Джек Йовил - Дракенфелс

Разъяренный Освальд бросился на нее. Она отпрыгнула в сторону, и он упал.

Принц вскочил, скользя ботинками в луже, оставшейся от Дракенфелса. Он выругался, взмахнул ножом, и руку Женевьевы обожгло.

Опять серебро.

Он ударил ее кинжалом и промахнулся. Метнул нож и промахнулся снова.

Обнажив клыки, Женевьева прыгнула на него. Он увернулся.

Ловким движением Освальд обнажил меч и приставил острие клинка к ее груди.

Клинок тоже был посеребрен. Один удар, и он пронзит ее сердце.

Освальд любезно улыбнулся ей:

– Мы все должны умереть, очаровательная Женевьева, не так ли?

Из зала, вращаясь, прилетел меч. Детлеф вытянул руку и, на лету поймав рукоять, перехватил ее поудобнее.

– Используй его с толком, комедиант! – прокричал барон Йоганн.

Детлеф сделал выпад и отбросил клинок Освальда от сердца Женевьевы. Женевьева отскочила.

Великий принц развернулся, выплюнул выбитый зуб и встал в дуэльную стойку.

– Ха!

Его меч со свистом рассек воздух, полоснул Детлефа по груди и вернулся на прежнее место.

Освальд гадко улыбался сквозь кровь. Продемонстрировав свое искусство, он мог теперь, к собственному удовольствию, отрубать от Детлефа кусок за куском. Он потерял Империю, но еще мог убить этого глупца, переодетого им самим, юным.

Детлеф нанес рубящий удар, но Освальд отбил его. Освальд ударил, но Детлеф отступил.

Потом они со всей беспощадностью обрушились друг на друга.

Детлеф сражался со слабостью во всем теле и пытался собрать последние остатки сил. Освальд отчаянно орудовал мечом, зная, что от победы зависит его жизнь. Но он к тому же вырос при дворе и брал частные уроки у лучшего фехтовальщика, Валанкорта из Нулна. Все, что знал Детлеф, – как имитировать поединок на сцене, чтобы понравилось публике.

Освальд танцевал вокруг него, кромсая его одежду, покрывая царапинами лицо. Когда эта игра надоела ему, он приступил собственно к убийству...

И острие меча Детлефа уперлось ему между ребер.

Детлеф сделал выпад, и Освальд пошатнулся и начал падать, насаживая себя на лезвие все глубже, на всю его длину, пока рукоять не уперлась ему в грудь.

Великий принц сплюнул кровью и умер.

После премьеры «Дракенфелса» все нуждались в постельном режиме. Раны были у всех.

Император выжил, но еще несколько месяцев разговаривал шепотом. Люйтпольд отделался припухшей челюстью и жестокой головной болью и был страшно недоволен, что пропустил конец пьесы. Женевьева подпитывалась на добровольцах и через день-другой пришла в себя. Детлеф свалился без сил тотчас после смерти великого принца, и его пришлось отпаивать горячим бульоном и травяными настоями. Его плечо навсегда осталось малоподвижным, но он никогда не соглашался считать это недостатком.

Барон Йоганн фон Мекленберг, выборщик Зюденланда, принял руководство на себя и проследил, чтобы Освальда фон Кёнигсвальда похоронили в горах, а могилу сровняли с землей. Прежде чем уехать оттуда, он плюнул на землю и проклял память великого принца. То, что осталось от Дракенфелса, барон разрубил на куски и выбросил в долину на съедение волкам. Это не слишком-то походило на останки живого существа.

Ему показалось, что он видел группу фигур в монашеских капюшонах, они наблюдали за ним, пока он избавлялся от останков монстра. Но когда с этим было покончено, они исчезли. Волки потом сдохли, но об этом никто не жалел. Верховный теогонист Сигмара, в трауре по своему Матиасу, и верховный жрец Ульрика к полудню забыли о своих разногласиях и вместе провели обряд благодарения за спасение Империи. На нем присутствовало не слишком много народу, но все сочли долг перед богами исполненным.

Актеры Детлефа путались под ногами, укладывая свое имущество на повозки. Феликс Хуберманн и Гуглиэльмо Пентангели занимались сборами труппы, пока Детлеф болел, и кучами собирали приглашения поставить «Дракенфелса» в Альтдорфе, сохранив его оригинальный финал. Дирижер придерживал множество предложений, понимая, что Детлефу придется переписывать пьесу в соответствии с новыми фактами. Никто никогда не узнает причину тайного сговора между Великим Чародеем и великим принцем Остланда, но что бы Детлеф ни счел нужным написать, это станет общепринятой версией.

Выборщик Миденланда прислал Детлефу записку с извинениями и пообещал погасить любые долги, возможно оставшиеся после постановки «Дракенфелса», при условии, что ему будет идти символический процент от доходов с каждого спектакля. Хуберманн перевел ответ Детлефа в вежливое «нет» и рефинансировал кампанию, призвав актеров и музыкантов вложить собственные деньги. Каким-то образом в его дорожном сундуке отыскались старинные золотые и серебряные вещицы эльфийской работы, и он обратил их в капитал. Гуглиэльмо набросал черновики деловых соглашений об основании Альтдорфского Акционерного Театра и с удовольствием передал бразды правления компанией в руки Детлефа Зирка.

Выборщики коротко посовещались – при этом одно место за столом подчеркнуто оставалось пустым – и предложили, чтобы Император назвал кандидатуру нового выборщика Остланда. Княжество переходило к двоюродному брату Освальда, но голос выборщика, как было решено, следовало передать кому-то другому. Первое предложение Императора, передать голос в коллегии выборщиков императорской фамилии, было отклонено. И в конечном счете голос остался в королевстве. Максимилиан фон Кёнигсвальд был хорошим человеком, и все до него из этой династии тоже. Но весь род лишался власти из-за предательства одного-единственного из своих сынов. Выбор Императором преемника был одобрен. Новыми выборщиками Остланда в дальнейшем предстояло стать фон Тассенинкам.

Наконец, было решено, что крепость Дракенфелс будет разрушена, и в нее доставили алхимиков, чтобы те разместили по всему сооружению взрывные заряды. Барон Йоганн наблюдал за взрывом с соседней скалы, боковым зрением вновь замечая призраков в капюшонах. Взрыв получился более чем удовлетворительный, и в ближнюю долину нападало столько камня, что крестьянам трех общин должно было хватить материала для ремонта домов на несколько поколений вперед.

Хенрик Крали был арестован и обвинен в убийстве. Несмотря на показания Детлефа, его оправдали на том основании, что Варгр Бреугель в той или иной мере убил себя сам и в любом случае был, вероятно, опасным мутантом. Однако, лишившись жалованья от Дома фон Кёнигсвальдов, бывший управляющий задолжал адвокатам огромную сумму, которую не в состоянии был уплатить, и провел остаток жизни в крепости Мундсен. Его заветное желание сделаться «надежным» так никогда и не исполнилось.