Анна Пронина - Будет страшно. Колыбельная для монстра

– Ладно! – Никита перебил Полинку, резким жестом кинул ей на кровать пятитысячную бумажку и вышел, захлопнув за собой дверь.

С довольным видом Полинка сунула себе эту купюру в лифчик и что-то застрочила в телефоне. Почти сразу же ей перезвонили.

– Да, привет, дорогая! Нет, все нормально. Думаю, до него стало доходить, что все серьезно. Я ему снимки УЗИ показала. Что? Нет, конечно, бесплатно сделала! У меня ж тетка там работает. А сказала, что из платной клиники, ага. Он пятерку отсыпал. Ничего, не обеднеет. Слушай, а фотки с вечеринки нашей классно сработали, вообще огонь! Он как увидел, что на мне без штанов лежит, аж побледнел! Ты, конечно, круто фотошопом владеешь – не подкопаться. Что? Нет, высылать ему их не стала. Захочет еще раз посмотреть, пусть в гости приходит, ага! – Полька заливисто засмеялась. – Я вот думаю, а если он реально захочет генетическую экспертизу после родов провести, что делать будем? Как думаешь?

Какое-то время Полина слушала собеседницу в телефоне, потом снова затараторила:

– Ну… в принципе, да. У Баринова и у Никитоса один тип внешности – оба брюнеты, кареглазые, высокие, нос прямой, губы тонкие… Разве что лоб у одного узкий, у другого широкий. И телосложение разное… Короче, я тоже думаю, что младенцы все на одно лицо! Буду упирать на то, как он на него похож! Или похожа!

– Отец ребенка? – продолжала она щебетать в телефонную трубку. – Не, я ему ничего не скажу, пожалуй. Какой он отец? Ты же сама знаешь: нищеброд. Ну ошиблась я… Ну с кем не бывает… Ничего, выплывем! Ладно, давай, покеда!

Сидеть в шкафу у Полинки, к счастью, пришлось недолго. Едва закончив разговор с неизвестной подружкой, которая, судя по всему, помогла ей сделать поддельные фотки, благодаря которым Полька шантажировала Никиту, одноклассница испарилась из дома в неизвестном направлении. Гоша, по-прежнему никем не замеченный, покинул комнату будущей молодой матери.

Он без труда нашел Никиту на заправке.

АЗС на выезде из города – одно из самых приличных мест, где можно встретить подростка при деньгах. Нет, машины у Никитоса не было. Но он с друзьями часто тусил тут в кафе. А что – чисто, халявный вай-фай, сносная жрачка.

Ник сидел спиной ко входу, недалеко от туалетов, сгорбившись, сжавшись, втянув голову в плечи, уткнувшись в руки. Впервые в жизни Гоше стало его жаль, и он завис, разглядывая осунувшегося давнего соперника…

Но в следующее мгновение память услужливо вернула его в картину собственного позора в гараже. Гоша стряхнул с себя накатившее сочувствие и спрятался за тонкой перегородкой, закрывающей двери в санузел.

Едва он занял свою позицию, на заправку зашел Илья Кузнецов, отыскал глазами Никиту, присел рядом.

– Ну что, Никитос-попадос, помощь нужна? – сострил Кузнецов.

– Не смешно. Помощь-то нужна, только хрен знает, какая… Ума не приложу, как мне про всю эту историю с Полинкой родителям рассказать?

– Ну, ты точно Никитос-попадос. А что, прям надо родакам рассказывать?

– А денег мне кто даст?

– Так ты же еще и Никитос-баблос. У тебя ж не кончается.

– Ты идиот? А кто мне эти деньги дает? Может быть, папа?

– Да, Никитос… попадос на баблос…

– Слушай, достал своими присказками!

Ребята помолчали. Но Илье явно хотелось вытянуть из друга как можно больше, он нервно заерзал на стуле.

– А ты точно уверен, что этот бейбик от тебя? Может, Полинка тебе просто голову дурит?

– Да я вообще ни в чем не уверен! Я не уверен даже, что у нас что-то было… Но понимаешь, они ж напоили меня…

– Напоили! Как будто они в тебя вливали алкашку! Сам небось…

– Ну, сам… Дурак был. Все равно. Развели, считай, как девчонку. А потом… Вырубился я. Ничего не помню.

– Так и скажи ей: Полинка-малинка, прости, дорогая, ничего не было, ищи другого чувака-дурака!

– Я так и хотел. Но она мне сегодня фотку показала. Прикинь! Оказывается, они меня еще и сфоткали! Без штанов, прямо на Польке…

– Фу… Блин. Компромат.

– Компромат. А ей тогда еще и шестнадцати не было.

– Мда… Вот тебе и Полинка-малинка… скотинка… – подытожил Кузнецов.

А Никита опять замолчал, опустил виноватую голову на руки. Перед ним стояла пластиковая тарелка с нетронутой картошкой фри. Илья взял сразу несколько штук. Засунул в рот.

– Что-то все так навалилось… одновременно. Как вылезти из всего этого говна, а, Илья?

– Ты про вчерашнее теперь? – догадался Кузнецов.

– Про вчерашнее…

– Ты, что ль, виноват?

– А кто?

«Так, подбираемся к самому интересному – подумал Гоша. – Что там Никита решит с Полинкой и ребенком – его личное дело. Гораздо важнее, реально ли он виноват в смерти Тани?!» – Гоша включил диктофон на телефоне и прижался к перегородке, отделяющей его от одноклассников.

– Объясни, Ник, я не понимаю, при чем тут ты? – спрашивал Илья.

– А ты не думаешь, что я палку перегнул?

– Ну, ваще-то жестко было, конечно. Ничего не скажешь. Но братан, я считаю, ты все правильно сделал. Червяк – мудак.

– А что, кто-то сомневается?! Я не мог ему позволить сделать из вас такое посмешище. Это ж надо – собрать на всех компромат, чтоб потом привидениями пугать! Дух, понимаешь, «держит Кузнецова за яйца, и если вы прикалываться будете»… бла-бла-бла!..

– Вот, кстати, мог бы и заранее предупредить «друга Кузнецова»! – Илья продолжал есть картошку из тарелки Никиты.

– Не мог, Илья, ты пойми! Не мог! Я проучить его должен был. А если бы ты или кто-то еще из ребят все знали, какая бы это была наука? Вы бы не пришли на его липовое представление, да и все.

– Ну да. Ты прав. Фиг бы я пошел, наверное… Я согласен.

– Я же не думал, что Гошан наш от этого крышей двинется и такое сотворит!

– Этого никто не знал… Мужичок-слабачок оказался. А я всегда думал, что он прикольный.

Никита посмотрел на друга с каким-то странным выражением лица и ничего не ответил. Парни немного помолчали.

– Ладно, Никитос-попадос. Прости, мне бежать надо, – Илья встал из-за стола. – У меня стрелка на Колючке с Бариновым. Через полчаса. Я пошел. Ты не ссы, никто тебя ни в чем не обвиняет. И не будет обвинять, вот увидишь. Гошан сам так решил и сам все сделал. А ты не ссы. Прорвемся.

Илья доел картошку с тарелки Никиты и скрылся. Никита вышел следом. Дождавшись, когда и он исчезнет из виду, покинул свое убежище и Гоша.

Он шел по улице в сторону гаражей, особо не прячась. Да и от кого? За целый день Гоша не встретил на улице ни души. Куда все подевались? На дачах своих да на речке бухают, наверное…

Гоша был зол и разочарован. Ему стало все равно, поймают его менты или нет.

«Гошан сам так решил и сам все сделал…» Они что, серьезно? Серьезно думают, что Гоша убил Таню? Да они же знали, что он был влюблен в нее! И Никита знал! Гад… А теперь, значит, думает, что раз Таня участвовала в развенчании Гошиного представления, то Гоша ее за то и убил? Да? Так получается? И наш благородный Никитос, значит, страдает, что из-за развенчания Гоша двинулся с катушек и стал убийцей? Страдалец хренов этот Никитос!