Al Empvill - Отражение

И, широко растянув губы в саркастической улыбке, Аня села на место. Дэвид Бронсон и Джей Винчестер (чьё настоящее имя и фамилию она так и не узнала) наверняка остались бы довольны объёмом её словарного запаса. И аплодировали бы ей стоя за такой длинный текст, выданный без предварительной подготовки.

Весь класс, включая Светлану Дмитриевну, квадратными глазами таращился на Аню так, словно она только что не выдала десяток-полтора предложений на английском, а показала всем химический состав лекарства от болезни Альцгеймера. Или поведала секрет вечного двигателя. Но, конечно, учительница не была бы учительницей, если бы не смогла первой справиться с удивлением и взять ситуацию под контроль.

– Это… это было потрясающе, Аня. Конечно, идеальным ответом я бы это не назвала, но… но я более, чем впечатлена. И я помню, что обещала тебе «отлично». Ты его заслужила сегодня. – И Светлана Дмитриевна сразу же исполнила обещание, поставив в электронном дневнике «пятёрку» напротив Ф.И.О. Ани. – Продолжим. Кто ещё желает высказаться?

До конца урока Аня ощущала на себе косые взгляды одноклассников. Но к этому ей было не привыкать. По крайней мере, они были удивлённые, а не презрительные. Это уже было хорошо.

Едва закончился урок и Светлана Дмитриевна покинула кабинет, Аня, полностью игнорируя обращённые на неё взгляды и тихие обсуждения выходящих из класса учеников, вытянула из сумки физику и спрятала английский. Закинула скрещённые ноги на угол своего стола, положила на них раскрытый учебник и тетрадь и, постукивая кончиком авторучки по подбородку, начала вникать в заданную домой задачу, решая, с какого края к ней лучше подступиться.

Однако сосредоточиться на учёбе ей на этот раз не дали.

– Ну и нахрена ты это сделала, Вилёрова? – На стол рядом с её ногами уселась Кристина.

– А что я сделала? – Аня оторвалась от учебника и вопросительно взглянула на собеседницу, краем глаза отметив, что в кабинете за закрытыми дверями они остались одни.

– Как это – «что»? Всему классу намекнула, что мы, типа, подружки не разлей вода, а я, тварь такая, тебя предала.

– Хм. Насколько я помню, ничего такого я не говорила.

– Ну да, а к чему была вот эта твоя фраза «у меня нет настоящих друзей, правда, Кристина?».

– Нуууу, у меня их здесь, похоже, действительно нет, а обратилась к тебе, потому что на улице ты мне именно это и сказала. Что мы отнюдь не подруги. Вот и всё.

– То есть ты реально не понимаешь, почему это так? Почему с тобой никто не желает дружбу водить?

– Честно? Не совсем. – Аня вздохнула и отложила физику в сторону. —Может, расскажешь?

– Ещё скажи, что не в курсе, из-за чего твоя сестра в начале сентября перевелась из нашего класса в другую школу.

– Крис…

– И почему ты меня так называешь постоянно?

– Я всегда тебя так называла.

– Всегда? Да мы с тобой вообще никогда раньше не разговаривали толком! Блин, Вилёрова, ты…

– А ты почему постоянно меня по фамилии называешь? У меня имя есть, вообще-то. Как и у всех нормальных людей. И, думаю, ты его знаешь.

– Вилёрова, ты какая-то странная сегодня. И откуда…

– Моё имя, Крис. Скажи его. Попробуй. – Аня тепло улыбнулась и убрала ноги со стола. Только затем, чтобы усесться на него рядом с Кристиной. – Называть людей по имени – это совсем не больно. Точно тебе говорю. Ещё Дейл Карнеги писал, что звук собственного имени для человека – самый приятный.

– Кто писал?

– Психолог американский. Почти сто лет назад он это говорил. Но это утверждение всё ещё актуально, я думаю. Давай, Крис. Я в тебя верю.

Непонятно, почему, но на лице Кристины отразилась настоящая внутренняя борьба. Словно она решала невероятно сложную моральную дилемму, а не просто пыталась сказать одно короткое слово.

– С тобой сегодня точно что-то не так, Ви… – она запнулась на секунду, но всё-таки справилась с собой. – Анька.

– Вот видишь, нетрудно же, – стараясь не показывать, насколько она на самом деле рада, Аня слегка ткнула Кристину плечом в плечо.

– Анька, я ни черта не понимаю, и мне нужны ответы, – она неуверенно посмотрела Ане в глаза. Кристине явно было нелегко, но взгляд она не отвела. – Что с тобой сегодня? Ты… ты другая какая-то. И кто тебе лицо так… эмм….

– Изуродовал, ты хотела сказать?

– Ну, я не так хотела выразиться, но в общем-то да. Я имею в виду… когда я тебя видела последний раз, у тебя с щекой всё было в порядке. А сейчас она выглядит так, словно кто-то тебя покромсал тупым ножом, а ты потом сама себя зашивала, без обращения в больницу. Причём явно не вчера.

– Ты права наполовину. Я действительно шила себя сама перед зеркалом. Как видишь, полевой хирург из меня не очень хороший.

– Охренеть…

– Только никто меня не резал. Я была за рулём, в меня стреляли, но попали в зеркало заднего вида. Оно разлетелось, и один кусок сделал вот это. Нет, два куска на самом деле.

– Хм, – Кристина нахмурилась, пригляделась к её лицу внимательнее. – Ну да, вот же ещё один. На лбу, почти не видно.

Она медленно подняла руку, поднесла её к лицу Ани, замерла на секунду, после чего всё-таки провела кончиками пальцев по широкой, неровной полосе на щеке. То же самое проделала и с тоненькой, практически неразличимой линией на лбу.

– Настоящие. Вроде. Блин, Анька, ты мне не гонишь? Про стрельбу и всё остальное.

– Нет. Я тебе не гоню.

– И машину ты и правда водишь?

– Ну, тогда вела. Сейчас не знаю, получится ли.

– А что твои родители?

– Они не в курсе. Вообще, как я уже успела заметить, здесь мало кто знает что-то о моей жизни.

– Ну, тут ты вообще-то сама виновата. Создала себе такой имидж, что с тобой мало кто хочет не то что дружить, а даже просто разговаривать.

– Кристин, не знаю, как это тебе сказать, чтобы ты поняла, но… мне кажется, что до вчерашнего вечера здесь, в этом мире жила не я, а кто-то другой. Другая Аня Вилёрова.

– Хм, я-то как раз понимаю. Уж слишком ты отличаешься от себя неделю назад, когда я видела тебя последний раз. Вот только поведение людей не меняется так кардинально без какой-либо причины. Что с тобой случилось?

– Кристин, расскажу – сочтёшь, что я свихнулась.

– Да нет, свихнувшейся ты выглядела практически всё время, которое я тебя знаю. А сейчас ты вполне нормальная. Да и неглупая. Психологов американских цитируешь. А то, что ты на уроке выдала… столько слов на инглише от тебя не слышали за всё время учёбы, наверное. Хотя это не объясняет, почему ты ведёшь себя так, словно и вправду… – Кристина понизила голос так, что он стал похож на мужской, и сложила пальцы рук на манер пистолетов, – мы с первого класса вместе.

– И за всё, что мы делаем, – Аня передёрнула затворную раму своей воображаемой «пушки», – отвечаем тоже вместе.