Михаил Долманов - Гроза доставит письмо

Отпив несколько глотков, он наклонился ближе к клавиатуре, чтобы застучать по клавишам с новой силой; теперь в его глазах мелькали огоньки новой родившейся только что задумки. Такие спонтанные идеи в его работе ему нравились больше всего, они приходили в его голову сами собой и всегда оказывались выигрышными, уместными, добавляя в рассказ жизни и завораживающего шарма. И сейчас такая идея должна была поселиться на страницах нового романа.

– Письмо, этот старый пес, – писатель говорил о главном герое, который ему, откровенно говоря, не нравился, – пишет незнакомке, девушке, от которой он без ума, и которая может изменить всю его жизнь, чтобы он смог преступить к чему-то другому, а заодно и уйти от тухлых занятий, коими я заставил его заниматься!

Написав небольшую прелюдию к действию, Алексей принялся создавать само письмо. Текст шел вяло, и никак не хотел походить на правду, заставляя автора то и дело его стирать, набирать заново, и снова стирать, меняя подходы, стили и намерения, каждый раз испытывая разочарование.

– Вашу мать! – негромко выругавшись и отхлебнув глоток, он хотел продолжить, но понял, что ничего из этого не выйдет.

Мужчина закрыл глаза, надеясь, что веселый негр вернется и даст подсказку или наводящий вопрос, но ничего не было. Была лишь темнота, такая же, как и царившая за окном.

– Нужно пропустить это через себя, – задумчиво продолжил он. – И написать эту ересь самому! Поставить себя на его место, представить, что все ненавистно и что мне нужна только лишь она одна, да еще сделать поправку на время, в котором все происходит! – и, помедлив, добавил: – Ой, хрень!

Идея показалось ему идиотской, но и притягательной, хотя притягательности ей добавлял больше всего алкоголь. Писатель понимал это, но уже ничего не мог с собой поделать, да и не хотел. Листочек с ручкой уже лежали перед ним, пиво и ноутбук отставлены в сторону. Молния, осветившая комнату и ее голубые стены, возвестила о том, что пора бы уже решить, начинать или отбросить эту затею. Под грозовую канонаду за окном Алексей взял гелиевую ручку.

«Моя милая Незнакомка!

Наконец-то я нашел в себе смелости и пишу Вам эти строки, в надежде что, прочитав их, Вы поможете мне сделать шаг навстречу к Вам, чтобы наконец-то стать ближе. Ведь где-то в глубине своей души я понимаю, что в один прекрасный день я могу с Вами больше не встретиться, и все то, что хранится в чулане моих души и сердца, навсегда оставит пустоту и сожаление, что я ничего не сделал, чтобы объясниться с Вами. От этих мыслей мне еще больше хочется писать Вам, ибо это письмо – единственный выход для меня.

Каждое утро мы проходим мимо друг друга, и каждое утро я даю себе слово, что поздороваюсь с Вами и заведу какой-нибудь разговор. Но, видя Вас, ничего не могу с собой поделать, в горле словно встает ком, и я не могу не только говорить, но и дышать. Я, словно мальчишка, трясусь, утопая в своей беспомощности, даже оглянуться Вам вслед кажется мне непомерной задачей, но каждый раз надеюсь, что в момент нашей следующей встречи все будет по-другому, и благодарю Бога за то, что он подарил мне еще одну возможность увидеть Вас!

Я старше Вас, у нас с Вами довольно-таки сильная разница в возрасте, хотя я не хочу чтобы Вас это сильно пугало, ведь я по-прежнему молод, и до того как мои волосы будут разбавлены сединой, пройдет еще не один год. Так что я, безусловно, смогу быть для Вас крепкой опорой и надежной защитой.

Но, признаюсь Вам, что моя жизнь очень сложна. К моменту, когда начинается моя зрелость, я успел побывать на разных континентах, поучаствовать в немыслимых авантюрах, делая порой такие ставки на кон, играя с судьбой в покер, которые не подобает делать настоящему джентльмену. Но у меня получилось остаться самим собой и вернуться из всех приключений назад. Поначалу я не мог понять, ради чего вся моя жизнь выдавала невероятные повороты, изгибы и петли, ведь я доселе не почувствовал, что все мои изыскания окончены. Хотя я достиг определенного достатка и имею как собственный капитал, так и авторитетное мнение в верхних кругах нашего города, но сейчас, после того, как я впервые Вас увидел, я понял, что все мои деяния были для того, чтобы подвести меня к Вам.

Замечу, что за все время моего отсутствия тут, у меня было много женщин, даже больше чем много. Все они чем-то цепляли меня, при этом оставаясь чужими, не позволяя открыться и довериться им. Это были веяния обстоятельств и окружающего меня дикого мира, которым нет места в моей жизни и в моих воспоминаниях. Даже тот факт, что одна из таких женщин стала моей женой, не должен пугать Вас, для меня она лишь желание уберечь себя от попыток прошлого вновь ворваться в мою жизнь, вернув в нее весь авантюризм, от которого я уже давно отрекся. Эта девушка лучше других, которые были со мной, но и она для меня ничего не значит.

Я устал от всего этого окружения, моя милая Незнакомка, и вижу в Вас свое будущее и свое спасение. Я умоляю Вас, чтобы Вы обратили на себя свое внимание, чтобы вошли в мою жизнь, стерев из нее ненавистный мне город, все то высокопоставленное окружение, полное лицемерия и никчемности, и ту женщину, что пытается называться моей женой.

Я умоляю Вас стать моей и позволить мне быть только Вашим.

Верю, что наша с Вами история только начинается, и будет иметь необычайно хорошее завершение. Я буду ждать Вашего ответа мне, за который приму даже улыбку на Вашем лице при нашей следующей встрече.

С восхищением и любовью, преданный Вам …»

Алексей отложил ручку и несколько раз перечитал текст. На этот раз он был им доволен, та легкая урывистость в тексте могла походить на волнение пишущего, на его эмоции, а не на то, что он, автор, едва подобрал слова для письма.

– Все-таки, не умею я писать письма, особенно любовные, – выдохнул Алексей, отхлебывая пива и посмеиваясь этой мысли.

Недолго думая, он придвинул к себе ноутбук и перенес письмо на страницы своего произведения, испытывая чувство удовлетворения от того, что справился с очередной задачей, делая рассказ еще непредсказуемее. Теперь все снова было понятно и просто, и писатель вновь бешено колотил по клавишам пальцами, не видя в написании никаких трудностей. Текст изливался из него как лава из извергающегося вулкана, основательно и необратимо. Теперь нельзя было сказать, что еще недавно ему не хотелось работать, теперь он и был работой, и будет ей до тех пор, пока алкоголь не заставит его мозг полностью капитулировать и отпустит сознание в полет, а тело писателя в сон, на том самом месте, где его это желание застанет. Мужчина набирал текст, разворачивая новый сюжетный поворот, попутно обдумывая в голове мысли о Светлане, испытывая облегчение, что она не смогла приехать и не оторвала его от работы. Затем пришли мысли про альтернативный конец истории, про то, что никто от него не ждет.