Ирина Когр - В погоне за тенью

Мы рассмеялись. Романовы весело проводили время, это было сразу понятно. Мои родители, приди я домой в таком виде, отправили бы меня под домашний арест на месяц, а то и больше. Я вдруг подумал, что, может быть, именно поэтому Артуру так понравился Саня, что он решил с ним общаться и дружить. Мой лучший друг тоже был по-хорошему сумасшедший. С ним нельзя было соскучиться, он вечно придумывал что-то новое.

Ревность к Артуру у меня почти прошла. Я расслабился и с удовлетворением заметил, что обнимался Саня за всё это время только со мной. Он сидел рядом на доске, дружески толкал меня в бок, а потом положил свою голову мне на плечо. Было понятно, что я его самый главный друг. И хоть Артур был клевый пацан, а Антон всегда стоял за нас горой, Саня всё равно больше любил меня. Артур с Антоном наших нежностей словно и не замечали.

В спальню мы вернулись поздно вечером, уже после отбоя. По дороге мы всё боялись нарваться на воспитателя, который должен был проверять, не ходят ли ученики по коридорам, но все благополучно обошлось. Если бы нас обнаружили, скандала было бы не избежать. Мы все четверо были навеселе, а Саня так вообще было так пьян, что опирался на меня, чтобы не упасть.

Колян уже спал сном праведника, и нам очень не хотелось его разбудить. Мы как можно тише шмыгнули на свои кровати, хотя нам совершенно не хотелось спать. Разговоры и пиво давали о себе знать, и хотелось продолжить веселье и дальше. Я вспоминал шутки того вечера и тихо смеялся в подушку, так мне было здорово и хорошо. Незаметно для меня мои глаза начали слипаться, и я крепко заснул.

Так наша компания пополнилась ещё одним человеком, и теперь нас стало четверо друзей. Артур пришёлся всем по нраву, и Антон даже пригласил его к себе за парту. Неслыханная честь, между прочим, ибо Тоха слишком любил свободу, чтобы терпеть кого-то рядом с собой. Но Артур ему понравился, поэтому теперь позади нас с Саней сидели они вдвоём. Иногда мы друг у друга списывали, и общий уровень успеваемости у нас стал круче. Мы коллективно решали задачки, писали эссе и обсуждали переводы, которые нам задавала англичанка. На контрольных Саня любил списывать химию у Романова, с которым у него всегда был один вариант.

Одноклассники на этот наш кружок ботаников смотрели косо. До нас доходили не слишком приятные высказывания некоторых ребят, которые лично мне были неприятны. Раньше я бы расстроился, но теперь мне было всё равно на мнение окружающих. У меня появились такие друзья, о которых я мог только мечтать, и мне было плевать, кто там что говорил. Мне нравилась наша компания. Если бы у меня спросили, с чего началась «Гражданская оборона», то я ответил бы, что с дружбы четырёх мальчишек, которые хотели изменить мир.

Нам всем было по тринадцать лет, но мы уже тогда довольно часто размышляли о том, зачем мы пришли в этот мир и в чём смысл жизни. Как только мы начинали это обсуждать, в голосе Сани слышалось что-то такое, от чего у меня замирало сердце. Он обещал, что научит нас летать. И я знал, что он обязательно сдержит своё обещание.

Наступил февраль, один из самых холодных месяцев в году. Зима не желала сдаваться и уходить, хотя все уже мечтали о наступлении весны. В середине месяца из-за морозов в школе лопнули трубы центрального отопления, в результате чего «Город Солнца» превратился в филиал ледяного дворца. От холода у нас коченели руки и приходилось отогревать их дыханием или вообще надевать перчатки даже в классе. Учёба не шла: на уроках мы сидели в верхней одежде и слушали таких же замерзших учителей, не особо вникая. В спальнях было не лучше – чуть тёплые батареи нас не спасали. Промёрзшие насквозь окна выглядели красиво. Мороз разукрасил их причудливыми узорами, за которыми не видно было улицы. Саня брал нагретую в ладони монетку и топил ею лед. Но через образовывающуюся лунку было мало что видно, да и через некоторое время она снова исчезала, заросшая льдом.

Особенно тяжко было в первый день, когда в школе было полностью отключено отопление, а к нам никак не ехала аварийная машина из-за занесённых снегом дорог. Местная администрация не сильно любила нашу школу и не спешила нам помогать. Когда к вечеру машина всё-таки приехали, мы впервые увидели, как Амадей Иванович орёт. Он ругался с рабочими, которые не особо торопились хоть как-то исправлять ситуацию. Они что-то пили около подвала и вдохновенно обсуждали какую-то очень важную тему, но к работе не приступали. Мы с ребятами хотели подойти к ним поближе и спросить, когда починят отопление, но нас поймала наша классная и отправила обратно в школу. Как я понял, она не хотела, чтобы мы слышали, как они ругаются матом.

Саня только посмеялся. Уж он-то не понаслышке знал всякие нехорошие выражения. Иногда он такое загибал, что у меня уши сворачивались в трубочку. В детском доме его многому научили. Мой отец тоже употреблял нецензурные выражения, но мне он запрещал так говорить. Саня старался следить за собой, но бывало у него проскакивало. Однажды Саня мне признался, что перед поступлением несколько раз перечитывал книгу о хороших манерах, чтобы не выглядеть невоспитанным в школе. Уже в школе он аккуратно уточнял у меня спорные моменты, и я делился с ним мудростью. Саня, нужно было отдать ему должное, быстро учился и уже через полгода его вряд ли можно было отличить от сверстников из благополучных семей.

Когда физичка ушла, мы с Саней и Тохой всё-таки решили поинтересоваться у рабочих, когда же нам будут чинить трубу. В школе был морозильник, и, казалось, от холода можно было окочуриться. Выглянув из-за угла школы, мы увидели и услышали, как Амадей Иванович ругался с рабочими, а потом, взбешённый, пошёл в свой кабинет.

– Козлина, – бросил молодой рабочий, сплюнув, как только директор отошёл на приличное расстояние.

– Раскомандовался тут, – услышал я голос пожилого мужчины, закурившего сигарету. – Довыпендривается, так его вообще выкинут со всей своей школой отсюда!

– Он не козлина, – вдруг возмутился Саня. Мы по-прежнему выглядывали из-за угла школы, поэтому рабочие, сидевшие у подвала, тотчас повернули к нам головы. Вид у них был не сильно дружелюбный.

– А ну вали отсюда, шпана, пока уши не поотрывали! – с угрозой в голосе прикрикнул один из рабочих, нахмурившись.

Пришлось отойти от них подальше. Саня попытался что-то крикнуть им в ответ, но его уверенно оттащил Антон, явно не желающий вступать с перепалку. Меня он тоже схватил за руку и настойчиво потянул следом.

– Не трожь говно, чтоб не воняло! – строго сказал он Сане, и тому пришлось согласиться. Но за директора было обидно. Так мы в очередной раз осознали, насколько несправедлив мир, в котором люди оставляют других замерзать в ледяном помещении и не испытывают по этому поводу никаких угрызений совести.