Ирина-Ариадна-Лиля Деймос - Гадалкины сказки

– Не бывает.

– Кого?

– Призраков.

– Да сам-ты.

– А что, а где?

– А уборщицы на секретном заводе?

– Где?

– Ой, не вспомню.

– То-то.

– Восемь уборщиц. Система фиксировала, что пропуска настоящие. Выходили после шести.

– Утра?

– Вечера, конечно.

– Брехня.

– Вспомнил! Госкорпорация «Тактическое ракетное вооружение» занимается разработкой авиабомб и ракет.

– Эх, ты, как из пулемёта. Это же фейковая ньюс.

– Коростолёв. Тот, что под столицей Пускдва.

– Неправда. Там директора посадили потом.

– За что?

– Хищение. «Более ста мёртвых душ». Понял, Гоголь-Моголь?

– Сам ты. Ну, здесь да, враньё.

Чего только не услышишь в очереди. На военном заводе в столице восемь уборщиц с того света? Ничего тут страшного нет. Нанимают вымышленных восьмерых с шваброй наперевес, выписывают каждой зарплату, туда же система отжима с ведром, а итоговая сумма достаётся тому, кто эту весёлую ерунду придумал. Пока проверка не нагрянет. А тут уже зависит от того в какую фигуру сложатся кофейные зёрна. Решёткой либо кукишем. То есть, в последнем раскладе, удастся остаться на воле, да губли кончатся.

Директора секретного завода посадили. И что в обычную тюрьму обладателя государственной тайны? Хотя мало ли в Пурисии мест глухих, неосвоенных, до санузлов и бани недоразвитых. За белые ворота каменные в кои ни одна журналюга не достучится.

Про то, что жизнь – сон полезно задуматься именно в критические моменты. Диалектика бытия, без толики боли настоящего кайфа не словить. И если каждое новое утро увеличивает груз тоски без просвета, то вы смотрите разновидность ночного видения – кошмар. Терпеть дело привычки. Киногерои со смертельными ранами пример подражания с детского сада. Любовались тогда на внедрённых агентов, которым надо было при пытках не выдать тайну. И в одном из многосерийных фильмов вражеские силы использовали именно бормашину. Треклятые садисты. Очень трудно выдержать. Но надо, иначе товарищей расстреляют.

Вот-вот и рука дантиста ослабеет, и сверло съедет на десну. Вжик и насквозь. Шрамы на щеке останутся. Если кровь остановят. А нет – спишут на несчастный случай. Но потом-то легче становится, до нового воспаления корней. Теперь, спустя три дюжины лет, аж два вида обезболивающих инъекций. Даже, наоборот, не надо нам вашего геройства. Спросят, нет ли аллергии. Страху скорее нагоняют расходы. Бесплатная пломба вылетает через два месяца. И повезло же ей с происхождением. Десять лет назад четыре тонких сверла на глазах погнулись змейкой за один раз. Таково строение вампирских клыков – в три раза больше чистить приходится. Теперь пульпиты и каналы остались дьяволицам моложе. До удаления может и не дойдёт.

Этим досужим болтунам она бы объяснила суть, но рта лучше не открывать. Даром, что каждую полночь она протирает свой волшебный шар хлоргексидином. Пришлось перейти на что-то легче, отказавшись от спирта. Чиркнула зажигалкой 13 октября косматого года и обожгла ладони. Да и врачи запретили всякое применение легко испаряющейся жидкости. Ввиду отягощённой наследственности.

Призраки, сиречь неуспокоенные души заселили эту территорию около ста лет назад. И каждый год в начале ноября они отмечали дату кровавой бойни, хотя последние годы не как государственный праздник. Когда на место дворян, купцов, чиновников и разночинцев встали потомки слуг, крепостных, ссыльных и мелких воришек.

– В новогоднюю ночь 1914 года в Хворобыске грабанули дом купца Петренко.

– Ну и что. – Буркнул бы скептик.

– Восемь человек убиты. Двухмесячный грудничок и старушка восьмидесяти лет. – Добавила бы она.

– Пожила и хватит ей. Маленького жалко, да. – На это только зубы стиснуть.

– А ещё в тот же год в Дальневосточном музее знатного маляра повесился бухгалтер.

– Проворовался.

– А вот нет. Его замучила совесть. Не за кражу государственных банкнот, он ведь родился век назад. Ошибку в расчётах допустил крупную.

– Призрак стал бродить? – Догадался бы тот.

– Колокольчики, фотооборудование, магниты служители пытались поймать бродячую душу. Видели его только два охранника, кои в силу рода занятий известны своей охотой, пить и не закусывать.

– Хе. – поправил бы он ус.

– На всякий случай пригласили служителя духовного культа, чтобы вернуть покой горожанам. И чтобы не служил укором нынешним бухгалтерам.

– Подействовало?

– Да вроде бы да, но не совсем так, как вы думаете.

– Никак я не думаю.

– Достойный горожанин, Василий Пашкевич появился-таки. К вою попа прислушался, скривился. Плюнул в кадило и пропал навсегда.

Потолочные плитки с разводами разглядывала молча. А толку было от разговоров? Тенями живых людей они себя не признают. Чтобы прикрикнули светлые силы – знайте место. Охотникам оскорблять вчинят иск. Быстро полетит на счёт карты Бурбанка от смельчака сумма с шестью-семью нулями. Такие дела у прокуроров пыль не собирали. Не то, что в случае убийства или грабежа. Или поджога деревянных построек вместе с жителями. Через полгода разбирательств, а то и дольше, виновниками объявлялись потерпевшие, курившие в кровати, или старая электропроводка. Нельзя сказать, что никто на самом деле не дымил, не потрудившись встать со спального места. Да и проводка требовала замены, без всякого сомнения. Когда сгорела мать с двумя детьми, в каменном доме, нашлось вполне убедительное оправдание. Электричество за неуплату было отключено. А значит, пламя перекинулось от свечи на столе.

Сняли один раз на видео заброс бутылки с зажигательной смесью. В доме под снос. Нашли и саму тару. Видимо, кому-то тоже фильмы про войну запали с память. Но, правда, не зажглось в тот раз. И ролик не набрал миллиона лайков. Да погляди-ка четыре призрака, вчера разом загорелись в подобном строении.

На месте незадачливого купеческого пятистенка выходил небоскрёб для сдачи в аренду под офисы. Иногда обходилось просто тем, что старая развалина горела пустая. Но итог был такой же. Коммерческий поджог – аутодафе в корыстных целях. В Пускдве могут, конечно, придумать новую статью в наказание за беспримерное злодейство. Но оно и без того вписывалось в длинную подробную статью закона об особо жестоком убийстве из выгоды.

– А что ищет эта бабушка? Потерялась? – Спросил сосед по очереди.

– Эта бабушка. – Сдерживаясь, ответила Ирина. – Уже всех тут укатала.

– Как это?

– Ну как, прислушайтесь. Короче, ей присудили два зуба выдернуть, а она…

– Два за один раз.

– Так если надо. Вон ей, сколько лет то.

– Ну, всё равно.

– Так она паразитка. Прилепляется ко всем и одну и ту же песенку заводит.

– Как шарманка.

– Да, сломанная. Сейчас и к вам подойдёт.