Илья Колдин - Тайник Лешего

– Реджи, тише, он ведь ещё…

– Перестань его выгораживать! Сам нарывается! – перебил Игоря Хант.

– Кто ещё нарывается, – пробубнил Желторотов.

– Ты опять за своё? – поразился Реджинальд. – Пфф, о чём я и говорю, типичный сморчок: дерзкий, но на деле ничего из себя не представляющий!

– Согласен, манеры у него так себе…вот только разве ты не был таким же, мм? – спросил Ткачёв своего товарища.

– Был… поэтому и учу его уму разуму! – объяснил Хант и, сплюнув слюну, двинулся дальше.

Игорь, с огорчением заглянув в глаза Матвею, тихо сказал ему:

– Не позорь меня!

– Дядя, разве тебе не кажется, что он нам что-то не договаривает? Ему наверняка есть, что скрывать, – считал шепчущий Желторотов.

– Хочешь поиграть в сыщика? Дождёшься того, что получишь от Реджи по морде. И я не вмешаюсь, так как он будет прав!

– Прости… – растерянно извинился Матвей.

– Чтобы аналогичных выкидонов больше не было! – закончил Ткачёв, и они с племянником догнали Ханта.

10

К ней подошёл сорокачетырёхлетний Глеб Поляков, главный рудокоп, руководящий поисками объекта, и вялым уставшим голосом сообщил:

– Мы нашли его…

Обернувшаяся девушка, внимательно наблюдающая за изображениями на мониторе, тут же встрепенулась, её глаза, как и у сидящего рядом связиста Фомы, радостно засверкали, но вскоре она вернула себе деловитый вид и сдержанно сказала:

– Отлично! Фараон будет доволен. Сколько времени потребуется для того, чтобы извлечь из Хранилища нашу бесценную находку и загрузить её в ящик?

– Думаю, за пару-тройку часов управимся, – прикинул одетый в испачканную спецовку Поляков, поправляя съехавшую на глаза пыльную каску с налобным фонарём.

– Хорошо. Только прошу, ничего не повредите! – беспокоилась укутанная в три кофты дама.

– Не переживайте, всё будет в лучшем виде, – убедил её Глеб и противно хрюкнул носом.

– Я на это надеюсь…

– Неужели мы скоро увидим дневной свет? – не верил своему счастью Юдин, отвлёкшийся от приборов.

– Быстрей, чем ты думаешь, – подмигнула ему единственная представительница прекрасного пола в ближайших окрестностях и обратилась к шахтёру. – Как закончите, возвращайтесь на базу и наслаждайтесь заслуженным отдыхом! Вы – большие молодцы!

– Наслаждаться я буду, когда вернусь в Гродск, затарюсь выпивкой и сниму в каком-нибудь баре развратницу с третьим размером… – поведал Поляков.

– Как Вы растранжирите заработанные деньги, меня не сильно волнует, – честно призналась девушка и добавила. – Просто давайте скорей сделаем то, что от нас требуется, и покинем эту холодную мерзкую пещеру.

Поляков серьёзно угукнул и промычал:

– Можете поковать шмотки.

11

В кругу сверстников он был настоящим любимчиком публики. Одноклассники тянулись к нему, и многие из них гордились тем, что входят в круг его общения. Увы, с учителями ситуация складывалась несколько иначе. Они вечно нудили об удручающей успеваемости Матвея, чьи поступки, по мнению преподавателей, являлись наглядным пособием неподобающего поведения воспитанного молодого человека. Сам Желторотов терпеть не мог школьные будни, отчего часто прогуливал занятия, предпочитая скучным урокам более живые мероприятия: тир (при наличии карманных денег) или пальбу по голубям из самодельной рогатки. В общем, хоть что-нибудь, что напоминало бы ему о любимом занятии – об охоте.

Правда, порой Матвею приходилось примерять на себя не только роль охотника. Периодически он становился жертвой, так как в школьных стенах охотились на него, и эти существа представлялись ему куда страшнее дикого кабана или волка…девчонки. Если повадки животных Желторотов знал, поднахватался от дяди, то поведение сих бестий оставляло у него кучу разных вопросов, ответы на которые, впрочем, он получать совсем не хотел. Расфуфыренные поклонницы его не интересовали. Парня тянуло на хутор к дяде. Там Матвея одолевало главное увлечение и страсть всей жизни – охота. Именно такая романтика приходилась ему по душе: возня с оружием, стрельба по дичи из засидки, облава зверя с гончими. И он бы не променял это абсолютно ни за какие деньги, о чём свидетельствовало довольно ревностное отношение молодого человека к своему статусу охотника. Возможно, именно из-за сего Желторотов воспринимал любую колкость Реджинальда в свой адрес очень резко и не сдерживал язык за зубами, выплёскивая всю обиду в виде грубых и подковыристых реплик.

ЧАВК!

Услышав неприятный звук, Матвей с омерзением уставился себе под ноги и увидел, что вляпался в чью-то пару центнеров ароматного удобрения.

– Фууу, – сморщив нос и зажмурив глаза, протянул Желторотов, после чего поднял ногу из кучи плотных чёрно-оливковых катышков. – Надо ж так…

– Не смертельно, – хохотнул Ткачёв, с улыбкой наблюдающий за топчущимся по помёту племянником. – К тому же примета есть, что к деньгам дело!

Идущий впереди Хант остановился, вернулся к парню и, опустив ружьё дулом в землю, присел на корточки.

– К деньгам вряд ли, но к кабану точно, Гулливер, – заключил Реджинальд, когда, оглядевшись по сторонам, изучил кал животного.

– Кабан в хвойном лесу? – удивился Матвей. – Дубовая роща дальше…

– Видать, забрёл, – пожал плечами Игорь.

– Испражнения свежие, тёплые. Он где-то поблизости. Крупная особь, – сказал Хант и ткнул пальцем на припорошённую снегом землю, где были различимы следы секача.

– Чёрт, да он своим рылом перекопал пол леса в поисках еды, – поразился Ткачёв, оценивающе взирая на раскуроченный мёрзлый грунт у сосен.

– Не слабо, да? – с восхищением проговорил Реджинальд и встал.

– Весьма, – согласился Игорь.

– Никто не желает шашлык из свинины? – поинтересовался Хант. – Можно устроить.

– Я бы не отказался, – облизнувшись, загорелся Желторотов.

– Смотри только сам не заделайся мясным блюдом, Желторотик. Вепрю по силам разорвать человека на отдельные лоскуты своими смертоносными клыками, – поведал Реджинальд.

– А мне по силам свалить его с ног раньше, чем он доберётся до нас, – ответил Матвей и, вдохновлённый идеей, предложил. – Поохотимся?

– Подожди, торопыга. Дай отлить, – остановил племянника Ткачёв и, скинув с себя всё снаряжение, отошёл в сторону, за куст можжевельника. – Поохотиться ему вздумалось, – бормотал себе под нос Игорь, расстёгивая ширинку и доставая из штанов свой причиндал. – Кабаны крепкие малые…если прикончишь одним выстрелом, считай герой. И не приведи Господь прочувствовать на себе ярость раненого…

Тут Ткачёв, поливающий почву тёплой жёлтой струёй, резко оборвал свой бубнёж и замер, когда краем глаза заметил на земле что-то странное. Тогда он прекратил мочеиспускание и, затаив дыхание, медленно повернулся. В голубовато-зелёной хвое можжевельника виднелась засыпанная жухлой травой продолговатая кочка, своим контуром отдалённо напоминающая человеческое тело. Позабывший как следует подтянуть штаны охотник сделал несколько шагов в направлении бугорка, над которым настороженно склонился.