Сергей Волихромов - Льуминос

Я достал с заднего сиденья старый кожаный чемодан и передал его Сане.

Он расплылся в улыбке:

– Ого! Какой раритет! С таким жутким и обшарпанным чемоданом Доцент будет выглядеть, как маньяк Чикатило. А что в нём?

– Да, так… – отмахнулся я, – набор джентльмена.

– А если Денис начнет интересоваться, что в нём? – спросил он, немного озадаченный.

– Скажи, что в нём рукописи. А чемодан такой старый и обшарпанный, потому что принадлежал деду того человека, которому нужно его передать. И не переживай, я после всего скажу Доценту, что это я тебя попросил передать этот чемодан.

– Да я не переживаю, – смеясь, ответил он. – Конечно, я прекрасно понимаю, что если бы ты сам попросил его это сделать, он бы сразу заподозрил что-то неладное…

Мы ещё посмеялись, вспомнив несколько комичных историй, недавно произошедших, я оставил ему портфель и поехал по своим делам.

В 18:00 он мне скинул сообщение, что сделал всё, о чем я его попросил.

В 18:45 я был уже на вокзале. Припарковав машину так, чтобы её не было видно, я стал наблюдать за центральным входом. Ровно в 19:00 я увидел Доцента, который не спеша поднимался по ступенькам к главному входу железнодорожного вокзала. В своем сером стеганом пальто, в очках и с этим ужасным пошарпанным чемоданом он действительно был похож на серийного маньяка – Чикатило.

Как только он зашел в здание вокзала, я вышел из машины, подошел к телефонному аппарату – они в то время ещё были на улицах города – и позвонил в милицию.

Когда там взяли трубку, я сообщил, что в зале железнодорожного вокзала находится молодой человек, который ведет себя весьма подозрительно. Работник правоохранительных органов спросил, в чём выражается эта подозрительность, и я ответил, что он трется возле женского туалета, постоянно в него заглядывая, и я заметил, как он пытался пристроить свой чемодан в женскую кабинку. Короче говоря, я объяснил, что он своим неадекватным поведением смахивает то ли на маньяка, то ли на террориста. Дежурный, который принимал от меня это заявление, расспросил подробнее о том, как выглядит этот странный человек и где конкретно я видел его в последний раз. Ответив на его вопросы я уже хотел было повесить трубку, но дежурный спросил мою фамилию. Испуганным голосом я заявил ему, что переживаю за свою жизнь и поэтому звоню анонимно, после чего уже повесил трубку.

Конечно, мне было очень интересно увидеть своими глазами, как будут развиваться все события. Я аккуратно приблизился к зданию вокзала с огромными панорамными окнами и стал наблюдать, что же будет происходить внутри. Ничего не подозревающий Доцент, с кожаным потрепанным чемоданом в руке, в это время ждал приезжавшего человека из министерства.

Дожидаться милицию долго не пришлось, минут через десять в зал вбежали шесть спецназовцев во всем своем обмундировании. Через мгновение Денис уже лежал с застегнутыми сзади наручниками, уткнувшись лицом в пол. Милиция сработала очень быстро, через минуту его уже вывели из здания вокзала, посадили в машину и увезли в отделение.

То, что было потом, я излагаю уже со слов Дениса, который всё это и рассказал. Правда, сделал он это немного позже – когда перестал на меня обижаться и на всю произошедшую историю мог смотреть уже с юмором.

Когда его арестовывали на вокзале, делился он, для него вообще всё происходило как во сне. Он абсолютно ничего не мог понять и как-либо адекватно реагировать на происходящее. Когда его доставили в отделение и завели в кабинет к следователю, он начал включать свой мыслительный процесс и сделал один единственный на тот момент вывод. А вывод в его голове сформировался такой: всё это какое-то недоразумение, и арестовали его, вероятнее всего, по ошибке, перепутав с кем-то.

К тому моменту следователь уже пригласил в кабинет понятых, чтобы провести обыск личных вещей.

«Следователь представился и спросил: есть ли при мне какие-то запрещенные вещи, типа оружия, наркотиков или чего-нибудь подобного», – рассказывал Денис.

Конечно, он ответил, что ничего подобного не имеет.

«А в чемодане что?» – спросил следователь.

«Рукописи…» – взволнованно ответил Денис, явно предчувствуя что-то неладное.

«Ну, давайте с чемодана и начнём», – продолжил следователь. И аккуратно, надев резиновые перчатки, открыл этот злосчастный чемодан.

«Когда он выложил всё содержимое на стол, я, честно говоря, – делился Денис, – с трудом удержался, чтобы не упасть в обморок. Содержимое, мягко говоря, удивило даже навидавшихся всякого, работников милиции».

На столе перед следователем лежали так называемые «рукописи»: резиновый член из сексшопа, кожаная плетка, моток ржавой проволоки, старый ржавый кухонный нож, женский чулок, который, по версии следователя, Доцент надевал себе на голову, когда творил свои страшные злодеяния, старый номер детского журнала «Мурзилка» – ещё советского образца, и… селедка. Много селедки. Каждая из которых была завернута в женские рейтузы.

Когда я готовил этот «джентльменский набор» для Доцента и заехал в магазин купить десяток женских трусов для дам преклонного возраста, продавец – молодая симпатичная девушка – спросила у меня:

«А зачем вам столько? Ваша бабушка вряд ли успеет их все сносить».

На что я ответил, что это не для бабушки, а для моего друга.

«Я находился в какой-то прострации, – вспоминал Денис. – Я – уважаемый научный работник, зав. кафедрой психологии – сидел в кабинете у следователя, пристегнутый к стулу наручниками, а передо мной на столе лежали все эти, якобы принадлежавшие мне, „рукописи“».

Когда следователь начал составлять протокол и опись найденных у него вещей, то спросил имя и фамилию Дениса. Тот же не придумал ничего лучше, нежели соврать и назвать паспортные данные своего бывшего одноклассника, который недавно умер.

«Я ведь в первый раз попал в такую ситуацию и не знал, что данный обман быстро раскроется, а я делаю себе тем самым только хуже. Очень не хотелось, чтобы обо всём этом узнали в университете, – объяснил он. – И мой воспаленный мозг подсказывал, что сейчас всё быстро само собой разрешится, и меня отпустят домой».

Но всё само собой не разрешилось… И через полчаса, когда выяснилось, что его имя и фамилия вымышленные, в милиции поняли, что, вероятнее всего, перед ними сидит опасный преступник.

«Когда начал понемногу приходить в себя, я, как великий психолог, решил, что лучший способ защиты – это нападение. Я знал, что у нашего ректора большие связи в органах, и необходимо попытаться этим как-то бравировать перед рядовыми сотрудниками. Я собрал все свои силы, – смеясь, рассказывал Денис, – и начал во все горло орать на следователя и на всех остальных, кто присутствовал там. А к тому моменту собралось уже достаточно много людей. Все хотели на меня посмотреть. Не каждый же день ловят маньяков.