Арсений Волощук - Суперпрочность

– Завтра будут готовы анализы, станет понятно. Не так и болит, просто пришлось к маме срочно ехать, а в машине сидеть неудобно, – оправдывалась Бель, уткнувшись ему в плечо.

– И мама опять заболела? Ну, так сказала бы мне, я бы ей отвёз, что нужно. Зачем себя так мучить! Бедненькая моя. Летом в валенках приходится ходить!

– Проходи, только кроссовки не забудь на верхнюю полку поставить, а то не в чем тебе будет потом домой идти, – напомнила Бель, кивая в сторону кота.

– Ох уж этот Саймон! А может, и хорошо. Останусь у тебя, будешь ты меня кормить, поить, чесать, любить, как этого паразита.

– Но, если ты нагадишь на придверный коврик, вряд ли я тебе это прощу, дорогой. Да и зубной щётки у тебя тут нет. Плохо тебе будет без зубной-то щётки, – ответила она с улыбкой.

– Намёк понял. В следующий раз возьму походную.

По легенде для Влада, мама у Изабеллы тяжело больна после аварии, в которую попала в молодости. Бель никогда не знакомила своих парней с мамой и не распространялась о деликатной проблеме. Подружки знали, но, на удивление, никому её тайны не разбалтывали. Только Светкины родители были посвящены, потому что Белке иногда приходилось оставаться у них на ночь. У каждой из подруг была своя священная «неразбалтываемая» тайна, но у Бель – самая печальная. С Владом они встречались уже почти три года. На Рождество он познакомил её со своими родителями и всё ждал, когда Белочка сделает ответный жест, но она не решалась открыться. Если уж про пальчики не рассказала, то про маму – тем более!

Они пили чай, Влад шуточно ругался с Саймоном «за свою женщину», переживал, что она бледненькая, требовал завтра немедленно по оглашении сообщить ему вердикт доктора. «Хороший он всё-таки», – думала Изабель, с удовольствием закрывая дверь за возлюбленным. Даже хороший заботливый человек бывает в тягость, когда кому-то нужно побыть в одиночестве. Она тут же скинула тапки и уставилась на свои пальцы-протезы. Лучше не смотреть – одно расстройство! Завтра станет понятно, что у неё с анализами, и тогда уж решит. А пока надо поспать…

Ждать приёма врача пришлось недолго. Из его кабинета вышла заплаканная дама, утирающая глаза красивым кружевным платком с вензелем. Доктор под руку провожал её до администратора.

– Ну, дорогая моя, это всего лишь небольшая шишечка! И если вы будете всё верно делать, не станете носить каблуки, то она дальше и не вырастет, – убеждал он мягко.

– Как же не носить каблуки, доктор! Я же женщина! Какая я женщина без каблуков? – и дама снова ударилась в рыдания.

«А полные ноги протезов не хочешь, женщина?» – с горечью подумала Изабель. Доктор передал пациентку заботам помощницы и переключил внимание на Бель. По его настроению совершенно невозможно было разгадать, хорошие у неё анализы или не очень. Пришлось терпеть до кабинета.

– Анализы абсолютно идеальные. Ни одного отклоняющегося от нормы показателя. Вы рады? – изрёк, наконец, доктор, внимательно изучив строки в таблицах.

– Да, очень! А разве так может быть в моём случае?

– В том-то и дело, что не может. По идее должно идти приживление тканей, воспаление. По старым канонам так, а у вас иначе. И вот ещё что я вам скажу. За эти дни я много консультировался, много изучал и однозначно убедился, что не имею права быть вашим врачом, потому что для этого у меня категорически не хватает компетенций. Это что-то совершенно новое, чему, я надеюсь, когда-нибудь обучусь, – сказал доктор и посмотрел на Бель виновато.

Он три дня и три ночи разыскивал материалы о чудесном эксперименте по протезированию в библиотеках, научных сообществах, расспрашивал коллег, перерыл пять раз весь интернет, вспомнил даже латынь, на всякий случай по-разному вводя названия – всё тщетно! Если информация засекречена, то это какая-то военная спецразработка, ввязываться в которую себе дороже. Ему было безумно интересно, но ещё больше страшно: кто суёт нос не в своё дело, рискует лишиться и носа, и всего, что к нему прилагается, до самых пяток.

– Ну что ж. В любом случае спасибо вам, что обследовали, – расстроенно отозвалась Бель. – Я вам что-то должна?

– Нет. Как я и обещал, обследование было бесплатным. Разве что хотел бы вас попросить ещё взглянуть на волшебные пальчики, кое-что уточнить…

– Извините, нет. Я очень устала от всего этого, а мне ещё искать себе врача… Может быть, посоветуете кого-нибудь? – ответила Бель, которой совсем не хотелось предъявлять десять кукольных пальцев тому, кто за её случай не берётся.

Доктор отрицательно помотал головой. Они сухо попрощались.

Бель почувствовала острую необходимость в согревании места, где в теории находится душа, горячим напитком и расположилась на высоком столике у окна в соседнем с клиникой кафе. Пила кофе и пыталась собраться с мыслями. «Итак, что мы имеем в сухом остатке? Анализы не выявляют следов вещества, которое подмешали старушки. Наверное, это какие-нибудь новомодные нанотехнологии. При этом я здорова как бык, у меня ничего не болит, а пальцы периодически по непонятной причине превращаются в кукольные. Доктор от меня отказался. Влад считает это чушью. Мама в своём репертуаре. Старушек я не нашла. Перспективы мои туманны, настоящее моё неопределённо: сущее бесперспективно, а перспективное невозможно, но… Я по-прежнему жива, а значит, придётся со всем этим жить». Бель смотрела через стекло на людей, идущих мимо по улице, по пешеходному переходу, и завидовала им, потому что у них наверняка самые настоящие пальцы, хотя под обувью и не видно. Для босоножек ещё холодновато, а когда наступит лето, она будет по ним ужасно скучать! Теперь ей не похвалиться красивыми миниатюрными ножками! И вдруг на переходе появился мужчина в инвалидной коляске. Он правил ею лихо, легко забрался на тротуар и улыбался тем, кому случайно наезжал на ногу. А у неё всего лишь кукольные пальчики, и она скулит! Этот неунывающий мужчина увёз её нытьё в своей коляске в неизвестном направлении. Пальцы на ногах закончились – может, дальше и не пойдёт?

Суббота – время навещать маму. Написала ей: «Привет, через часик буду у тебя». Дождалась ответа, подтверждающего, что мама в состоянии писать. Значит, пора ехать. Изабель села в свой любимый тихий и комфортный электробус и продолжила смотреть документальный фильм о городе, который разворачивался за окном. Стройки, стройки, стройки… Уродливые заборы, бетонные ограждения, нависающие конструкции с лесами и торчащей арматурой. Город уже много лет похож на огромную стройплощадку, перекопанную и перегороженную вдоль и поперёк. Из города для пешеходов он превращается в город для машин: шоссе, развязки, диаметры и кольца железных дорог отвоёвывают себе всё больше пространства. Чтобы перейти многополосную дорогу, надо долго стоять на светофорах в ожидании «зелёного человечка», дышать гарью и свинцом, карабкаться по лестницам переходов, уворачиваться от грязной капели, срывающейся с нависающих мостов.