Денис Игумнов - Тяжкие телесные

Флагманский, удивившись, спросил:

– Девочка – и вдруг радиоуправляемые модели?

– Да, мне тоже сначала странным показалось. Большинство её друзей туда ещё в прошлом году записались. Не знаю интересовалась ли она самолётиками этими по-настоящему. Скорее, она пошла туда за Лёшей. Хороший мальчик. Оля с ним дружила с младших классов. – Зоя Петровна прервалась, чтобы высморкаться. – Микрорайон у нас новый. Мы четыре года назад сюда переехали. Так получилось, что и Фомкиным в этом микрорайоне квартиру дали.

– Зоя Петровна постарайтесь вспомнить, что позавчера делала ваша дочь. Желательно поминутно.

– Суббота была, она мне по дому до вечера помогала. Около семи ей Лёша позвонил, и они вместе в клуб пошли.

– В какой клуб?

– В секцию их – моделирования. Я вам уже рассказывала, к мастеру.

– Так. Потом?

– Потом она позвонила из клуба и сказала, что идёт домой.

– Одна?

– Не знаю, но думаю – да. Ребята обычно с мастером допоздна сидели, а она мне в восемь звонила.

– Раз обычно они допоздна сидели, почему она тогда так быстро ушла из клуба?

– Не знаю.

Друзей Оли Сенявиной Флагманский повестками вызывать не стал. Они хоть и перешли в десятый выпускной класс и через две недели должны были начать преодолевать последний отрезок школьного пути перед выходом во взрослый мир, по советским представлениям считались подростками, а значит, полувзрослыми-полудетьми. Знаменский пошёл по адресам сам. Общался с ребятами в привычной для них домашней обстановке.

Нина Кулдакова стала первой, к кому заглянул следователь. Родители были на работе, общение происходило в присутствии старшей сестры, студентки четвёртого курса пединститута, Олеси. Она спокойно сидела в уголке на стульчике, практически не участвуя в беседе. Она слушала, затаив дыхание, любопытствовала. Не каждый день знакомую тебе девочку находят в разобранном виде, в километре от их многоэтажки.

– Нина, когда ты последний раз видела Ольгу?

– М-м. В субботу, в клубе.

– Расскажи подробнее, что в тот вечер произошло.

– Произошло? – Нина сделала свои круглые карие глаза большими, как у совы. Очень она удивилась вопросу Пал Палыча. – Ничего не произошло. – Нина нервничала. Знаменский объяснил себе это её понятным волнением, связанным с его посещением и ужасной смертью подруги.

– Ольга в какое время в клуб пришла?

– Не помню. Кажется, около восьми. Мы как раз уходить собирались.

– Одна пришла?

– С Лёшей.

– Кто был в тот момент в клубе?

– Все, как обычно. Мастер – Фёдор Ильич, Валя, Артём. – Нина, отвечая на этот вопрос, стала нервничать ещё сильнее. Она не смотрела прямо в глаза и, не отдавая себе отчёт, начала покусывать нижнюю и без того яркую, тёмно-красную губу. Нет, здесь дело не только в волнении.

– И вы все уходили, когда Оля с Лёшей пришли?

– Да. Кроме Ильича, естественно. Мы ушли, а они остались.

– Почему вы так рано ушли? Ведь обычно вы в мастерской сидели до девяти-десяти?

– Бывало и позднее расходились.

– Почему так рано разошлись в это раз?

– Ильич попросил. Ему там одну штуку надо было доделать. Не хотел, чтобы мы ему мешали, всё равно в этом деле мы ему не помощники. Начали бы его от работы вопросами отвлекать. Наши модельки для него – так, ерунда. Он серьёзными вещами занимается.

– Какими?

– Двигателями автомобильными. Форсирует, чинит. Одним словом, придумывает.

– Точно, – подала голос сестра Олеся. – Ильич гордость нашего района, Кулибин. В исполкоме помещение под мастерскую в подвале Дома Культуры выбил. Оборудовал всё сам, секцию моделирования открыл. Все довольны: и родители, и в школе. Ребята при деле, по улицам не шатаются.

– Понятно, – поблагодарив Олесю, следователь задал наводящий вопрос её младшей сестре. – Мастер всех попросил уйти, а Олю и Лёшу оставил?

– Нет. Лёша с нами ушёл. Оля осталась, потому что с ней мастер о её последней модели поговорить хотел. Ну мы, зная её дотошность, ждать не стали. Разговор не на пять минут.

– И Лёша не стал ждать?

– Нет, он там в скверике рядом с ДК лавочку нашёл. Остался.

Картина того вечера в голове Флагманского постепенно начала проясняться. Получалось так, что последними, кто мог видеть Ольгу, были мастер Фёдор Ильич Собакин и её друг – Алексей Фомкин.

Показания остальных молодых людей из компании моделистов любителей – Вали Гарбуз и Артём Феоктистов, ничего существенного к показаниям Кулдаковой не прибавили. При вопросах следователя они всё больше смущались, отвечали односложно: видно, им не по душе были расспросы Пал Палыча. А вот Фомкин рассказал следующее:

– Я её долго ждал, минут сорок, точно.

– И что, дождался?

– Нет. – Лёша опустил голову. Флагманский чувствовал, что подросток что-то не договаривает. Рядом в комнате, где происходила беседа, сидели его родители, понятно, что он их стеснялся, но было ещё что-то такое, что мешало ему сказать всю правду сильнее, чем простое смущение.

– Лёша, ты говори, говори. Следователю разобраться надо, – посоветовал сыну отец, тоже почувствовав, что Лёша недоговаривает.

– Отец, что ты лезешь? – на высокой ноте заверещала мать Фомкина. – Не видишь, мальчику плохо. – В семье Фомкиных мать играла роль первой скрипки. Её муж не числился в каблуках, хотя и признавал в бытовых вопросах её безусловное лидерство. – А вы, товарищ следователь, не давите на ребёнка, ему и так плохо, девушку у него убили. Боюсь я за него.

– Я не давлю, просто хочу установить точно, как всё было. Алексей, так ты больше не видел Олю?

– Нет, не видел. Я домой пошёл.

Дальше нажимать на подростка в сложившейся домашней обстановке становилось бесперспективно. Задав несколько ничего не значащих уточняющих вопросов, следователь ретировался. Нужно искать другие подходы к ребятам, и особенно – к Фомкину. Он явно что-то знал и скрывал. То ли боялся, то ли сам был замешан. Флагманский пригласил к себе на выработку плана следующих шагов расследования майора Толина.

– Не похоже, Саша, на маньяка, – Отвечал на обоснованное предположение Толина о личности убийцы Флагманский. – То есть, выглядит всё, как ты говоришь, но знакомые Оле Сенявиной ребята, очевидно, знают больше об убийстве, чем говорят.

– Результаты экспертизы готовы?

– Нет пока. Зина говорит – большой объём работ.

– Не думаешь же ты всерьёз, что Олю убили её друзья?

– Я ничего пока не думаю. Знаю, что ребята многое не договаривают. И выяснить в рамках обычного следствия нам будет очень трудно, что именно они скрывают. Думаю, они сговорились, а их показания – ключ к поискам преступника. Помнишь случай с пистолетом? Не будем повторять ошибок и ждать, когда трагедия их раскачает на признание.