Алексей Леус - Цемфелада

Словно родительский поцелуй, магическая аура Захара коснулась Цемфелады, полностью растворившись, а через секунду собор залило ярким белым светом, который сменился на золотой, несколько раз сменив оттенок. Раздалась невероятно эпичная музыка, хорошо приправленная гитарными рифами, ударными и сильно напоминающая выступление какой-нибудь группы чего-то тяжёлого с симфоническим оркестром. Аж мурашки по коже побежали, шикарное сопровождение. Следом появилось объявление всему миру, сообщающее радостную весть: на одну богиню стало больше.

– Что? Снова?! Нее-е-е-т!!! – и Захар полетел, дёргаясь как паралитик, получать новые уровни, пока не упал на пол, сопровождаемый весело скачущей надписью в пространстве: «Получен двести шестнадцатый уровень. 87% общего количества опыта задания «Воплощение богини».

Оказывается, за воплощение богини был положен опыт, и он делился между всеми участниками, согласно приложенным усилиям. Вероятно, он должен был распределиться между несколькими сотнями участников, но достался почти весь Захару.

Когда всё это светопреставление закончилось, Захар увидел перед собой девушку, лет эдак семнадцати, наверное. Под красивыми и богатыми одеждами, в стиле решившего гульнуть патриарха, угадывалась худенькая угловатая фигурка с торчащими плечами и недоразвитыми бёдрами. Красивые, густые, цвета белого золота волосы ниспадали чуть ниже плеч, такого же цвета брови и ресницы, радужки широко поставленных глаз горели двумя маленькими солнышками, выбрасывая малюсенькие миллиметровые протуберанцы. Губы, цвета красного золота, с явным перебором меди, чуть более тёмного цвета подводка глаз, тени в уголках век, ямочки на щеках, немного веснушек и широкий светящийся рунным узором ореол над головой, уходящий за плечи, завершали образ богини солнца.

«Ничего так, вполне себе милаха, но, однозначно, это не человек», – подумалось Захару под громкие крики толпы за стенами.

– Приветствую тебя, богиня солнца.

– Привет и тебе, насекомое. Отойди подальше, – махнула Цемфелада ручкой, – приветствуй свою богиню на коленях и не смей без разрешения открывать рот!

Захар от неожиданности немного опешил.

«Это не божество, это хамло какое-то. Ладно, спокойно, не будем ругаться».

– Так по-твоему следует встречать того, кто привёл тебя в этот мир?

– Что? Да как ты смеешь! Боги сами приходят, тогда, когда им это нужно! Пади ниц, жалкий навозный жук, благодари в слезах об оказанной чести и целуй пол, там, где ступала моя безупречная ножка!

Это было уже слишком. Захар не стал падать ниц, лобызать пол, он подошёл и дал богине солнца подзатыльник.

– Ай! Да как ты… Да как ты смеешь!!! – залившись краской и яростно пылая маленькими солнышками в глазах, Цемфелада влепила Захару пощёчину, – Испепелю! Пепел по ветру развею!

– Правда? Валяй.

– На колени! Ай! Ты снова дерёшься? Я богиня!

– Да кто спорит. Я же к тебе со всем уважением и любовью, а ты обзываешься. Слышишь радостные крики?

– Слышу. Вой какой-то. Ты этих обезьян сюда привёл?

– Не вой, а возгласы радости! Они не обезьяны, они люди, твоя паства, и они рады приветствовать тебя.

– Вот ещё. Если кучка опарышей выползет приветствовать тебя, бросив пожирать труп дохлой крысы, ты сильно на это внимание обратишь?

У Захара начала самопроизвольно дёргаться правая щека и очень захотелось сломать девчонке красивый носик с золотыми веснушками.

– Да уж, тяжёлый случай. Надо было сразу Тэлу звать…

– Кого? Тэлу?

– Да, мамку твою.

– Ха! – Цемфелада стала в позу, снова полыхнув солнечными вспышками, – Ещё чего! Это мой день! День моего воплощения, моего триумфа и признания! Я никому не позволю его у меня отобрать.

– Ну, пока ты ведёшь себя так, словно хочешь слышать не радость, признания и восхваления, а проклятия в свой адрес. Люди ждут тебя. Тебя! А ты стоишь и выёживаешься.

– Стань на колени!

– На одно.

– Ладно.

Захар встал на колено.

– Ты признаёшь меня богиней?

– Разумеется. Признал ещё до твоего воплощения. Стал бы я иначе всё это затевать.

– Только не надо лишний раз напоминать о своём участии. Лучше бы ты умер от счастья прямо сейчас и избавил меня от своего общества. Умри! Умри-умри-умри! Почему ты не умираешь?

Захар поднялся, пряча улыбку. Вот же гадина досталась. Цемфелада шлёпнула его по голове и следом быстро-быстро шлёпнула ещё три раза.

– Э-э, а ну прекрати! Разошлась. Я тебе сейчас ремня дам, неделю сидеть не сможешь. И вообще, не веди себя как маленькая злобная дрянь. Веди себя как подобает солнцу!

Но «солнце» уже не слушала его, направившись ко входу в собор, где за огромными створками дверей её ждала поистине громадная толпа и весь свет королевства.

– Ну и как это существо воспитывать? Это не богиня солнца, это злобная гадюка какая-то.

– Я всё слышу! Держись слева позади и не подходи ближе трёх метров.

Двери собора распахнулись, и толпа мгновенно затихла, а через несколько секунд, увидев юную богиню, взревела так, что уши заложило. Улыбающаяся Цемфелада продефилировала через портик и площадку перед ним, остановилась, кивком головы поприветствовала королевскую семью, поклонившуюся ей намного больше, улыбнулась почётным гостям и слегка развела ладошки, обращаясь к толпе:

– Тысячи лет я освещала этот мир, дарила ему тепло, любуясь бесконечным разнообразием жизни. Радовалась вместе с вами, когда счастье приходило в ваш дом и оплакивала утраты, осушая горькие слёзы облаками. С благодарностью принимала молитвы, помогая занять беспокойное дитя, играя с ним солнечным зайчиком, топила весной сугробы, превращая их в живительную влагу на полях и осушала беспокойные болота. Вместе мы создаём мир наших желаний, вкладывая в него не только фантазии и мечты, но труд многих поколений. Являясь олицетворением миллиардов лет развития вселенной, я пришла чтобы дышать с вами одним воздухом, пройти по пыли одних дорог, мечом встретить ненастья и благословить добрые начинания. Вы желали, чтобы солнце коснулось вас, и я здесь. Мой собор столь же прекрасен как этот мир и также открыт для всех. За зло, творимое миру живому, отплачу холодным забвением мёртвого космоса, за добро – любовью живой богини!

У Захара отвалилась челюсть и глаза упорно лезли из орбит от удивления. Он их даже кулаками протёр и по уху постучал.

«Это говорит она? Вот эти вот выбивающие слёзы из глаз слова говорит Цемфелада? Эта ядовитая гадюка? Ах ты гадина двуличная! Я-то думал сейчас она всех на колени будет ставить, обиды вспоминать, а она на тебе! Словно мать родная к ним вышла! Любовь живой богини! После таких слов равнодушных не останется».

Богиня солнца не просто говорила, свои слова она сопровождала соответствующими жестами. Обращая на что-то внимание, протягивала руку раскрытой ладонью вверх, ненавязчиво так, естественно, что-то отрицая делала жест в сторону, ладонью вниз, словно коротким движением что-то срубала, ненужное и вредное. Захар смотрел и не верил своим глазам. Получалось очень эффектно, красиво и убедительно.