Андрей Соколов - Неспящие. Начало пути

– Эй, ты чаво как столб стоишь?

– Я… я,… я…

– Немец штоль-ва? Я говорю, чаво застыл-то? А? Дороги чо ли не знаешь?

Бизон смог только кивнуть в ответ.

– А тебе куды надоть-то?

– Не знаю… бабушка.

– Ух, ты! Герасим заговорил! Ну, раз не знаешь, так спроси.

– У кого?

– У друзей своих. Но помни, каждый сам дорогу-то выбирает. Решайся! Но если уж не сможешь… просто представь это место перед сном,… а я уж тебя надоумлю, как правильно-то поступить… ХИ-ХИ-ХИ! – неожиданно звонко и молодо рассмеялась бабка. Через мгновенье к этому ехидному смеху добавилось назойливое пиликанье будильника, и подросток проснулся.

Глава 3. Осознание силы

Чернореченская школа

13 сентября 2000 г. 8:42

После первого урока, на перемене, ребята, наконец, смогли спокойно поговорить.

– Ясно одно: все эти сны должны что-то значить! – произнес Игнат, выслушав друзей, и рассказав о своем сновидении.

– Но что именно, Шрам? – задал вопрос Женька.

– Не знаю… Шаман, а ты что думаешь?

Андрей посмотрел на друзей, затем на потолок, почесал подбородок и наконец, заговорил:

– Сейчас у нас нет ответов на все вопросы, но их нужно найти. После занятий я в библиотеку, кто со мной?

– Я – отозвался Запал. – Мне всё равно сочинение писать.

Прозвенел звонок, и товарищи побрели в кабинеты. Шрам и Горын учились в одном классе. Вместе они и вошли в кабинет истории.

– Игнат, я тебе должен кое-что сказать… – негромко произнес Семен.

– Говори, я весь внимание.

– Ночью меня разбудил кот…

– Ты это уже говорил.

Горын напрягся и заскрипел зубами.

– Не перебивай!

– Хорошо, не буду.

– Так вот, я проснулся и понял, что вижу в кромешной темноте! Я подошёл к зеркалу и чуть в обморок не рухнул…

– ХА! Ты что перестал в нём отражаться?! – хмыкнул Шрам.

– Не ехидничай! Рельеф моего тела изменился, таких мускулов у меня отродясь не было! Да я, блин, на Шварцнеггера похож!!

– Да ладно заливать! – не поверил друг.

– Смотри.

Сказав это, Семен достал однорублёвую монету и без особых усилий скрутил её в трубочку.

– Офигеть! – у Шрама отвисла челюсть. – Ты где так накачался?!

– Говорю же, это всё за одну ночь!

– Да быть не может!

– Данковский! Стаматин! Долго вы в дверях стоять будете?! – прервал беседу строгий голос. За разговором друзья и не заметили, как вошли в кабинет и встали сразу за порогом.

– Надежда Васильевна, разрешите войти?! – хором спросили они.

Учительница окинула обоих товарищей пристальным взглядом из-под толстых стёкол очков. Это была пожилая женщина, одетая в строгий костюм серого цвета. Историю она знала хорошо, но не преподавала её больше, чем было необходимо по программе. Если ученики желали дополнительных знаний, им приходилось париться в библиотеке в поисках нужных книг. Характер у дамы был не сахарный, так что на уроке никто из учащихся не рисковал заниматься посторонними делами.

– Вы, вообще-то, уже вошли молодые люди. Поторопитесь занять свои места!

Товарищи не заставили просить себя дважды и быстренько уселись на «Камчатке». Бросив на парту свой учебник, Горын раскрыл тетрадь и стал там быстро что-то писать.

– Что это с тобой? Ты же никогда не конспектировал историю. – Игнат был сильно удивлён поведением друга. Семен перестал писать и протянул тетрадь приятелю.

«Моя сила – фигня. В зеркале я увидел свои глаза, они светились жёлто-зеленым. Шрам, что со мной?»

Каракули Горына сильно напрягли Данковского, но ещё больше его напрягло выражение лица друга. На нём читались беспокойство и испуг, обычно ему не свойственные.

«Что же мы натворили?» – думал Шрам, сидя за партой. – «Всё это так странно…»

Неожиданно на втором этаже, прямо над кабинетом истории, что-то очень громко рвануло. Послышались крики и возгласы учеников. Шрам и Горын переглянулись, и в один голос произнесли:

– Запал!!!

Не спрашивая разрешения, друзья пулей вылетели из класса. В два прыжка преодолев лестницу, они оказались в коридоре второго этажа. Всё заволокло чёрным дымом, из которого доносились крики и кашель учеников и преподавателей.

– Ё-моё, что тут произошло?! Шрам я тебя не вижу!

– Горын! Ты где?! – тут дым попал Игнату в глаза и нос. Подросток закашлялся, по его щекам потекли слёзы. Он протёр глаза и вдруг понял, что видит всё как-то по-другому! Дым теперь был не чёрным, а почему-то розовым, а люди выглядели как ярко-алые тени. Шрам побежал к кабинету химии, а в его голове металась одна-единственная мысль:

«Что с моими глазами?!»

Неожиданно из дыма вылетели Шаман и Бизон. Они подошли к Данковскому и Шаман спросил:

– Игнат, что случилось?

– Понятия не имею, но думаю, что без Запала здесь не обошлось.

– Да я не об этом! Что с нашими глазами? Я вижу как-то по-другому.

– Я тоже вижу иначе, и мне кажется, что это всё связано с той книгой. Надо бы… – договорить Шрам не успел. Дверь кабинета химии распахнулась и оттуда, как горох, посыпались ученики. Запал выскочил из группы одноклассников и подбежал к товарищам.

– Клянусь, я здесь ни при чём! Это всё химичка! Я ей говорил, что это не те реактивы, но она мне не поверила! – он перевел дух, затем посмотрел на товарищей и спросил:

– Вы тоже так видите? Все какие-то красные…

– Угу – почти одновременно прозвучало в ответ.

– Шрам, а разве Горын не с тобой? – удивился Шаман.

– Я потерял его в начале коридора.

Тут дым стал рассеиваться, и к друзьям вернулось их обычное зрение.

– И что теперь?

Товарищи обменялись недоумёнными взглядами и уже хотели разойтись по своим классам, но громкий голос директрисы заставил их остановиться:

– Ученикам и всему рабочему персоналу немедленно собраться во дворе школы!

Раздались три коротких звонка, и началась эвакуация…

Друзья собрались вместе только на улице. Директриса начала нудную лекцию на тему: «Неготовность школы к пожарной тревоге», но товарищам было не до её проповедей – они все еще не могли прийти в себя после изменения зрения.

– Да говорю вам, это всё неспроста! Эти отметины, глаза… мы меняемся! И могу поспорить, что это не возрастные изменения!

– Шрам, это и так всем ясно – заметил Семен. – Вопрос в другом…

– Вопрос! Вопрос!! Да у меня столько этих вопросов!

– Да, Запал, вопросов действительно больше, чем ответов – согласился Игнат. – Горын, а тебя-то где носило?

Семен ухмыльнулся и произнёс:

– Пока вы стояли, как три тополя на Плющихе, в этом коридоре, я бегал и открывал форточки, чтобы разогнать весь этот дым. А ещё я видел, как ребята с Набережной смеялись в школьном туалете и вылили в унитаз какой-то реактив из кабинета химии.

– Ты хочешь сказать, что это они устроили весь этот балаган?! – чуть не подскочил Запал.