! Интернет выдавал странные варианты дороги, одну причудливее другой. Выключив телефон, я попыталась сконцентрироваться.

Где-то здесь должна быть остановка. От нее – на любом автобусе три остановки, на четвертой выходить. Тогда я стала ломиться напролом через кусты, как мамонт в предсмертной агонии, ломая ветки и рискуя свернуть себе шею. Удивительно, но это помогло! Я вышла прямо к безлюдной остановке. Посмотрев на древние, припорошенные пылью указатели, убедилась, что двигаюсь в верном направлении. Странно, я будто бы оказалась в другом городе, так сумрачно и безлюдно было вокруг. Непонятная дрожь охватила меня.