Андрей Кунгурцев - Сияние Каменного Сердца

– Да… хорошо, я буду ждать, – нахмурившись, показательно буркнула Чернова…

Мы гуляли с Анютой около озера, а у меня складывалось ощущение, будто я сплю. Только всё было крайне реалистично. Проходя вдоль водоёма, нам повстречалась одна женщина, что посла коз и тщательно осмотрела нас.

– О, Анька! Неужели твой вернулся наконец-то? Ну, как командировка? – осмотрев меня, улыбнулась женщина, от чего я скривил губы от неловкости ситуации.

– Нормально всё, тёть Зой! – нахмурившись, отрезала Анюта, чем выручила ситуацию.

– Слуша-а-ай, а ты слыхала, что с Павлом-то случилось? Мать его места себе не находит! – восклицала женщина, после чего обратила внимание на разбитую губу Ани, – а губу-то где разбить умудрилась? Вот нельзя её, Андрюх, одну оставлять! Сразу калечится без тебя!

– Ну всё, хватит, тёть Зой! Я просто маме в погребе помогла неудачно. Вон и руку поранила! – показав перевязанную ладонь, замялась Анюта, а мне ненадолго показалась, что её раненая губа и этот Павел как-то связаны, – а что с Павлом? Я… не слышала…

– Да вот, вчера утром нашли его в сарае – взгляд пустой, безжизненный! Двух слов связать внятно не может, только речи какие-то непонятные говорит. С ума сошёл он, проще говоря! Из психиатрической лечебницы приезжали, забрали его сразу. Сам он бестолочь, конечно, только вот мать его жалко, хорошая женщина, – с огорчением вздохнув, закончила соседка.

– Жаль парня, – сухо отрезала Анюта, – ладно, нам идти пора, до свидания!

Анюта поспешила вперёд явно не в настроении. Разговор про Павла в конец выбил её из колеи, от чего я всё больше подозревал его причастность к ранам Ани.

– Ань, губа… это его рук дело? – спросил я, на что девушка отвела взгляд в сторону.

– Н…нет. Рехнулся, и чёрт с ним, – пожала плечами Анюта, стараясь держать себя в руках, после чего посмотрела на меня, – как ты себя чувствуешь?

– Я? Ну… да не знаю, как. Дежавю постоянное, которое уже бесит. Но никаких воспоминаний… – пожал я плечами, неспешно прогуливаясь с девушкой по деревне, – сколько мы вместе были?

– Может, подождать, пока ты сам всё вспомнишь? Просто не хочу, чтобы мои слова как-то повлияли на твой выбор, – с осторожностью поинтересовалась Аня.

– Я хочу хоть что-нибудь узнать про себя. Пожалуйста, Ань, – наблюдая за колебаниями девушки, сказал я, – расскажи, что знаешь обо мне!

– Пошли, присядем. Разрешишь? – потянув свою руку к моей, с опаской спросила Анюта, которую я молча взял за руку.

Девушка провела меня к небольшому холму у озера, на траве которого мы и уселись. Аня недолгое время сидела, опустив голову, словно собиралась с мыслями, после чего отвела свой взгляд далеко за пределы озера.

– Пять лет… четыре года вместе прожили в этом доме. Ты любил тщательно прожаренную яичницу на завтрак и фукал, когда я готовила для себя глазунью. И обожаешь кофе. Порой литрами готов в себя вливать то, что содержит кофеин, – на этих словах она скупо усмехнулась, повернувшись ко мне. В её глазах прекрасно читалось то, как сильно она меня любит, судя по её нежному взгляду, с которым она меня осматривала. Да она была буквально пропитана этим чувством, в отличие от меня. Я питал к ней, конечно, что-то тёплое, но это все было не то, от чего на душе было крайне гадко. Но хуже всего было то, что помимо любви к себе, в глазах Ани я замечал боль. Невыносимую, от которой рвалась её душа. Я был готов поклясться, что она могла разрыдаться с минуты на минуту и начать умолять меня всё вспомнить. Но держалась. Видимо, ради меня…

– А я у Ники чаи гонял, да цикорий пробовал. Та ещё гадость, однако! А кофе там стрёмный какой-то завозили, порошковый. Фе-е-е, – стараясь отвести грустные мысли, скупо усмехнулся я, на что посмеялась даже Анюта, – это как пыль… – только я начал говорить, как девушка договорила за меня.

– Арабских дорог, ага, – закончила она мою мысль.

– А сколько мне полных лет? – поинтересовался я, – ты ведь знаешь, кто я, да?

– Двадцать в конце мая исполнилось, когда ты уже пропал. Да, знаю… но давай, ты всё же узнаешь всё это сам? Просто понимаешь, волна воспоминаний, если нахлынет на тебя, может как-нибудь не так сказаться. Поэтому… пусть всё идёт своим чередом? То, что я рассказала – лишь базовые мелочи. Ты не против? – спросила Аня, а я с ней был полностью согласен. Наверно, не стоит взваливать на себя этот, пока что, неподъёмный груз воспоминаний.

– Да, ты права, думаю, – с этими словами я откинулся на траву, устремив свой взгляд в голубое, безоблачное небо. Следом за мной на траву плюхнулась и Анюта, – втроём все поживём, пока всё не образумится. Думаю, никто против не будет?

– Не-а, – протянула Анюта, после чего аккуратно положила ладонь на мою руку, – я рада, что ты жив, Андрей.

– Скажи мне одно. Я много плохих вещей делал за свою жизнь? – я повернулся в сторону Ани.

– Ты никогда не руководствовался дурными намерениями. И всегда был для меня героем, – повернувшись ко мне, выпалила Анюта. Говорила она с такой уверенностью, от чего моей душе стало чуть легче, а девушка начала пристально всматриваться в мои глаза, – Ника тебе говорила, что в твоих глазах целый мир?

Но я будто не слышал её вопроса, а лишь в ответ смотрел в зелёные глаза девушки, которые со мной искрились радостью. Не выдержав этого молчания, я просто прильнул к губам Анюты, нежно её поцеловав. После десятка секунд этого поцелуя, меня вдруг будто полили ледяной водой, от чего я резко отстранился от девушки и подскочил на ноги. Анюта была явно в растерянности, наверно думая, что сделала что-то не так. А это я делаю что-то не так, разрываясь между ней и Никой! Нервно взъерошивая себе волосы на голове, я заходил кругами.

– Не стоило… рано! Прости. Это всё… как-то случайно. Это неправильно сейчас, – затараторил я.

– В такие моменты ты привык курить, обычно, – с опаской осматривая меня, сказала Анюта, сидя на траве.

– Да уж! Вот от сигареты я бы точно не отказался! – выпалил я, после чего Анюта протянула мне пачку сигарет, вынув их из кармана, а я посмотрел на неё с укором, – ты что… куришь!?

– Нет, это твои сигареты… просто, когда мне было очень плохо и тоскливо, я их прикуривала, держала дым во рту, и после этого оставался лёгкий привкус. Ну… как после тебя! Я… я знаю, что это выглядит странно, прости, – опустив голову, виновато сказала Анюта. Да ахренеть! Вот тут реально уже закурить захотелось, что я и сделал, затянувшись дымом.

– Пошли домой, Ань, – докурив, отрезал я, после чего направился домой, а за мной и Анюта, которая шла всё время молча. И как только мы оказались дома, нас встретила насупившаяся Ника, которая с укором смотрела на меня, но уже хотела подойти, как я резко выставил перед ней ладонь, – не сейчас, Ник! – отрезал я, после чего решил побыть наедине, поднявшись на второй этаж…