Эмиль Элькант - Cleverdeyk

Последнее отснятое видео.

«Сейчас мы примерно в трехстах ярдах от Клевердейка. Город практически уже за рекой. Вон глядите».

В объектив камеры попала часть реки и огни города.

«Потаскуха нам по радио угрожала. Говорит: «Валите отсюда! Здесь опасно!». Пошла она! Что не сделаешь ради своей аудитории. Свернули конечно мы немного не там, поэтому город пришлось объехать, с другой стороны. Тачку бросили на съезде с дороги в лес, на севере, и прикрыли ветками. Копы местные тут катаются, решили не привлекать их внимание, чтобы два фунта «добра» не нашли (групповой смех). Сейчас немного перекусим и…что это? Эй ты, что ещё за хуй? Какого…эй убери топор мудила! (звук бега) Сука! Сука! Сука! Что за уёбок за нами бежит? (съёмка прерывается)».

«Значит нагнал вас неизвестный» – подумал я.

На видео можно было разглядеть того самого преследователя, хоть и мельком. Здоровая детина в длинном зеленоватом плаще из ткани, с промышленным противогазом, шлангом, соединяющий его маску с сумкой, подвешенной сбоку, и топор пожарного. На голове вязаная осенняя шапка, и на шее шарф из плотного материала. На руках – кожаные черные перчатки. На ногах – охотничьи сапоги.

Крови на земле было мало. Следы пропадают в двух ярдах от места где бросили камеру.

«Скорее всего одного из них схватили, но что с остальными? Ушли к своей машине?» – пробежала мысль в голове.

Мне выдан был шанс сбежать. Покинуть чёртов Клевердейк и уехать обратно. Но что же мой брат? Если он погиб, я хочу верить, что не такой смертью. И кто же этот таинственный незнакомец, отправивший мне письмо?

За спиной послышался шум, уловимый среди шелеста листьев и ветра с оглушительным громом. Я направил пистолет в сторону шума. Из темноты вдруг вышел Николас.

– Де-те…ктив, – хриплым голосом сказал тот, после чего упал перед мной.

Вся его спина была разорвана до костей. Сразу же за ним появился тот самый громила с топором в одной руке и крюком в другой.

Я сделал несколько выстрелов, но пули словно утонули в его туловище. Он взмахнул рукой и крюк влетел мне прямо в кисть руки, а пистолет выпал. В ужасе я начал бежать на север, примерно представляя где бросил машину Николас и его товарищи. Через секунду преследователь, уже схватил меня за шиворот и бросил, словно щенка, к мёртвому телу Николаса. Не знаю, как ему это удалось, но он явно был не просто силён, но ещё и ловок. Я подполз к пистолету, а громила ударил черенком от топора в другую мою руку. Развернувшись на спину, я попытался бить ногами по коленям здоровяка, но тот даже не почувствовал моих ударов.

– Ах ты…, – успел произнести я, как он ударил меня тупой стороной топора по голове.

Пока я был в полном отрубе. В моей голове пробежал целый поток воспоминаний и мыслей. Мне припомнился день из полицейской академии. Это был второй год моего пребывания там.

Помню слова одного из офицеров:

«После того как вы все будете работать в полиции, после того как вы возьметесь за настоящую мужскую работу, вы облажаетесь. Облажаетесь так, что первым чего вы захотите, это бросить всё и вернуться домой. Настоятельно рекомендую вам послушать сейчас меня и запомнить то, что я скажу. Чтобы с вами не произошло, чтобы вы не сделали, и как бы жизнь вам не насрала, помните, что вы американские, мать вашу, полицейские. Жизнь не всегда справедлива. Вернитесь в строй и сделайте в следующий раз как нужно».

Интересно, а он попадал в подобные ситуации, когда жители города хотят тебя прикончить, а потом тебя похищает в лесу маньяк с топором? Думаю, что он понятия не имеет, что после этого хочется не просто всё бросить, а пустить пулю себе в башку.

Когда я открыл глаза, я увидел свои собственные ноги, прижаты коленями к моему подбородку. Руки закинуты за спину и связаны. Голова трещала, а в ушах звенело. Правой рукой я не мог пошевелить. Лишь сильная пульсирующая боль в месте, куда прилетел крюк. Когда звон немного стих, я смог услышать чьи-то стоны рядом, и не одного человека, а нескольких. Я попытался пошевелиться, но не мог. Я двинул головой, и мой взгляд упал в небольшую щель в ящике, в котором меня держали. Было уже светло. Я был без сознания всю ночь. Здоровяк, что схватил меня и убил Николаса, стоял в паре футов от меня. Он держал в руках небольшой ржавый кровавый тесак, и колотил что-то на столе перед собой.

«Сука» – подумал я, как послышался сильнейший вопль.

– Отпусти меня!!! Остановись! Прошу! Нет! – кричал незнакомец, но дальше слышны были только удары тяжелого тесака.

Хлюпанье и кряхтение. Всё что смог издать незнакомец, которому скорее всего отрубили голову. Нужно было выбираться. Через боль я шевелил руками. Мне удалось нащупать верёвку. Одной рукой я принялся разматывать узлы. Занятие не простое, особенно когда осознаешь, что скорее всего ты следующий у «мясника» на разделку. Развязать верёвку мне конечно не удалось, но я смог существенного ослабить натяг, после чего руки я освободил. Я вытащил их перед собой, и ужаснулся при виде своей руки. Видимо, когда здоровяк вытаскивал крюк из моей кисти, он решил не оставлять дыру в ладони, а сразу располовинить её.

– Вот мразота, – прошептал я.

Мне оставалось только приподнять крышку. К счастью, громила не пользовался замками, и выбраться было легко. Проблема заключалась лишь в том, что он бы тут же меня заметил. Нужен был удачный момент. Либо он будет, либо следующий я на очереди. Когда громила закончил кромсать несчастного, он схватил вскрытую и обезглавленную тушу и посадил на крюк в стороне. После схватил голову и выбросил как мусор в корзину, в которой уже лежали другие головы, и черепа. Остальные куски мяса, он клал в пакеты и мешки, а после убирал в небольшой рюкзак.

Я глядел в небольшую щель и ждал. Мне оставалось лишь молиться, верить, и бороться за жизнь всеми силами.

Громила погрузил рюкзак, после чего, когда он был полон, поднял его и повесил на плечо. Он всё также был с противогазом и сумкой на поясе. Он оглянулся, и посмотрел прямо на меня.

– Твою же мать, – прошептал я, – только не сюда сука.

Он снял свой рюкзак, положил его рядом, и сделал несколько шагов вперёд, после чего застыл перед ящиком. Стоны с других сторон не прекращались. Как вдруг открылась крышка. Большое чудовище стояло и смотрело на меня. Мне нужно было действовать. Я вскочил и понимая, что удары не принесут пользы, решил сыграть в лотерею. Я вцепился в его маску, на сколько это было возможно. Оставшимся куском своей кисти я размазал по стеклу кровь, и целой рукой выдернул шланг, после чего оттолкнулся от здоровяка и упал за ящик. Громила начал вытирать стекло и пытался вернуть шланг на место, так как тот начал будто задыхаться и кашлять. Я побежал. Вокруг были десятки таких же деревянных ящиков. Некоторые стояли друг на друге башней. Некоторые в крови, которые облепили мухи. На деревьях вбитые в кору крюки, с ещё свежими человеческими тушами, а на некоторых лишь кости с протухшей плотью. Я бежал мимо всего этого, без каких-либо мыслей. Оглядывал среди деревьев хоть какой-нибудь путь. Выбравшись на небольшую тропу, я бежал что было силы. На горизонте передо мной возвышался холм, на котором стояла старая охотничья вышка и несколько небольших домиков. Мне нужно было спрятаться, и это место подходило лучше всех.