Максим Диденко - Психиатрическая лечебница

«Снова какой-то санитар» − подумала Юля.

Руслан Дмитриевич говорил, что встретит ее утром, но он, видимо, лишь распорядился об этом кому-то из персонала, так как на пороге лечебницы ее встретил один из санитаров и без лишних вопросов проводил сюда. Теперь кто-то другой.

− Здравствуйте, − ответила Юля. – Я бы хотела…

− Да-да, вашего отца скоро проводят сюда, и вы сможете пообщаться.

− Вы так выражаетесь, будто бы он здесь заключенный, а не пациент, − с недоверием проговорила она. – А вы, собственно, кто? Главврач говорил, что он лично встретит меня сегодня.

− Ох, простите, пожалуйста. Я лечащий врач вашего отца – Сергей Владимирович Лиманов. А доктор Высоков в данный момент занят, потому поручил этим вопросом заняться мне, если вы, конечно, не против. – Он вопросительно посмотрел на нее в ожидании реакции.

− Нет, не против.

− Юлия, верно? Я бы предложил вам чай или кофе, но у нас не разрешаются подобные напитки. Они слишком стимулируют нервную систему. Мы их не пьем тоже, чтобы не провоцировать пациентов. Надеюсь на ваше понимание.

Девушка ничего не ответила. Он подошел ближе и присел в кресло напротив.

− Может, у вас есть еще какие-нибудь вопросы, пока мы ждем вашего отца? С удовольствием на них отвечу.

− Меня интересуют, как он себя чувствует, и какие дальнейшие перспективы?

− Знаете, Юлия, − начал он, и придвинулся немного ближе, упер локти в колени, а руки сложил в замок. – Хорошо, что вы привезли его сейчас. Если бы мы выявили осложнения позже, то нам было бы крайне сложно поддерживать его вменяемое состояние. Сейчас ему немного хуже, потому что болезнь берет свое, от этого никуда не деться – возраст, понимаете? Но он, по крайней мере, более стабилен и сможет длительное время находиться в своем уме. Методика лечения, которую мы применяем − не идеальна, но она позволяет держать под контролем потери памяти, буйства и отключение от реальности у наших пациентов.

− А что за методика? Чем вы его лечите?

− Простите, этого я вам сказать не могу. Политика учреждения это не приветствует, − ответил доктор, и отпрянул к спинке кресла.

− В каком это смысле, не можете? Я хочу знать, чем вы…

Дверь в комнату для свиданий отворилась, скрипом прервав возмущения девушки, и санитар вкатил в помещение коляску с пациентом.

− Папа! – прокричала Юля, и поднявшись с кресла, подбежала к отцу. – Как ты? Прости меня, прости, что я…

− Мы вас оставим, только, прошу вас, не позволяйте ему сильно волноваться. − сказал доктор Лиманов. После этих слов он вместе с санитаром вышел из комнаты.

− Анечка, милая, − проговорил мужчина в коляске. – Ты пришла забрать меня?

Она опустилась перед ним на корточки и взяла за руки.

− Пап, ты меня не узнаешь? Это я, Юля. Ну ты чего?

− Анюта, пойдем домой, нас мама заждалась уже, извелась вся, наверное.

− Папуля… − грустно произнесла она, понимая, что тот совсем не осознает, где находится и кто с ним говорит. «Что же они с тобой сделали?»

− Чем они тебя лечат, пап, скажи мне, какие лекарства тебе дают?

− Лекарства? – изумленно переспросил он, и пустыми глазами уставился на дочку.

− Ну же! Мне нужно знать, папуль. – Она сделала очередную безрезультатную попытку что-то выяснить у отца, но, ничего не добившись встала на ноги.

− Черт, что же делать…

Юля стала расхаживать по комнате, обращаясь к самой себе. Ничего толкового в голову не приходило, кроме как сразу забрать отца из этой клиники, в где как минимум никто не хотел говорить ей о том методе лечения, от которого тому явно не становилось лучше.

− Почему ты ругаешься, милая? Что-нибудь случилось? Расскажи мне. Ты же знаешь, что всегда можешь положиться на старика.

− Мы что-нибудь придумаем, пап, не переживай. Все будет хорошо. Я только поговорю с доктором, и мы уедем домой. – Она поцеловала отца в щеку и выбежала в коридор в поисках кабинета главврача.

− Девушка, − прозвучал грубый мужской голос. – Здесь нельзя бегать.

Обернувшись, она увидела человека в белом расстегнутом халате.

− Руслан Дмитриевич, − сказала она. – Вас-то я и искала. Нам нужно поговорить.

Он подошел почти вплотную к ней.

− Вас не проводили к отцу?

− Не в этом дело. Я хотела задать вам несколько вопросов, − уверенным голосом проговорила Юля, но поправляя сумку, лямки которой то и дело спадали с плеча, она выдавала свою обеспокоенность. Доктор какое-то время молча смотрел на нее, потом предложил пройти в его кабинет, указав направление рукой.

− Я хочу знать, какие препараты вы прописали моему отцу, − она сходу начала наступление.

− Прошу вас, присядьте. – На лице доктора Высокова не дрогнул ни один мускул. Юля, повинуясь спокойному голосу мужчины, опустилась в кресло напротив стола и положила сумочку на колени.

Дождавшись, когда она немного остынет – хватило нескольких секунд – он заговорил:

− Послушайте, Юлия, мы еще не приступали ни к какого рода медикаментозному вмешательству в состояние вашего отца. Проводили лишь некоторые тесты, чтобы понять с чем имеем дело. – Он взял папку на углу стола, раскрыл ее и положил так, чтобы девушка могла видеть изложенную в ней информацию. – Вот, смотрите. Дважды была проведена электроэнцефалограмма, магнитно-резонансная томография, также несколько тестов на мелкую моторику рук и памяти. Больше ничего.

− Он ведь… − начала Юля, но оборвалась на полуслове. – Я видела…

− Подозреваю, что вы видели его состояние несколько ранее, когда он еще был в более здравом уме. – Он посмотрел на нее более пристально. – Но болезнь прогрессирует, и это, уверяю вас, не наша вина. Мы здесь лечим людей, а не стараемся убить в них остатки человечности, вопреки всем стереотипам людей, понимаете? – Он не сводил с нее глаз все это время, заставляя девушку ерзать на стуле от неловкости.

− Я хотела бы забрать его, немедленно, − наконец сказала она, словно и вовсе его не слушала.

Доктор Высоков какое-то время молча смотрел на нее, а потом откинулся на стуле и холодным тоном сказал, что выполнить ее просьбу невозможно, поясняя это тем, что он не может отпустить человека в столь плачевном психическом состоянии. Сказал, что этика учреждения базируется на необходимости всячески оградить внешний мир от людей, которые мало того, что не способны позаботиться о себе самостоятельно, так еще и являются потенциально опасными для общества.

− Но он же не законченный псих! Он всего лишь старик с ухудшенной памятью. Что значит, вы не можете его отпустить? Это чушь! Я заберу его отсюда, хотите вы того, или нет!

− Прошу вас, поймите, что мы хотим держать его здесь не больше вашего. У нас есть порядки, которых мы стараемся придерживаться. Только благодаря им мы можем существовать. – От откупорил пластиковую бутылку со стола, наполнил водой стакан, а остальное перелил в графин около настольных часов. – Может воды?