Евгения Чеширская - Лесные гости

«Может быть», думала я, «Мы откроем что-то действительно интересное на этой скучной, совершенно обычной земле. Может быть, даже разгадаем загадку вечных неудач храма, который как тот ларек из Простоквашино – только и делал, что горел».

Еще дня три наверно я протаскала эти несчастные черепа в контейнерах в своем рюкзаке, прежде чем они попали на стол к специалисту. А еще через пару дней нашу работу приостановили в судебном порядке. И вместо археологов со строителями по старому разрушенному храму поползла полиция.

А знаете, почему? Подруга позвонила мне и спросила, где я взяла эти черепа. И когда я рассказала ей о сумасшедшей находке под старым храмом, сказал немедленно сворачивать лавочку и ни в коем случае не оставаться на территории в одиночестве.

Потому что эти черепа, которые я нашла, были… вовсе не старыми и не археологическими. Самому старшему из тех, что были в моих коробках, от силы год, остальным и того меньше. «Это не древнее кладбище, это вполне современное место преступления», сказала она, и у меня мурашки по коже пошли от одной только мысли о том, насколько я была близко к самому настоящему Аду на земле…

Позже полиция попросила нашей помощи в расследовании и изучении пещер на предмет улик, но я в этом уже не участвовала. Одно дело – смерти старые. Это жутко, но интересно и безопасно. А другое – работать и понимать, что возможно именно сейчас тебе в затылок смотрит человек, который своими руками сотворил весь этот бесчеловечный кошмар.

Дом Ужасов мистера Винкля

– Твоюматьтвоюматьтвоюмать… – неумолкающим речитативом бормотала Эми, крепче сжав руки на поручнях вагонетки. По бокам повисли какие-то твари, жуткие, похожие на жертвы адского хирурга, играющего с внешностями так, как ему заблагорассудится. Эти вот больше всего напоминали мартышек своими длинными, цепкими лапами и небольшими размерами, но… Боже упаси вас увидеть подобную «мартышку» в реальной жизни. Эми изо всех сил сдерживалась, чтобы не блевануть прямо на пол, умирая от жуткого запаха крови, разложений и нечистот, исходящих от тварей. Периодически одна из них пыталась коснуться ее руки или волос, и тут же корчилась от ударов током, проходящих через все небольшое тельце. Некоторые после такого отваливались, но на их место тут же наползали новые.

В какой-то мере Эми была им благодарна. Потому что то, что открывалось ей, когда обзор не загораживали условные мартышки, просто убивало. Кости, хаотично разбросанные по всем «отсекам», на некоторых еще можно было заметить следы пиршества и плоти… Что-то подсказывало девушке, что это НЕ мясо животных, что-то… Например, кроссовок, небрежно вставленный в одну из обглоданных костей. По стенам всюду – тут, и там, и под ногами – размазывались, свисали, стекали разные жидкости, мерзкие даже на вид. Запах стоял такой, что Эми готова была поклясться – она еще долго не перестанет сходить с ума от нечеловеческой вони вокруг.

Но хуже всего были… люди. Наверно, их можно было так назвать, ну, примерно так же, как и преследующих вагонетку обезьян зачислить в обезьяны. Что-то крайне условно похожее на людей, изломанное, изогнутое, кривое, с жуткими, застывшими в гримасах, лицами… Они шевелились, дергались, шипели, повисали на многочисленных цепях с безумием в горящих взглядах, провожая ее невнятными криками и вытянутыми руками. В некоторых местах вагонетка настолько близко подходила к этому порождению ночного кошмара, что Эми могла почувствовать тяжелое зловонное дыхание от существа, чьи ноги были вывернуты наизнанку, а нижняя челюсть доставала до груди. Присмотревшись внимательнее, девушка с ужасом заметила внутри отвратительной пасти тихо шевелящийся язык…

В следующем отсеке тварь без рук и без ног – их заменяли пластиковые вытянутые конечности, похожие на лапы паука – почти свалилась ей на голову. Эми завизжала так, что некоторые обезьянки попадали с вагонетки. А тварь клацнула зубами над ее головой, вырывая клок волос, и утянулась вверх, под потолок. Эми еще долго провожала глазами застывшую, неподвижную фигурку, злобно косящую пустыми глазницами в ее сторону.

Но хуже всего было в следующем отсеке. Там куражились, прыгали, корчились и бились головой об арену… циркачи. В ярких, звенящих и переливающихся костюмах, с гримом на гротескно изогнутых лицах… твари выглядели одновременно и симпатичнее предыдущих, и невероятно, до безобразия жуткими, такими, что только от одного взгляда у Эми сердце упало куда-то в горло.

Они двигались почти синхронно – снимали шляпы, скальпы, уши, высовывали руки, перемазанные чем-то бордовым и вонючим, хрюкали, визжали, ползли, тянулись, тянулись, тянулись к ней навстречу то стремительно, так, что Эми сбежала бы, если бы на то была ее воля, то медленно, будто нарочито, играясь. Какофония звуков выбивала из колеи, страшно раскалывалась голова, быстрый, но отчетливый шепот ввинчивался в уши. «Помогипомогипомогипомоги» стонало, скрипело, хрипело и визжало изо всех сторон.

Проезжая совсем близко рядом с ростовым клоуном, демонстрирующим всем желающим сразу ДВЕ улыбки – одну, застывшую маской, на лице, и вторую – в прорези комбинезона на животе, огромную, ухмыляющуюся, с двумя рядами острых белых клыков, Эми задержала дыхание и зажмурилась. Она больше не могла видеть, не хотела видеть. Пусть это…

Резкий свет ослепил на пару секунд. Вагонетка дернулась и замерла, слегка впечатав Эми в поручень.

– Ваше путешествие в Ад закончено. Просьба покинуть аттракцион, – механически прозвучало над ухом. Эми устало открыла глаза, разглядывая молодого прыщавого пацана в костюме работника парка. Тот закатил глаза и противным голосом протянул, – Ну, же, мэм, не задерживайте очередь. Переодеться вы можете в секции номер три сразу за углом.

Эми, с трудом подавляя дрожь в коленях, встала. В зеркале напротив отразилось грязное, окровавленное нечто со спутанными волосами и затравленным взглядом – все, что осталось от уверенной в себе, привлекательной девушки.

– Да, ладно вам, мэм. Это всего лишь аттракцион, – тихо и ободряюще бросил ей в спину пацан. – Давайте, давайте, проходим по одному. Ээ, нет, парень, ты не пройдешь! Ну, и что, что у тебя есть билет? На двери ясно написано «Лицам младше 21 года вход строжайше запрещен». И не надо мне совать свои поддельные права, что я, по-твоему, в школе не учился?

Оставив билетера ругаться с каким-то подростком, Эми трижды глубоко вдохнула и вышла за широкую бархатную портьеру.

– Один, два, три… – стоя в душевой и смывая с себя грязь, вонь и бог знает что еще, что устроители напихали внутрь, она постепенно приходила в себя. – Да, это просто шоу. Игра. Куклы. Ничего больше. Но… до чего же реалистично! Хотя, конечно, абсолютно мерзко…