Елена Ха - 13

– Что же ты молчишь, Мэри? Почему не проклинаешь? Не рвешь на себе волосы? Или ты еще не поняла, чьей женой стала? – усмехнулся Людовик, не дождавшись от жены ни звука. Он стал медленно подходить к ней, будто опасаясь, что она бросится от него прочь.

– А чьей женой я стала? – непослушными губами прошептала девушка.

Мужчина издевательски хмыкнул и приподнял бровь.

– Людовик де Фер… Де Фер… Ты Люцифер? – изумленно воскликнула Мэри.

Мужчина ничего не ответил, продолжая гневно щуриться и пристально смотреть на непослушную жену.

Мэри прижала руки к груди. Ее ночная рубашка давно намокла от пота. Она второй кожей облепила тело девушки, не скрывая соблазнительные изгибы и напряженные соски. Жест Мэри привлек внимание ее супруга к возбужденным вершинкам, и он сглотнул, пытаясь справиться с вожделением.

– Я стала женой Повелителя Преисподней и сама пошла за ним в ад?

Из глаз девушки потекла одинокая слеза, тут же испаряясь с поверхности разгоряченной щеки. Мэри хотела жить. Ей только начало нравиться жить. Вокруг нее там на земле воцарился мир и покой. Появился достаток, и плотные ужины в компании заботливого мужчины неизменно приносили радость в ее душу. И все это она может потерять из-за собственной глупости?!

Мэри упала перед Люцифером на колени, схватила его руку, покрыла ее горячими поцелуями и зашептала:

– Прости меня, господин мой. Я оступилась. Я слабая женщина и поддалась любопытству. Ты можешь наказать меня, как вздумается, но прости меня!

Люцифер брезгливо выдернул свою широкую ладонь из ее бледных рук.

– Не проклинаешь, не боишься, но готова пресмыкаться ради своей жалкой жизни, – с презрением процедил он сквозь зубы.

Мэри посмотрела в его холодные, горящие гневом глаза и потупила взор. Как ей объяснить, что не ради жизни она молит его о наказании, а ради удовольствия. Пусть уже и поздно, но понять хотелось, неужели порка способна подарить ей то, чего не смогли поцелуи и ласки демона.

– Если мне суждено остаться в аду, окажи честь супруге, накажи меня лично, Повелитель, – глухим от напряжения голосом попросила Мэри. Через несколько секунд ее подбородка коснулось что-то холодное. Супруг приподнял ее лицо, воспользовавшись черной рукоятью кнута. Он смотрел на нее с любопытством.

– Ты, правда, этого хочешь?

– Да, – на выдохе ответила девушка. – Считай, это мое последнее желание.

Люцифер отступил на шаг и приказал:

– Опустись на руки.

Мэри послушалась. Она стояла в полумраке пещеры на четвереньках и в предвкушении затаила дыхание, поэтому отчетливо услышала свист летящего кнута. Плеть резко опустилась на ее спину, разорвав тонкую ткань ночнушки и врезавшись в кожу. Но боль пронзила Мэри, только когда Люцифер отдернул кнут. Острые иглы нервных спазмов пробежались по телу жертвы, дотягиваясь даже до кончиков пальцев, но вместе с болью лоно девушки сжалось и запульсировало судорогой удовольствия. Мэри прогнулась и не смогла сдержать стон, и его нельзя было перепутать с криком боли. Девушка дышала глубоко, ее полуобнаженная грудь судорожно вздымалась, привлекая внимание демона. Красивые изящные пальцы сжались в кулачки.

Люцифер ударил еще раз, начертив вторую кровавую полосу на прекрасной белоснежной спине супруги, которая даже не пыталась скрыть своего возбуждения.

– Так вот чего тебе не хватало в нашей постели, – прорычал он. – А я все думал, что просто пока не смог пробудить в тебе женщину.

Демон пристроился сзади к жене, сорвал с нее рваную рубашку и сжал грудь, больше не боясь причинить боль. Еще через секунду он вошел в нее. Она приняла его легко и тут же подстроилась под его быстрый резкий темп. Это было именно то, чего ей так не хватало сейчас: мощные толчки, шлепки его бедер о ее попку и крепкие руки, мнущие ее ягодицы и грудь.

Болезненно сладостное удовольствие закончилось взрывом. Тело девушки обессиленно обмякло, но демон удержал ее, сделал еще несколько жестких движений внутри жены и, зарычав, прижал ее к своей груди. Мэри довольно улыбнулась и обессиленная, прежде чем потерять сознание, прошептала:

– Спасибо тебе, Люций!

Эпилог

Мэри проснулась. В ее отдохнувшую голову потекли мысли, что жизнь прекрасна, но неожиданно она вспомнила, что произошло, и резко открыла глаза, со страхом осматриваясь. Был день, из узких окон их с мужем спальни пробивались тусклые лучи солнца. Девушка радостно подскочила с кровати и почувствовала что-то на своей голове. Подбежав к зеркалу, она с удивлением осмотрела себя.

Ее хрупкая фигурка была облачена в роскошное черное бархатное платье. Достаточно закрытое, чтобы спрятать любые синяки и шрамы. А на голове Мэри, сверкая рубинами и мерцая ониксами, была закреплена диадема в форме трехконечной короны. Именно в таком наряде девушка, как никогда, была похожа на Повелительницу Преисподней. Только восторженный блеск глаз портил все впечатление.

– Не может жена Люцифера быть такой счастливой, – улыбнувшись своему отражению, заметила Мэри.

– Кто сказал? – раздался сзади низкий голос. Мэри обернулась и увидела супруга облокотившегося на косяк двери плечом. Девушка радостной пичужкой подлетела к нему, но в шаге замерла несмело. Он развел руки в стороны, приглашая ее в свои объятия. И Мэри тут же прижалась к широкой груди мужа.

– Почему я здесь? – несмело спросила она.

– А где ты хочешь быть? В аду? – усмехнулся супруг.

– Но другие жены… – начала было Мэри, но муж прервал ее речь, положив свой указательный палец на ее губы. Мэри вопросительно заглянула в его черные глаза. Он вздохнул, поцеловал ее в лоб и зашептал на ушко:

– Другие отринули меня как супруга, а ты приняла. Через мой портал могут ходить только я и моя жена. Поэтому ты здесь.

– Значит, мы можем туда еще сходить? – с замиранием сердца спросила Мэри.

Люцифер усмехнулся:

– Зачем? Я захватил кнут с собой!

Мэри зарделась, а супруг взял ее за руку и потянул за собой:

– Пойдем, любовь моя, леди Иденская ждет нас на похороны своего супруга. Если бы не ее беспокойство за твою жизнь я бы проигнорировал смерть твоего жалкого отца.

Мэри покорно пошла за супругом, готовая следовать за ним даже в Преисподнию…

Луна высоко висела на небе, звезды устало перемигивались. Скоро придет пора, и на место ночному светилу придет дневное. А пока лишь тусклый отблеск солнца мертвых отражался в грязных оконцах кособоких домиков.

Неспокойно было на селе, неспокойно было в душах людей. Прервались дни, заполненные рутиной повседневных дел. Все замерли в ожидании, завтра решится участь еще одной молодой девушки. Мало, кто спал в эту ночь. Во многих домах светились лампадки, плакали воском свечи, словно заранее оплакивая несчастную. Доносились тоскливые песни, изредка прерываемые сдавленными рыданиями.