Лада Кутузова - Ведьмино дело

Николай поднял голову. Среди облаков обозначился просвет, и теперь они образовали подобие смайлика будто в насмешку над чувствами, охватившими Николая. Он с минуту всматривался в улыбающуюся рожицу, а затем вновь вернулся к обеду и доел блин. Как бы Николай не психовал, от него ничего не зависит. Совсем ничего. Мир не беспристрастен, и с этим ничего не поделать.

У Николая возникло ощущение неподъемного камня на шее. Что бы ни делал, все тянет ко дну. Николай скоро сдохнет, а вселенная останется прежней, как ни в чем ни бывало. Будут плыть облака, тучи сморкаться дождями, а могила Николая порастет маргаритками и бархатцами, и вспомнят о нем лишь родители да сестра.

Он одним глотком допил крафтовый чай из облепихи и клюквы и поднялся из-за стола, настроение было испорчено в конец. Оставаться в Питере… Зачем? Плевать на Исаакиевский собор и Петропавловскую крепость, на Эрмитаж и уродов в Кунсткамере. Пусть другие наслаждаются северными красотами, а Николаю хочется вернуться домой и запереться ото всего мира в квартире. На вокзале он купил билет на ближайший «Сапсан» и оставшееся до отправления время просидел в зале ожидания, храня мрачное молчание. Взял отпуск, называется.

На следующий день Николай проспал до полудня, а потом лежал, бессмысленно пялясь в потолок. Отчаяние засасывало, словно бездонный омут, и Николаю это не нравилось: хотелось встряхнуться, очнуться от вязкого морока. Не придумав ничего лучшего, Николай отправился в Царицыно.

Еще солнечно, даже тепло, но листья тронуты первыми признаками увядания: природа готовится к краткосрочной смерти, в кроне берез видны пожелтевшие косы. Несмотря на будни, много людей, женщины украшены венками из кленовых листьев. Запах кофе, глинтвейна и венских вафель – Николай не удержался и потратил полтысячи на всякую ерунду. Хотя на эти деньги можно нормальных продуктов купить.

Звонок шефа застал возле оранжереи: Николай как раз раздумывал, не зайти ли внутрь на экскурсию.

– Дергунов, ты свой отпуск можешь раньше закруглить?

– Могу, – Николай даже обрадовался: не нужно заполнять оставшиеся дни имитацией бурной деятельности.

– Тогда руки в ноги и дуй в офис.

Там стоял накрытый стол: оливки, красная рыба в нарезке, копченая колбаса, сыр, зелень и огромный шоколадный торт.

– Что за повод? – удивился Николай.

– Михаил проставляется, – шеф постарался принять невозмутимый вид, но вышло не очень.

– Отчаливаю! – Михаил блеснул идеальными зубами. – Решил в Краснодар перебраться поближе к родственникам.

Николай кивнул. Все знали, что Михаил планирует выйти на пенсию, но случилось это слишком внезапно. Стоило пару дней не прийти на работу – и все встало с ног на голову.

– А я теперь с Денисом в паре работаю, – секретарь Женечка не сдержала улыбку. – Виктор Иванович приказ написал о переводе.

– А я? – растерялся Николай.

Его напарник Сэм предупредил, что подаст заявление на увольнение, как выйдет из больницы.

– Придумаем что-нибудь, – шеф выглядел подавленным. – Да и вернется Симеон, надеюсь.

– Угощайся! – Михаил протянул Николаю пластиковый стакан с вином.

Николай уточнил:

– Виктор Иванович, вы меня из-за Михаила позвали?

– Нет, – шеф поморщился, точно от зубной боли. – Нам в отдел разнарядка на командировку пришла, в Тульскую область. Денис и Женечка малоопытные, остаешься ты.

– Что за срочность? – поинтересовался Николай.

– Странные случаи в поселке, – выразительно посмотрел шеф, – я тебе файл на почту скинул, дома изучи.

– Хватит о делах, – прервал их Михаил, – давайте хоть сегодня на них забьем.

Николай выпил вино, даже не ощутив вкус. Странные дела… Совсем недавно они закончили дело, получившее название Чертово. Как бы не повторилось…

– Как съездил? Что в Питере? – отвлекла его Женечка. – Почему так быстро вернулся?

Пока Николай делился версией для коллег, заглянули спецы из соседних отделов. Надолго никто не задерживался – работа есть работа, но Михаил остался доволен: все отметили его выход на пенсию. Он блистал остроумием, танцевал с Женечкой и дамами из бухгалтерии, фотографировался на память. Под конец вскочил на стол и простоял на руках с минуту, вызвав всеобщее одобрение.

Николай зашел в отдел кадров, взял командировочное удостоверение, получил деньги под отчет и отправился домой. Войдя в подъезд, он заметил валявшуюся газету, на ней лежал ком пыли. Николаю почему-то почудилось, что ком дышит: он то раздувался, то опадал. Николай присмотрелся: нет, показалось. Видимо, нервы сдают, а может, из-за тусклого освещения.

В четверг рано утром Николай на автобусе отправился в Тулу. Там его встретил местный спец из ОБХСС – отдела по борьбе с хаосом, существами и сущностями.

– Вы тот самый Дергунов? – Дима, как представился спец, долго тряс ладонь Николая. – Про вас рассказывали…

Он замолчал, с восхищением уставившись на Николая, тому сделалось неловко.

– Да я ничего, – пробормотал Николай.

– Вы крутой, – с убеждением заявил Дима. – Уверен, что и тут справитесь.

Дима представлял из себя увлеченного энтузиаста: молодой, не прибитый профессиональным выгоранием. Пока Дима вез Николая на убитой корейской иномарке, он вкратце поведал о произошедшем, хотя Николай всю среду посвятил изучению материала.

– Местные уверены: ведьма завелась, – вещал Дима. – Мы проверили, конечно…

– Сразу? – уточнил Николай.

– Нет, – не стал врать Дима. – Вы же знаете деревенских: у них через одного якобы колдуют.

– Когда завели дело? – спросил Николай.

– Когда насчет собаки заявление поступило, – Дима свернул с шоссе на грунтовку. – Слишком уж необычное.

– А что там? – про собаку в файле ничего не было.

– Хозяйка сама расскажет, – уклонился Дима от ответа.

Деревня располагалась в окружении соснового бора, неподалеку протекала река. Николай прикинул: будь деревня ближе к Москве, тут все было бы застроено дачами. Он бы и сам не отказался от деревянного дома, пахнущего смолой, на высоком берегу реки. Чтобы можно было поздним вечером развести костер и смотреть на поднимающиеся вверх искры, на быструю воду и звезды, в ней отражающиеся. Возможно, ближе к старости его желание сбудется.

Машина остановилась возле большого деревянного дома, обитого светло-зеленым сайдингом. Дом окружал двухметровый забор из профнастила. Дима нажал на кнопку звонка, и забор затрясся от мощного лая, Николай вздрогнул. Через несколько минут калитку открыла дородная женщина, одетая в тренировочный костюм. На ее руках были измазанные землей перчатки.

– Вот, Лидия Петровна, привез вам оперативника из Москвы, – Дима посторонился, пропуская Николая, – расскажите, что у вас произошло.