Валерий Лашманов - Пять Чувств

В этом и есть смысл 20 025. Эти цифры передают нам ту атмосферу, которая завораживает, настораживает, даже немного пугает. Кажется, что это какое-то несчастливое число и мы с вами попадём в какую-то беду. А вообще…

Кажется, будто в этих числах кроется какой-то мир. Новый мир… Мир, где можно найти что-нибудь другое, новое, особенное, увлекательное, опасное, нужное тебе и то, чего нет в других мирах. Ведь у нас во Вселенной есть много миров, не один и даже не два. Их витает там огромная туча, размером с наш Тихий океан, но для Вселенной, эти размеры ничтожно малы. Каждую минуту, секунду, час, появляются новые миры. Появляется то, чего нет у нас с вами. Теперь есть то, чего нет у других. Мы ведь с вами особенные , не так ли?

И теперь, когда мы знаем, что в числе 20 025 кроется один огромный мир, в котором есть ещё пять миров, мы понимаем, что этот мир называется « Пятый мир» . Почему именно такое название, никто не знает, но говорят, что об этом говорится в мире, под названием «Интересный мир» .

Предлагаю вам взять себя в руки и отправится в огромное, и далёкое путешествие…

Путешествие вдаль…

Туда, где находится «Пятый мир» …

29.07.2022–31.07.2022

Раньше всё было по другому. Расцветающий город, силы народа, радость и счастье граждан, проживающих в этом адском месте. Хотя раньше его можно было назвать и райским, но сейчас…

– Док, пациент снова разбушевался! – закричал медбрат, впопыхах вбегая в кабинет главного врача.

Собственно, вот и они. Михаил, главный врач или по местному быту «директор», которого все звали просто – Док. И Алексей, его подсобный. Док сидел в своём кабинете, который был уставлен, как и у всех других врачей: тумбочка, а на ней специальные медицинские принадлежности; от скальпеля, до шприцов и таблеток. Уж не знаю, зачем в психиатрической больнице скальпели, но они у Дока были. Обычные, среди других, таких же простых – стол и стул; дубовый шкаф, ярко-коричневого цвета, облитый краской и в принципе всё. Одет Док был так же, как и все остальные врачи, это можно спокойно опустить, а вот Алексей… Ему похоже поступил срочный вызов и он прибежал сюда в домашней одежде, так как за окном стояла ночь, а смен у него не было. Обычные трико фирмы Adidas, те, которые с тремя полосками и летняя ветровка чёрного цвета. Волосы растрепанны, сразу видно, что он был сонный сонный.

– Алексей, ты чего? Что случилось? – удивился Док.

– Он… Ха-а, ха-а… – начал Алексей, тяжело дыша.

– Ну-ну-ну-ну, отдышись сначала. – спокойным голосом промолвил Док, будто ничего и не случилось. Когда Алексей перестал дышать со скоростью проезжающей мимо машины, он снова задал свой вопрос. – Так что стряслось?

– Пациент номер 132 снова буянит! – воскликнул Алексей. – На смену никто не смог выйти, поэтому вызвали меня. Я…

– Да-да, я вижу, – сказал Док, прервав собеседника. – ты выглядишь усталым. Пошли посмотрим, что случилось.

Алексей распахнул дверь и выбежал в коридор, так что Доку пришлось бежать за ним вдогонку, пока их шаг раздавался эхом по коридорам.

Собственно, пациент 132. В газетах, статьях и репортажах многое скрыли, но в больнице всегда была точная информация насчёт него. Звали его Григорий Павлов, родился в Санкт-Петербурге, в 1984 году. В 2001-ом переехал сюда, в Москву, но по работе, отъехал в застраивающийся город, о котором на то время молчали. Там он работал на протяжении шести лет, после чего попал в психушку. Что случилось? Никто уже не знает, да вот сам Григорий правды не говорит, если сам её хоть и врядли, но помнит. Со слов его выжившего товарища, Григорий последние два года работы сильно бредил, говорил о каком-то научном эксперименте, который не смог осуществить его родной брат Александр, работающий учёным. Суть эксперимента, заключалась в том, чтобы продлить себе молодость, но… Для этого надо было выполнить определённые условия. Так вот, в 2007-ом, Григорий сбросил со строительного крана какую-то бомбу, после чего пустил по рабочему месту газ, которым сам и надышался. Из 150-и работников, выжило лишь трое: один скончался позже, в больнице, от сильнейшего отравления, второй до сих пор пребывал в тяжёлом состоянии, в реанимации. А третьим был Григорий, который полтора месяца лежал в больнице, после чего был признан психически невменяемым и отправлен в ближайшую психиатрическую больницу. Там он много раз пытался сбежать и поставить на себе какие-то опыты, сильно корчился и страдал от какой-то боли внутри него, но ни один из медицинских приборов не мог ничего найти в нём. Так он и гниёт здесь, уже четыре года.

Город не успели достроить. Весь персонал был мёртв, а нанимать новый никто не хотел, да и родные тех, кто погиб, до сих пор не могли оправиться от этих душевных ран, которые до сих пор мололи их сердца, как миксер. Теперь на месте города заброшенные, недостроенные дома, в которые часто залезают дети, живущие в близлежащих районах. Об этих местах стали слагать легенды, которыми и пугали этих детей, но… Это подзадоривало их ещё больше лазить там, в тех местах. Но говорят…

Говорят, что те, кто там был после всего этого. Через какое-то время, они начинали бредить и сходить с ума. Взрослые, которые ходили туда (уж не знаю зачем), сходили с ума в течение месяца, дети… Дети подрастали, не предвещая ничего плохого. И вот, годам к 25-28 они тоже начинали бредить. Стали поговаривать, что в этих местах бродят неупокоенные души умерших, которые забирают с собой всех ослушавшихся, которым было сказано, чтобы те не ходили в этот город. Но… Народ лишь прибывал, никого не пугали эти шокирующие известия.

– Алексей, давай немного медленнее! – крикнул ему Док вслед.

Алексей обернулся и дождался, когда Док нагонит его. Вместе, они добежали до палаты 313, где и находился пациент 132. Но… Но дверь в палату была открыта, а помимо этого…

Вокруг всё было в крови: стены, пол, дверь палаты. В дверях лежала медсестра, которая должна была успокоить разбушевавшегося пациента. Всё её лицо было разодрано, будто кто-то отрезал от него каждый мельчайший промежуток, медленно съедая кусочек за кусочком. Вместо глаз, зияли тёмные, как бездна, провалы, а в шею был воткнут пустой шприц. Подойдя ближе, Док попытался нащупать пульс медсестры, но её грудная клетка не поднималась даже на сантиметр. Она была мертва.

– Мать твою, Боже, что тут случилось? – промолвил Алексей, который очевидно находился в шоковом состоянии. По его лицу было видно: слегка приоткрытый рот, который он прикрывал своей рукой; испуганный взгляд и мелкая дрожь, которая охватывала всё его тело, сантиметр за сантиметром. Возможно, он её пока не ощущал, но Док это заметил.

– Это… – начал Док.