Говард Лавкрафт - Грезы в ведьмовском доме

Джилмен не мог более отрицать, что атмосфера дома, в котором он поселился, была явно нездоровой; и все же прежний болезненный интерес удерживал его там. Он убеждал себя в том, что все видения вызваны исключительно его болезнью, и как только горячка пройдет, ночные чудовища отступят. Кошмары эти, однако, необычайно занимали Джилмена своей потрясающей жизненностью и убедительностью; всякий раз, просыпаясь, юноша смутно чувствовал, что во сне он испытал куда больше, чем ему удалось запомнить. Джилмен был уверен – хотя и думал об этом с отвращением, – что в тех снах, которые не сохранялись в памяти, он беседовал о чем-то с Бурым Дженкином и старухой. Они убеждали его куда-то пойти вместе с ними и встретиться с кем-то третьим, обладавшим еще большими силами, чем они. К концу марта Джилмен начал делать большие успехи в математике, хотя другие дисциплины все больше обременяли и раздражали его. Он приобрел какое-то особое математическое чутье, позволявшее ему без труда решать, к примеру, уравнения Римана, и немало поражал профессора Апхэма тонким пониманием проблем четвертого измерения и иных вопросов, которые ставили в тупик его товарищей по учебе. Однажды в аудитории обсуждалась возможность существования нерегулярных искривлений пространства и теоретическая вероятность сближения или даже соприкосновения нашего участка вселенной с другими ее областями, удаленными от нас не менее чем самые далекие звезды нашей галактики или чем сами другие галактики, а может быть, даже не менее далекие, чем такие объекты, которые, как можно предположить лишь гипотетически, находятся вне пределов Эйнштейновского континуума пространства-времени. Всех поразило, с какой свободой владеет Джилмен этими темами, несмотря даже на то, что некоторые из его построений не могли не возбудить новых слухов о его эксцентрической нервозности и замкнутости. Однокашникам Джилмена оставалось только недоуменно пожимать плечами, когда они слушали его совершенно хладнокровные рассуждения о том, что человек – обладай он математическими познаниями, человеческому разуму все же вряд ли доступными, – мог бы одним усилием воли перемещаться с Земли на любое другое небесное тело, лежащее в одной из бесчисленных точек, составляющих узоры дальних созвездий.

Такие перемещения, утверждал далее Джилмен, требуют для своего осуществления лишь двух последовательных шагов: во-первых, выхода из известной нам трехмерной сферы и, во-вторых, входа в какую-либо иную трехмерную же сферу, возможно, бесконечно удаленную от нас. Нет оснований допускать, что в большинстве случаев подобные пространственные переходы сопряжены с угрозой для жизни. В принципе, любое существо из любой части трехмерного пространства, вероятно, могло бы совершенно безболезненно для себя находиться в четвертом измерении; что же касается второй стадии, то здесь все будет зависеть от того, какой именно участок трехмерного пространства будет выбран в качестве цепи. Обитатели одних планет вполне могут оказаться способными жить на других – даже на планетах, принадлежащих иным галактикам или сходным пространственным фазам иного континуума пространства-времени, хотя, несомненно, должно существовать значительное количество совершенно несовместимых в этом отношении небесных тел или областей космоса, будь они даже, с математической точки зрения, расположены в непосредственной близости друг от друга.

Не исключена также возможность того, что оби-татели одной пространственной области способны существовать в других, пусть им неизвестных и даже не укладывающихся в их физические представления, – в мирах с определенным или неопределенным множеством дополнительных измерений, буде такие миры расположены внутри или вне данного пространственно-временного континуума; возможно, вероятно и обратное. Этот вопрос подлежит дальнейшему обсуждению, однако с полной уверенностью можно утверждать, что изменения в живом организме, сопровождающие переход с одного пространственного уровня на другой, более высокий, не сопряжены с какими-либо разрушительными последствиями для биологической целостности этого организма, насколько мы ее понимаем. Джилмен не мог с достаточной ясностью обосновать этот последний пункт своих рассуждений, но такая незначительная недоработка, несомненно, вполне компенсировалась замечательно ясным пониманием многих других очень сложных проблем. Профессору Апхэму особенно импонировали иллюстрации Джилмена к вопросу об известной близости высшей математики к некоторым сторонам древней магии, таинства которой дошли до нас из неизмеримо далеких эпох – доисторических, а может быть, и дочеловеческих, – когда познания о Вселенной и ее законах были куда шире и глубже наших.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Коттон Мазер (1663–1728), воинствующий пуританский богослов из Массачусетса, проповедник религиозной нетерпимости. Автор трудов «Достопамятное провидение, касательно ведовства и одержимости», «Великие деяния Христа в Америке, или Церковная история Новой Англии» и др., в которых доказывалась реальность колдовства.