Том Холланд - Спящий в песках

Слава повсюду шествовала впереди Гаруна, и задолго до его возвращения в Каир люди на базарах вовсю толковали о скором прибытии знаменитого земляка Халиф, ждавший его с нетерпением, приказал расставить караулы у всех городских ворот. Стоило Гаруну появиться на северной дороге, как стражники встретили его с почетом и сообщили, что немедленно доставят к повелителю. Гарун молча последовал за ними, хотя было замечено, что, проходя мимо недостроенной мечети у Баб-эль-Фатх, он едва заметно улыбнулся и покачал головой. Так и не проронив ни слова, он вступил в парадный зал дворца, где свита оставила его наедине с халифом. Тот, завидев Гаруна, поднялся с места и заключил аль-Вакиля в объятия.

– О князь среди чародеев, – воскликнул халиф, – слава о твоем волшебном искусстве распространилась по всему миру.

Гарун в ответ лишь покачал головой.

– Увы, о повелитель правоверных, – промолвил он, – я вовсе не сведущ ни в какой магии.

Халиф уставился на него в неверии.

– Но люди говорят, будто ты способен исцелить едва ли не любой недуг.

– Для того чтобы врачевать болящих, о повелитель, вовсе не нужна магия.

Взгляд халифа сделался суровым.

– Ты хочешь сказать, что так и не узнал тайное имя Аллаха?

– О владыка, смертному не дано постичь его имя без помощи и наставления небесных ангелов, да пребудут с ними вовеки мир и благословение Всевышнего.

Халиф сжал кулак и дважды, изо всех сил, раздраженно ударил им по столу.

– Ты уверен?

– Уверен, о повелитель. Знай, что, покинув тебя, я путешествовал по многим дальним странам, пока наконец не добрался до гор Каф – края, жителей которого почитают мудрейшими среди смертных, ибо джинны часто являются к ним и раскрывают величайшие тайны как нашего мира, так и мира духов. Мало что из сущего сокрыто от этих мудрецов, однако тайное имя Аллаха неведомо даже им. Более того, едва я спросил их об этом, самые сведущие из ученых задрожали и побледнели.

При этих словах халиф тоже задрожал, побледнел, закусил губу и снова обрушил тяжелый кулак на столешницу.

– Выходит, – сокрушенно пробормотал он, – эта надпись так и не украсит каменную кладку моей мечети.

Развернувшись, халиф подошел к окну и довольно долго молча смотрел на раскинувшийся внизу сад.

– Моя сестра... – произнес он наконец и, поманив к себе пальцем Гаруна, указал ему на сад: – Моя сестра...

Аль-Вакиль выглянул в окно и увидел сидевшую у фонтана принцессу Ситт аль-Мульк – очаровательный, прелестнейший цветок среди великолепных цветов сада.

– Неужели даже она, столь прекрасная и восхитительная, должна состариться, а потом покинуть наш мир и сойти в могилу? – прошептал халиф.

– Она роза, о повелитель, а всякой розе приходит время увянуть.

– Нет, – очень тихо прошептал халиф и неожиданно резко повернулся к собеседнику, держа в руке серебряный кинжал.

– Ты обманываешь меня! Хочешь скрыть от меня тайну!

– Я истинно верующий, о повелитель. Лишь ангелам и пророкам дано знать тайное имя Аллаха.

– Но если так, почему спрошенные об этом мудрецы Каф, как ты сам признал, побледнели и задрожали?

– Они поняли, что я пытаюсь найти способ одолеть саму Смерть.

– Ага, значит, такой способ действительно существует?! Сознавайся!

Он приставил нож к горлу Гаруна, и тот невольно напрягся.

– Да, повелитель, – ответствовал врачеватель, – но способ этот связан с гнусной черной некромантией, недостойной правоверного. Я знал о его существовании с тех пор, как побывал в Городе Проклятых, жрецы которого умели побеждать Смерть.

– Но при этом ты приказал стереть Лилат-ах с лица земли, – указал аль-Хаким и плотнее прижал лезвие ножа к горлу аль-Вакиля. – Разве это не предательство по отношению к твоему халифу?

– Но разве не ты, о халиф, своими устами повелел мне уничтожить сие обиталище нечестивых? – возразил аль-Вакиль. – Я действовал в соответствии с твоим приказанием.

– Но тебе следовало заглянуть в самые глубины моей души! – вскричал халиф. – Тебе следовало проникнуть в сокровеннейшие мои помыслы и понять, что я жажду овладеть этими тайнами для себя.

Гарун промолчал, и халиф спустя мгновение улыбнулся.

– Думаю, – промолвил он, проведя острым лезвием по горлу мудреца так, что образовался тонкий, кровоточащий порез, – на самом деле ты все прекрасно понимаешь.

Он провел по порезу кончиком пальца и попробовал кровь на вкус.

– Вообще-то, ты, несомненно, заслуживаешь смерти. Однако я могу сохранить тебе жизнь – при том условии, что ты поделишься со мною тайнами, выведанными в горах Каф.

Последовало молчание.

– Вспомни о клятве, данной тобой моему отцу, – настаивал халиф. – Ты обещал верно служить мне, а тебя всегда отличала приверженность данному слову.

– Эта тайна, – промолвил после долгою молчания Гарун, – погребена навеки и не должна более увидеть свет нашего мира. Ибо былое есть мрак, скрывающий многое из того, чему и надлежит оставаться утаенным, дабы не устрашить и не подвергнуть опасности живущих ныне.

– Но я все равно желаю узнать этот секрет.

Некоторое время Гарун продолжал молчать, но в конце концов с тяжелейшим вздохом произнес:

– Ты халиф, наместник пророка.

Через окно он бросил взгляд вдаль – туда, где за дворцовыми садами и стенами, за башнями и минаретами города, за сверкающей лентой Нила, как паруса кораблей над подернутой серебристой дымкой пустыней, вздымались великие пирамиды Гизы.

– Ведай же, о повелитель правоверных, что, когда я стал настойчиво расспрашивать мудрецов Каф о природе сей тайны, они, в свою очередь, спросили, из какой страны я явился, а услышав ответ, принялись смеяться. Я спросил их, что забавного нашли они в моих словах, и мудрецы ответствовали, что возжелавшему познать тайну жизни и смерти не было нужды обходить весь свет, переплывая моря и переваливая через горы. Ибо – так сказали они – именно в Египте с его величественными каменными пирамидами, в его дворцах и храмах, в его гробницах, сокрытых в недрах песков, с незапамятных времен хранятся тайны, столь ужасающие, что невозможно описать словами, тайны столь же древние, как и сами пески. Ибо – так сказали они – именно Египет – родина всей магии.

– А сказали ли они... – Халиф облизал губы, и глаза его разгорелись, – а под силу ли этой магии раскрыть тайны могил?

Гарун пожал плечами.

– Язык древних умер вместе с ними, и не осталось никого, кому были бы внятны их письмена. – Он умолк, вновь устремил взгляд к видневшимся вдалеке пирамидам и совсем тихо добавил: – Однако в горах Каф живут те, кто еще помнит древнюю традицию.

– Расскажи, о чем речь.

– Мне поведал об этом один мудрец, весьма искушенный в тайных познаниях. Однако сказанное им запретно для ушей правоверных, грозит им вечным проклятием и должно быть предано забвению.