Олег Соболев - Гитлер. Власть через унижение

Стефани после исчезновения Лилит еще долго сидела задумавшись. Задание было не таким простым, как показалось сначала. Но очень важным, определяющим всю ее оставшуюся жизнь. Через пару дней план в голове ведьмы созрел окончательно, и она с нетерпением ждала наступления Белстайна.

К этому моменту Исаак и Гитлер уже общались, несколько коротких мимолетных разговоров, якобы случайные встречи в разных компаниях, но по-прежнему между ними была огромная дистанция, которую будущий фюрер сам не мог сократить.

29 апреля 1906 года Стефани одна отправилась на свою регулярную вечернюю прогулку в легком воздушном платье чуть выше колен. Адольф уже был на своем посту на углу улицы. Девушка неожиданно для него слегка изменила привычный маршрут, перейдя на другую сторону улицы, поближе к нему. Когда Стефани проходила мимо, она «заметила» Гитлера, повернув изящную головку в его сторону, и улыбнулась. Адольф весь загорелся, начиная с ушей, и попытался улыбнуться. В это время неожиданно на улицу ворвался вихрь, закружив вокруг парочки и нагло задрав девичье платье, обнажив белоснежное нижнее белье. Девушка засмеялась и прижала непокорное платье к бедрам, выронив сумочку.

– Адик, что же ты стоишь как столб, быстрее подними мою сумочку, видишь, в каком я положении, – заразительно смеялась Стефани.

Адольф сорвался с места, не в силах оторвать взгляд от женского тела, чтобы соблюсти рамки приличий.

– Спасибо, Дольфи, приходи сюда 30 апреля в 19 часов, хочу с тобой поболтать, сможешь?

У юного Гитлера и так пересохло в горле, а тут еще волна какого-то незнакомого сладковатого аромата окутала его одеялом головокружения во время передачи сумочки…

Все, что смог выдавить из себя будущий вождь нации, были судорожные кивки головой, пересохшее горло отказывалось делиться словами.

– Пока, Ади.

Изысканная ручка потрепала Гитлера по щечке. Ветер стих, а Адольф еще долго смотрел вслед очаровательной девушке, которая уплывала от него грациозной походкой в умопомрачительном платье, которое сопровождало каждый шаг вызывающей складочкой ниже спины. Облако волос складывалось в ореол идеальной красоты, и лишь довольная улыбка на лице Стефани была недоступна взгляду Гитлера.

Они встретились на следующий день. Он был в пиджаке с чужого плеча и благоухал, как надушенная не один раз роза, она была в легком плаще и с собранными волосами. После того как она подставила свою щечку для поцелуя-приветствия, обдав знакомым ароматом, вызывающим безразличие ко всему, кроме желания находиться рядом, он был готов на все. Она пригласила его в гости, на чай.

– Заходи, Адик, присаживайся, сейчас приготовлю тебе волшебный чай.

Стефани принесла чайник с заваркой и бутылочку коньяка.

– Будем чай с запахом шоколада, ты не против?

– Нет, Стефани, что ты, – торопливо откликнулся Адольф, хотя врач ему запретил алкоголь из-за проблем с легкими.

– Расскажи мне, какие у тебя планы на будущее, чем собираешься заниматься?

– Буду художником, великим…

Разговор клеился с трудом. Адольф сидел в полумертвом состоянии и больше смотрел на халат Стефани, откуда временами почти наполовину заинтересованно выглядывала красивая, упругая даже для глаза грудь. Бокал шампанского в руках Гитлера оставался почти полным.

«Нет, так дело не пойдет, ничего не успеем», – недовольно подумала Стефани.

– Адик, а давай выпьем на брудершафт, иди ко мне.

Адольф нерешительно приблизился к халатику.

– Давай, цепляй меня за руку и пей до дна.

Молодой человек выпил шампанское до дна, не ощущая вкуса, и с замиранием сердца посмотрел на причину своей закипающей крови. Когда Стефани приблизилась к его лицу, он непроизвольно закрыл глаза и ощутил свой первый настоящий поцелуй со вкусом теплых влажных губ. А еще какой-то незнакомый сладковатый запах навел беспорядок в его голове. Зато стало тесно в штанах. Дальше пошло веселее. Бокалы с шампанским стали регулярно опустошаться, девушка постоянно заразительно смеялась, а ее грудь в такт заинтересованно обнажала свое желание оказаться в руках Адольфа. Все это заряжало его и наполняло кровью некоторые части тела.

Наконец Стефани встала, встряхнула головой так, что золотистое облако волос упало ей на грудь, и распахнула халат. Адольф увидел белоснежное женское тело, и лишь соски запутались в хаосе облака.

«Неужели сейчас это случится, я так долго об этом мечтал», – предчувствие и желание переполнили Гитлера.

– Иди ко мне, Адик.

Стефани встретила его поцелуем, а ее руки помогли ему освободиться от рубашки и брюк. Когда она выпустила напрягшуюся птицу желания из штанов, взяла в свои руки и прижалась к нему всем телом, все существо Адольфа заполнило желание обладать этим божеством, вытеснив все остальные мысли. Стефани отстранилась от будущего вождя, скинула халатик и прилегла на софу. И вот когда он бросился на нее как в последний бой, случилось непоправимое: птица на глазах обмякла. Неприятная картина, на горячем, напрягшемся теле образовались две холодные точки – птица и виски с выступившим потом. Несчастный нерешительно отстранился и сел на софе.

– Гитлер, сядь в кресло и слушай меня. Я еврейка, представитель богоизбранного народа. Я для тебя божество, а ты не можешь даже удовлетворить меня, ты слабак как в постели, так и по жизни. Смотри на меня. – Стефани откинулась на подушку и позвала: – Лонгин!

Из соседней комнаты вышел маленький еврейский паренек с круглыми очками на большом носе. Когда он скинул очки и одежду, Адольф увидел птицу, какой не видел никогда, просто орел. А дальше было то, о чем забыть нельзя. Он делал с иудейкой все, что только возможно было представить. Гитлер не мог пошевельнуться и отвернуться. Он был вынужден взять этот урок и наблюдать за кричавшей Стефани и иногда буквально рычавшим еврейчиком. Впрочем, иногда ему казалось, что спина паренька, взявшего девушку на руки, превратилась в широкую мускулистую спину монстра. В любом случае становилось все более интересно и возбуждающе, и в какой-то момент Гитлер ощутил, что его птица опять набрала силу. В этот момент зрелище неожиданно прекратилось, Лонгин встал и вышел.

Стефани лежала на спине, скрыв лицо под спутанными волосами. Лишь едва заметные движения набухших сосков показывали, что ее тело дышит наслаждением. Адольф не мог оторвать от нее взгляд и ловил каждое движение. Она повернулась на софе, раздвинула ноги, и взгляду держателя окрепшей птицы открылся восхитительный влажный вид женщины, только что получившей наивысшее наслаждение.

– Возьми меня, дурачок, – тряхнула облаком Стефани.

Как не спешил будущий вождь нации припарковать свою птицу, в момент парковки ситуация повторилась, птичка сдохла опять.