Василий Волегов - Пространствие в стене

Первый раз я увидел время, пока падал в обморок, обусловленный резким ростом. Это случилось перед школой. Перед выходом из дома в школу. В момент сборов. Перед завтраком. И, скажу я вам, это слишком трансцендентно, чтобы можно было хоть как-то это выразить. Все ваши представления и гипотезы и тем более часы, чушь несусветная. Этого просто не существует! И нет вообще на языке и в теле вселенной чего-то похожего на то, что мы называем временем. Я говорю, что я первый путешественник в том, чего не существует, то есть во времени. Оно тоже не знает, что оно и говорит (опять вранье), что наше представление о нем, это его сон. Причем не самый приятный. А мы для него, что-то вроде следов на снегу, по которым прыгает ребенок, неуклюже повторяя чье-то нахождение на этом месте. Сегодня, завтра, вчера, мрак собачий.

Так вот во что вылилось мое путешествие по «времени». Прилетел слишком рано. В ожидании вас всех заснул. Проснулся, когда была уже ночь. Съел кусок праздничного торта и улетел обратно, так как опоздал. На придумывают часов и опаздывают везде. Так что до скорой встречи в тот самый час, когда ни когда.

Расслабленные мышцы кофе уже второй раз сбегали за сигаретами, но, видимо приемный мозг никак не мог заснуть, застряв в одном из слоев пере придуманного режима на завтра.

–еще бы ты спать хотел, – сказал тот третий, кому было в общем-то пофиг кто ты.

–Все дуркуешь!?

–Зачем? Итак, все получается! – сказало запотевшее интригой вафельное полотенце, и протерло наспех панораму.

Перспектива была нарушена. Земля, давящая на ноги, оказалась мочевым пузырем.

– Сегодня, -висело в воздухе.

Так однажды начинается каждый человеко-день, то есть день, обремененный анализом. Не чистый. А может даже с дежавю, жамевю, фрустрациями, политикой, прокрастинацией.

–Здравствуйте! Меня находит окружающее пространство как средство познания себя. А имя мое вилами на воде исторического дискурса, и даже еще не написано. Так что не важно о ком я говорю. Все очень близко и одинаково. Как ни как каша.

Заварилось это когда был день. Я вышел из ворот, или вошел в ворота, смотря как к этому относится, одной территории заросшей своей никчемностью, ущербностью и отрицательным влиянием на психику всякого чья нога ступала на ее почву. Присутствовал сильный запах испарений битума и эмульсии. Как на заброшенном заводе в жаркую погоду.

–Куда бы кинуть мощи? -настроение всего что подходит под описание живого организма. Все дурнеет в такую жару. -ехать бы сейчас в трамвае и пить холодное пиво.

–Ноги убери! Разлегся здесь как памятный конь с эполетами третьей степени в наследство. Что, забыл зачем мы здесь? -сказал Схоласт. При этом щурился подняв голову, с выражением и в голосе и внешне, человека не ждущего никакого ответа. Но это был не риторический вопрос, а именно вопрос с выражением ничего не ожидания во всех смыслах. Это в нем присутствовало уже, но не очень давно. Часов пять, наверное.

–Да насрать, -про бухтел Суппорт, -кто вообще сказал, что именно здесь эта точка отсчета?

–Это просто я так обозначил. А так-то, если разобраться, какая это на хрен точка. Вдаваясь в восточную философию, это скорее многоточие.

Суппорт докрасил простым карандашом тетрадный лист как попросил его Схоласт, и вопросительно посмотрел на него: -отсчета чего? Вот ты себя сколько помнишь?

–Ну… Часов пять. -прищурившись сказал Схоласт.

–И ты думаешь мы и существуем что эти пять часов? Что было до этих пяти часов? Где мы, кто, и как сюда попали? На фига ты попросил меня закрашивать этот вонючий лист? Ты действуешь наобум? Типа лучше что-то делать, а не сидеть просто в такую-то жару. Сам бы и красил.

–Этот лист и это задание было необходимо, чтобы занять тебя, и чтобы раньше времени не начал задавать вопросы, и у меня было время подумать.

–Ну что? Подумал? Мыслитель блин, -Суппорт подошел к Схоласту и с внимательным пренебрежением уставился на него.

Схоласт сглотнули, и сделал вид как будто ему все равно. Больше конечно на то, что он и сам ничего не понимал, кроме того, что Суппорт понимал, что Схоласт ничего не понимал, и как быть в данной ситуации.

–Черт! Да прав ты. Одни вопросы.

Схоласт уже давно. На сколько это конечно можно было назвать-давно, заметил безответную любовь этого места к его любопытству. Ибо любопытство, не получая ничего в замен, кроме самоей себя, уже выдохлось и воняло одним лишь вопросом: -какого хрена здесь происходит, или вернее не происходит ни хрена?

–Есть один способ проверить есть ли мы здесь, есть ли "Здесь", и как они взаимодействуют? -сказал Схоласт.

–Какой? -безразлично выдавил Суппорт.

–Ответь мне на один вопрос.

–Ну.

–Что ты, Суппорт, больше всего ненавидишь в жизни, то есть сейчас, и будь оно не ладно здесь? -проверяющим, словно боясь побоев, тоном спросил его Схоласт.

–Да мне и сейчас, и здесь, и в жизни, и в жопе бронтозавра вообще пофиг. -Кисло выжал Суппорт ментальную тряпку в не менее ментальную чашку кофе Схоласта, и посмотрел куда-то очень мимо не только Схоласта, но и себя и вообще всего на свете, что бы не подразумевалось под этим словом.

Суппорт выдержал паузу, перемарывая себя внутри туда и обратно несколько раз.

–А вообще тебя.

–Логично, -прищурился Схоласт и с облегчением выдохну, -по крайней мере мне также по хер на тебя как тебе на меня. И что из этого следует?

–Что?

–Что мы ни хера не магниты! -освободил себе еще не много времени Схоласт.

–А кто же мы?

– дистилляты, -затягивая гайки бесконечности освобожденного времени, Схоласт уничтожил Суппорта, – "Run and jump" как говориться.

–Знаю! -перебил его Суппорт. -Это…

–Тссссссс

Эс начала расходиться волнами, воздух за вибрировал. Синусоида Суппорта прибила его к берегу самиздата в чреве бытия. И выкинула, отважного пилигрима, на песок, приходить в себя после волнительного кораблекрушения в момент абордажа. Треуголка валялась рядом, была раскрашена простым карандашом и поэтому еще сильнее нагрелась на солнце. Расчет был верный и Схоласт с облегчением наблюдал как Суппорт брякнулся в обморок.

–Идиот! -выдохнул он.

Солнце уже дошло до угла и покатилось в обратную сторону. Мир точил Схоласта и все вместе это напоминало песочные часы. Схоласт был на исходе. Он поднял свой верхний потолок и со всей силой обрушился пощечиной на Суппорта. Удар был такой силы, что зародилась, наверное, еще одна вселенная. И в ней, в этой вселенной, на одной из планет Суппорт прожил весьма неплохую жизнь, и в смертный час ни о чем не жалел. Он улыбался.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.