Андрей Терехов - Красные огни

***

Ни в одной школе Плейно в тот день не стреляли, и Эду стоило бы – нет, следовало этому радоваться. Да, заурядный розыгрыш, но душу отяготило неясное гадкое чувство, в компании с которым и прошла дорога домой.

На веранде Эд увидел худенькую фигурку дочери, улыбнулся. Люси чистила ананасы и по обыкновению забралась с ногами на диван, некогда синий, что выгорел на солнце до оттенка пыльной обочины. Фрукты кочевали слева направо – с соломенного столика на тарелку. У дивана вспотел переносной холодильник с пивом – Люси выносила его для Эда, как раньше делала Бриттани, потому что от спиртного отец веселел и добрел, и мир не казался ему "таким сраным гавнищем".

Девятого августа Люси исполнилось шестнадцать. У нее были грустные серые глаза, а на висках завивались локоны – все как у матери; это поразительное сходство вызывало в душе Эда печально-радостное черти-что.

– Что твой техасский сплин? – он рухнул на диван и левой рукой, на ощупь, отыскал жестянку. С раздражением вырвал крышечку и жадно глотнул холодного пива. Лицо согревало низкое вечернее солнце, над коттеджами растекался алый закат; свежело.

– Нормально. На кухне пол под раковиной пророс.

Люси пожала плечами в ответ на взгляд Эда. Они помолчали.

– Ты сходила к психологу?

Люси замерла, так и не отрезав до конца чешуйку. Вытерла лоб тыльной стороной ладони, положила фрукт и достала из кармана джинс баночку "Золофта".

У Эда потяжелело на сердце. До смерти Бриттани Люси росла веселой болтушкой, а потом ее радость полетела к черту, под откос: все меньше друзей, все хуже оценки, все скупее слова и все чаще запертая детская комнатка. Казалось, дома разрастается непроходимый стеклянный лес.

Эд подул на солнце, точно хотел затушить багряный диск, и глотнул еще пива. Поднялся ветерок, и в посвисте ловушки снов над головой почудился голос Бриттани, которая звала Эда. Он дернулся по привычке, но за дверью чернела пустая и тихая гостиная. Слова Бриттани слабели и сливались с ласковым шепотом бамбуковых трубок.

– Он же говорил, что у тебя намечается… – сказал неловко Эд, – что можно будет прекратить прием?

– Ага.

Невразумительный ответ Люси едва слышался в ветре и пении ловушки, будто говорила не дочь, а Бриттани – с того света. Эду захотелось обнять Люси, забрать у нее эту печаль, но он так и не решился.

13 октября 2013

За два дня вирус не сдал позиций, и Эд обнаружил в своей кабинке тот же красный допотопный аппарат. Едва Эд щелкнул рычажком, телефон взорвался мерзкой трелью, и потянулась смена. Тягуче, медленно, как страшный муторный сон, который сознаешь, но из которого не под силу очнуться. Эду казалось, что с каждым новым вызовом из него выпивают еще толику сил, еще толику радости и надежды. Голова раскалывалась, горло осипло от бесконечных разговоров. Левое ухо горело.

– Оператор 721424. Адрес происшествия, пожалуйста.

– Что? Не слыш… Адрес? – голос звучал испуганно, тонко, по-детски. На заднем плане визжала пожарная сигнализация. – О-о, Господи. О… Школа на углу С-седьмой и 95 шоссе. Школа. О, мистер, ради всего святого, быстрее!

Эда разобрала злость.

– Вы думаете это смешно? Думаете? Вы отнимаете время у тех, у кого реальная беда. Вы понимаете там? – Эд размахнулся и с треском впечатал трубку в держатели.

***

Люси дремала на веранде, и Эд сел рядом – тихо-тихо, словно призрак, которого занесло пыльным сумеречным ветром. По опустелой улице катались на велосипедах два подростка – по кругу, по одному и тому же бесконечному кругу, будто неведомая сила заперла их внутри.

Люси закашлялась. Открыла грустные глаза и вытерла рот рукавом рубашки.

– Пап? Давно я сплю?

– Я только пришел, – Эд ответил грубо и запнулся. – Из школы звонили, что тебя не было.

– Ага.

– Ты заболела? – Эд знал, что это не так, и разозлился еще сильнее из-за собственного вопроса.

– Наверное. Отвращением к школе.

Эд вскинул руки.

– Мы договорились на этот счет.

– Договорились, – Люси сняла кеды и забралась с ногами на диван. Эту манеру она тоже взяла от Бриттани. Глупая, раздражающая, милая привычка.

– Что же ты делала вместо школы?

Смотрела Люси вдаль: сонно и слегка прищурившись.

– Стреляла по банкам. Там, на пустыре.

Эд пару секунд подбирал ответ – без успеха – и направился в дом. Нашел дедовский обрез, еще теплый, с запахом дыма и пороха, достал из шкафа коробку патронов и отнес все в машину. Вернулся к Люси и молча сел рядом – угрюмый и недовольный.

– Я тебя для этого учил? Дети не должны брать оружие. Только взрослые. А ты, судя по поведению, впадаешь в детство.

– Для чего же оно взрослым?

– Что?

– Нет, ты скажи? Для чего вам оружие?

– Защищать себя. Близких. Для чего еще?

– Ага. Для чего тогда полиция? Или государство?

Эд с непониманием оглянулся на дочь – Люси раньше так не говорила, – но продолжения не последовало: она молчала и равнодушно смотрела в небо над крышами, будто каменный человечек с острова Пасхи.

Три банки пива спустя Эд сладко дремал, и ему снилась Бриттани в дождевом плаще, в каплях воды и радуге, пока Аннабель не завизжала над ухом: "Господи, хлопнула дверь!".

Эд открыл глаза: дома на другой стороне улицы съедали ночные тени, небо над ними окрасилось в латунь. В груди бешено стучало, горло пересохло. На языке застоялась пивная кислятина. Люси рядом не было, и Эда парализовало потустороннее ощущение тоски и одиночества. Будто он остался один в этом доме, на этой улице, в этом городе, на этом материке, на этой планете. Космическое, пробирающее ознобом чувство.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.