Геннадий Калиновский - Aut viam inveniam, aut faciam. Найду дорогу или проложу ее сам

Продрогший и голодный я вышел на ночную улицу. Надо было где-то искать ночлег. Чтобы опять не встретится с этой шайкой волков- анашистов и не встретить рассвет мертвецом, я начал пробираться прижимаясь к стенам зданий, в другой район города к друзьям. Родители жили ближе но беспокоить их лишний раз я не хотел. Передвижение облегчалось еще и тем что улицы были погружены в темноту и изредка освещались фарами проезжающих автомобилей. Непрерывно слышалась канонада. Одиночные выстрелы и очереди раздавались в разных концах города. И что характерно в 99 случаях из ста стрельба велась в воздух. Этот феномен чеченского народа необъясним, но это так. Если к нему в руки попало что- нибудь огнестрельное и еще в добавок блестящее —все! Он будет с ним ходить везде, даже в сортир за собой будет таскать. Будет вешать у своей кровати когда ляжет спать, и естественно не упустит возможности из него выстрелить, когда очень захочется. А хочется как оказывается очень и очень часто, т.е. пока патроны не кончатся. Если это желание его охватит за рулем машины то он тут же его и удовлетворит прямо на ходу. Однако случались и казусы-забытый в патроннике патрон приносил горе ни в чем неповинным людям, небрежное обращение, а порой наркотический или алкогольный дурман приводил к смерти либо близких либо самого стрелка

Вспоминается один особо яркий эпизод. Очередь в вагончик вулканизации. Небольшая, 5—6 машин. Жара. Впереди красивая новая иномарка. Ее водитель, лет тридцати, с лицом не обезабраженным интеллектом, изнывал от безделья. Уж он и дверь открыл, и ноги на нее положил, и музыку с горными напевами на всю включил а все ему неймется, все чего-то не хватает. Наконец он достал главный «козырь» -большой хромированный пистолет, чем привлек завистливые взгляды соплеменников, стоящих неподалеку. Он был вне себя от счастья, в этот момент. Как бы нехотя, с нарочито небрежным видом, он передергивал затвор, вставлял и вынимал обойму, щелкал курком. Красивый пистолет эффектно лязгал, обойма вылетала из рукоятки точь в точь как в фильме про терминатора и вдруг раздался выстрел: незадачливый «Рембо» прострелил себе коленный сустав и дверь машины. Не зря видимо говорится: оружие шуток не любит, ошибок не прощает.

Чем дальше я продвигался, т ем больше ощущал себя крысой загнанной в угол. За каждым углом мне чудились обкурившиеся анашой «слуги аллаха». Я был на грани отчаяния. Обидно было погибнуть ни за что, под смех и улюлюкание обдолбленных ублюдков. В той прошлой жизни я был очень миролюбивым человеком, даже очень, даже слишком. Не мог дать сдачи в драке, хотя был физически не слаб и не труслив, отчего в детстве постоянно ходил с разбитым носом или губой. Сама мысль причинить человеку боль или покалечить, казалась мне чудовищной, при виде крови своей или чужой я падал в обморок. Зато сейчас после всего что я прошел и испытал я могу убить любым способом какой только можно выдумать, пытать или просто без затей перерезать горло. Эту чудовищную метаморфозу я почувствовал но не сразу осознал. Как будто во мне появлялся другой человек, или даже не человек а зверь, а я становлюсь орудием в его руках. В голове кроме ярости и желания убивать ничего не остается. А моя сущность, человеческая, наблюдает за всем этим со стороны и ничего сделать не может. Потом зверь куда то уходит и я с удивлением и страхом смотрю на плоды его или моих, даже не знаю что вернее, рук. Наверное так начинается шизофрения, потому что силы мои увеличиваются при этом многократно как у всех душевнобольных в период обострения. Может быть это нечто всегда жило во мне и лишь когда близость опасности сильно потрясла меня и открылся некий сдерживающий шлюз, оно выбралось на волю? как знать. Но тем не менее я благодарен ему, этому беспощадному зверю, кто бы он не был за то что спас меня и наказал моих обидчиков. а их у меня в дальнейшем было не просто много, а очень много.

И знаете, я слушая рассказчика поверил ему, более того во время того досадного недоразумения в тамбуре, я вдруг ощутил что на меня смотрит не мой вежливый и приятный во всех отношениях попутчик, а нечто нечеловеческое и я нисколько не сомневался что еще немного и он меня прикончит. Что то такое можно увидеть в глазах хищника готовящегося к броску на свою жертву, я это как-то видел по дискавери. Но смотреть на это сидя в уютном кресле перед телевизором совсем не страшно, а вот от взгляда хищника направленного прямо в глаза перед последним броском можно обделаться мгновенно. О чем я и не замедлил сообщить своему попутчику.

– Я нисколько не удивлен -ответил он, -ты не первый кто мне об этом рассказывает. как только меня не называли и зверем, и хищником, нохчи называли «борз» -волк, а один пьяный попик-расстрига назвал Люцифером. Причем так интересно назвал, проходя мимо помахал рукой как хорошему знакомому, и так это: Привет люцифер! А я его вообще в первый раз вижу. Я его остановил и говорю:-мы что, знакомы? А он мне:-Конечно, ты всегда после первой поллитры ко мне приходишь… Это конечно было бы очень смешно, если бы не было бы так страшно.

Но мы отвлеклись. Итак я дрожа от страха пробирался по темным улицам, и как назло когда я перебегал широкую улицу из-за поворота резко вырулил громадный черный джип и перегородил мне дорогу. Все внутри так и оборвалось: конец пришел. В машине сидели два «джентельмена удачи», их я смог хорошо рассмотреть когда открылись дверцы и мягкий свет потолочных плафонов автомобиля осветил их. Оба довольно крепких «моджахеда»,одетых по последней моджахедской моде-в камуфляж с огромным количеством карманов, карманчиков и т.п.На обоих висело как минимум по пуду стреляюще-колюще-режущей белиберды начиная от «черемухи» и кончая автоматом с подствольником. Для полноты картины каждому не доставало только шашки через плечо. Много позже когда я стал мастером убийства, я не мог без смеха вспоминать этих двух сельских недоумков, но тогда мне было далеко не до смеха. Ведь я был простым обывателем в дешевеньких очках на близоруких слезящихся часто моргающих глазках, и один только их грозный вид вогнал меня в предкоматозное состояние, ноги стали ватными и перестали слушаться, я замер в лучах прожектора «патрола».

– Стоять! -истерично вскрикнул один, хотя это было в данной ситуации лишним, т.к.я на тот момент потерял способность передвигаться, но и что либо соображать вообще. Я смотрел на них как наверное кролик смотрит на подползающего удава, и мысленно прощался с родителями, женой, детьми и с жизнью.

– Почему нарушаешь, комендантский час… Твою мать!

Я не успел и рта раскрыть, как получил увесистую оплеуху, и вместе с соленым вкусом во рту ощутил как минимум отсутствие двух зубов. Потеряв равновесие я смог остановиться на четвереньках. Я с трудом поднялся и выпрямился колени противно дрожали.