Октябрина Стволовая - Кто зажигает фонари

Как-то, когда Аня шла со своими родителями в магазин, дед увидел ее и сразу же узнал и, поздоровавшись со взрослыми, все им рассказал.

– Аня, это правда? – мать строго смотрела на нее. Ане даже показалось на какое-то время, что ее лицо стало железным и чужим. Аня еле слышно прошептала «да». В этот день девочку никто не отругал, не поставил в угол, но она отчетливо осознала свое одиночество, родители перестали с ней разговаривать, даже когда они всей семьей садились ужинать, делали вид, что ее не замечают. После ужина Аня направилась в свою комнату, но детская показалась ей безрадостной, девочка уныло уставилась в окно на знакомую картину – дорога, озеро, береза. Аня слышала, что родители что-то обсуждали. По-видимому, они обсуждали происшедшее. Ане удавалось услышать лишь обрывки фраз: «Василию скоро 55, а его жене 50, она уже не невеста» – это сказал отец и продолжил:

– Он работает, а она все в огороде, картошку на рынок носит на продажу.

– Их это устраивает. А я бы все-таки попыталась найти работу, чем сидеть дома, да в огороде.

Еще Аня услышала нечто другое, снова голос отца:

– Где мы ошиблись, почему Аня бегает с этими мальчишками? Неужели она не понимает, что они воруют?

– Она еще маленькая, ей хочется пошалить. Наша ошибка, если мы не объясним ей что к чему. Она просто не понимает – каким нелегким трудом достается им вырастить ту же картошку. Мы не приучаем ее к труду.

– Она еще маленькая, о каком труде ты говоришь? Кстати, я же тебе много раз предлагал купить дачу. – Даниил говорил всегда мягким голосом, без нажима. Антонина ответила:

– Знаешь, она ведь ничего плохого не сделала, кроме того, что увязалась за детьми. Что же такое, растишь ребенка, воспитываешь, а она хулиганкой становится? – Тоня неловко улыбнулась, но девочка не могла это увидеть и приняла слова матери всерьез, женщина полушутя предложила. – Может, все-таки купим дачу?

Родители еще долго разговаривали, но больше Анюта ничего не разобрала. В этот вечер она сама расстелила себе постель. Когда она уже начала засыпать, мирно посапывая в подушку, то услышала сквозь дремоту, как вошли родители. Кто-то сел на ее кровать, поцеловав ее в макушку. Судя по духам, это была мама.

– Спит. Нам тоже пора спать.

– Да. Тебе завтра рано вставать.

– Я тебя люблю.

– А я люблю тебя и Анюту.

После этого диалога Аня заснула. И это было последнее, что она сегодня услышала. Ей снились прекрасные сны, в которых она видела огромные поляны с необычайной красотой цветами, ей снился чей-то смех и папин голос, повторяющий: «люблю тебя и Анюту».

***

Этот эпизод быстро промелькнул в маленькой головке девчушки, она еще какое-то время постояла за домом и вернулась во двор, там покачалась на качели. Помимо качелей развлечением для детей служили различные спортивные снаряжения, песочницы, карусель. У этого двора была своя зрительно очерченная территория, будто окаймленная по периметру соседними домами. На Аню подул прохладный ветер, девочка поежилась, скрестив руки на груди, пора идти домой, посмотреть проснулась ли мама. Аня уже почти подошла к подъезду как увидела грузовик, который начал въезжать со стороны проезжей части улицы во двор. Он остановился у соседнего подъезда. Аня решила посмотреть – кто бы это мог быть.

Из кабины вышли двое мужчин и, открыв заслонки кузова, принялись вытаскивать разные предметы, ставя их на землю. Это была мебель, многочисленные ящики, коробки с вещами, которые незнакомцы поочередно заносили в дом. Вся эта картина, по наблюдению Ани, означала лишь то, что теперь здесь поселится новая семья. Щекотало любопытство.

Скорей всего, это молодая семья с маленькими детьми, получившая новую квартиру. Но Аня сейчас думала не об этом, а о том, что хочет немного подождать и посмотреть на будущих жильцов. Грузовик уехал, и Аня вернулась домой, так и не узнав. На лестничной площадке девочка заметила запах жареных котлет. Оказалось, что мама уже встала и сейчас занимается приготовлением завтрака, а заодно и обеда. Антонину не удивило раннее исчезновение дочери, дело привычное. Время подходило к обеду, скоро должен приехать отец.

– А я гадаю: где же ты гуляешь? – мать добродушно ущипнула ребенка за щеку.

– Мама, я хотела еще погулять и передумала. Я видела, как приезжала какая-то машина. Из нее выгружали много вещей.

– Аня, садись за стол. Не забудь руки помыть. – Антонина накрывала на стол.

Тоня проснулась в двенадцатом часу утра. Она всегда была прекрасной хозяйкой. Рыбный фарш, приготовленный со вчерашнего вечера, преобразился в зажаристые котлетки. На столе кроме котлет был салат из овощей и картофельное пюре, которое источало пар. Глядя на стол, у Ани появился аппетит, она заметила, что проголодалась.

– Мама, а почему мы садимся без папы? – Аня уже принялась за картофель.

– Он сегодня занят, приехать на обед не смог. Мы его вечером встретим, правда?

– Да! Ты помнишь, он сказал, что хочет что-то мне подарить?

– Нет, не помню. Он тебе сказал?

– Мама, мы сегодня пойдем в парк погулять?

– Аня, давай лучше в другой раз сходим вместе с папой. Сегодня мне нужно съездить к своей подруге. Так что никуда не убегай, поедем, ясно?

– Угу. – Анюта доедала обед, пытаясь вникнуть в слова матери. То, что они вместе куда-то поедут, обрадовало девочку. Ей все равно было куда ехать – в гости, в магазин, по маминым делам. Главное – она будет вместе с мамой целый день. Антонина сегодня могла себе позволить быть с ребенком. Аня перестала ходить этим летом в детский сад, тем более именно этой осенью она должна пойти в школу, а это означает еще и некоторую возросшую самостоятельность, и взрослость в поведении девочки. Во всяком случае, Антонина Петровна хоть и переживала по-матерински за дочь, но доверяла ей и могла оставить дома одну. Она работала медсестрой. Мать всегда была отзывчивой, доброй, веселой по характеру, ее живой нрав действовал на окружающих позитивно, возможно именно поэтому ее ценили на работе коллеги и больные.

Глядя на ее трудолюбие, на старательно выполненную работу, ей пришлось как-то услышать совет своей коллеги о продолжении учебы в институте, на что Тоня ответила достаточно серьезно: «лучше быть хорошей медсестрой, чем плохим врачом». Она сама искренне считала, что находится на своем месте, работу любила, но вот врачом становиться не хотела: слишком большая ответственность представлялась в роли врача. Мысль о чрезмерной ответственности могло повергнуть ее в состояние тоски, исключение составляли близкие люди. Забота о них считалась естественной и несложной в глазах этой веселой девушки Тони.

После работы Антонина возвращалась всегда очень уставшей, вымотанной. Прейдя домой, она сразу переодевалась в любимый махровый халат, а затем выходила на балкон покурить. С большим наслаждением затянувшись, Тоня смотрела через окошко застекленного балкона на улицу. В такие минуты, по наблюдению ее мужа и дочери, у нее был озабоченный вид, лицо становилось напряженным и сосредоточенным, будто на нее свалился груз мировых проблем, поэтому домашние старались ее не трогать. Это было ее личное время для такого своеобразного отдыха. Покурив, Тоня могла еще минут пятнадцать постоять на балконе, разглядывая пейзаж, и только Бог знал – о чем она могла думать сейчас. Так было почти всегда с небольшими вариациями. Когда мать семейства выходила из балкона, то все продолжалось как обычно – домашние хлопоты, заботы. Аня подросла и во многом помогала матери. Вот и сегодня пообедав, они дружно занялись домашними делами, после чего еще около часа собирались к Татьяне, той самой подруге, которая восемь лет назад познакомила Аниных родителей.