Леонид Зайцев - Игра Леона. Схватка

– Ты не в себе, – произнёс он. – Отдохни. Поговорим потом.

– Он пришёл? – Не унималась мать.

Парня внезапно накрыла волна ярости. Он злился на мать, на себя, на Короля Медведей, школьную Команду и всю эту проклятую ситуацию, в которой все они оказались. Но в первую очередь его пронзило чувство лютой ненависти к Леону, с которого всё и началось. Если бы в Команду Охотничьих Холмов приняли его, а не этого мальчишку, если бы не нож-реликвия подаренный ему дедом, если бы не его подружка Алиса… Много ещё если бы. То ничего этого бы не было.

А мать всё продолжала сверлить его взглядом. И она не отстанет. Плевать ей на то, что подставила сына. Что его едва не убили. Лишь одно интересовало её сейчас.

– Два твоих сына и моих брата остались в Охотничьих Холмах, – закричал Саварру, сильно ударив кулаком по столу. – Один в искалеченный в больнице, второй под арестом в ожидании суда. Мы потеряли дом, ушли с фермы, нас ненавидят там и нам не очень-то рады здесь. А тебя волнует только одно – посетил ли меня мой древний предок!

– Значит, всё-таки свершилось! – Лицо мамы Мяоконнин расцвело счастливой улыбкой, на щеках заблестели слёзы радости.

При виде этого Саварру захотелось взвыть по-волчьи. Но тут он ощутил чьё-то присутствие в своём сознании. Это было не так, как в школе – его тело по-прежнему подчинялось ему. Только голос, вернее даже шёпот.

– Вы встретитесь во время Игр, – прошелестело в мозгу. – Ты сразишься с ним. Я помогу тебе победить. Ведь я уже побеждал Раймонда.

– Если это надо вам, – мысленно ответил Саварру, – так вы и разбирайтесь между собой сами.

– Но я же чувствую, как ты ненавидишь этого мальчишку.

– А с ним я решу все вопросы без вашей помощи.

– Не выйдет, – ему показалось, что тот, кто проник в его мозг, усмехнулся. Можно ли усмехнуться шёпотом?

– Почему? Я сильнее Леона.

– Но с ним будет Раймонд.

– А со мной, значит, вы?

– Не отказывайся от помощи, внучок. Ты же желаешь, здоровья для своей матери?

Саварру вздрогнул. Он и вправду ничего так сильно не желал, как возвращения прежней мамы, доброй и любящей.

– Это возможно?

– Как только мы с тобой победим, и душа мальчишки отправится вслед за духом его предка туда, где им и надлежит быть – во мрак забвения.

– Я что, должен его убить? – Ужаснулся парень.

– Мы сделаем это вместе. Но не изподтишка, а в честном бою.

– Я не хочу никого убивать, – заявил Саварру своему призрачному собеседнику.

– Но ты же ненавидишь его.

– Ненавижу, – признался Саварру. – Но сейчас уже не те времена, когда этого достаточно было для убийства.

– Только так можно вылечить твою мать. Со смертью потомка Раймонда, безумие пройдёт и к ней снова вернётся разум.

Голос в голове умолк, а с ним исчезло и ощущение постороннего присутствия. Король Медведей сделал своё дело и до поры до времени вернулся обратно в загробную берлогу. Он сделал всё, дабы встреча со старым врагом состоялась.

Саварру смотрел на счастливое лицо матери. Казалось, она слышала каждое слово его безмолвного разговора с предком. И это делало её ещё счастливее. Только вот сам он не заметил, как изменились его собственные чувства и мысли сменили русло. Контакт с миром духов в их семье, похоже, не для кого ни давался даром.

– Нам надо позаботиться о братьях, оставшихся в Охотничьих Холмах, – сказал он матери. И та на этот раз согласно закивала головой. Словно известие о явлении долгожданной потусторонней помощи раскрыло ей глаза.

– Они не должны оставаться заложниками, – твёрдо заявил Саварру. – Иначе их могут использовать против нас.

– Ты прав, сынок, – поддержала мама Мяоконнин. – Мы обязательно придумаем, как их выручить.

– И сделать это необходимо до начала Игр.

Женщина встала, подошла к сыну и крепко прижала его к груди.

– Отныне ты глава семьи! – Объявила она. – Наша надежда! Приказывай и мы с твоими братьями всё сделаем!

– Я пойду, позову их, – добавила она и вышла из кухни.

Матери явно стало лучше, отметил про себя довольный Саварру. И этот прогресс, вне всякого сомнения, связан с появлением духа. Значит и его обещание полного её излечения после победы над Леоном (парень ещё старался даже в мыслях избегать слова «убийства») есть истинная правда.

Провозглашение главой семьи так же весьма ему польстило. Ведь он был самым младшим из братьев. И это ничего, что в отсутствие старшего Олли, сидевшего под домашним арестом в их доме в Охотничьих Холмах и резкого и жёсткого Вилхо, лежавшего там же в больнице, в управление ему досталась не самая сильная часть семьи. Не физически. Сакари – второй по старшинству был в этом плане сильнее Саварру. Однако в плане проявления инициативы ни Сакари, всегда поддерживавший большинство, ни два других брата, вообще никогда не подававшие голоса на семейных советах, в претензии на лидерство ему конкуренции составить не могли.

Тем временем в кухню один за другим вошли оставшиеся три брата возглавляемые свое й матерью. В небольшом помещении сразу стало тесно. Поэтому вышло так, что все остались стоять вокруг обеденного стола и лишь один Саварру сидел. Выходило, что сама мизансцена подчёркивала его особую значимость.

– Дети мои! – Торжественно обратилась к сыновьям мама Мяоконнин. – Сегодня великий день! Наконец это свершилось! Не зря мы терпели унижения и переносили невзгоды, обрушившиеся на нашу семью. Все наши потери, как и все наши деяния сегодня оправданы. Ибо дух вашего предка – Великого Короля Медведей посредством освящённого кровью Алисы клинка явился, чтобы помогать нам в это тяжёлое для нас время!

Братья молча переминались с ноги на ногу. Заика Сакари стесняясь своего недостатка, в разговорах принимал участие редко. Двое других братьев и вовсе всегда держали язык за зубами, так что их на семейных советах в расчёт никогда не брали.

– С этого дня, – продолжала вдохновенно вещать женщина, – мы все станем слушать Саварру, как главу семьи. Ибо его устами вещает нам сам Король! И помните, я не потерплю ослушания. Сейчас мы должны сплотиться как никогда и стать единым организмом.

Забавно, отметил про себя Саварру, глава семьи я, а ослушанья не потерпит она. И откуда такой стиль? Мама никогда особо не отличалась красноречием, да ещё столь вычурным. Или это одно из проявлений её болезни и пройдет, как только мы победим?

– Давайте думать, как вернуть Олли и Вилхо, – произнёс он вслух. – Что думаешь на этот счёт ты, Сакари?

Старший из оставшихся братьев лишь смущённо пожал плечами. Своего заикания он стеснялся даже в кругу семьи. Тем более что при малейшем волнении оно усиливалось многократно, и его слов было почти не разобрать.

Вздохнув, Саварру перевёл взгляд на двух погодков, стоявших плотно прижимаясь друг к другу плечами и опустив головы. От этих двоих проку было ещё меньше. Но дабы сохранить видимость демократии в семье он всё же спросил одного из них: