Людмила Яковенко - Синдром разрушения

Блондин протяжно зевнул, укладываясь поудобней.

– Эй! Пожалуйста! Я же так с ума своего чертова сойду!

Макс настойчиво тряс друга за плечо. Будто его компания могла что-то изменить в его снах. Блондин приподнялся на локтях. Брюнет, что раньше был совершенно иным становился больше похожим на кого-то другого. И он ничем не мог помочь другу.

Максим всегда был застенчивым паинькой. Любимцем своей матери. Казалось, что отношениями с родителями он дорожил больше всего.

Вот и в тот вечер, когда Денис звал друга к себе, Макс согласился с большой неохотой.

Карие глаза брюнета в тот день горели виной и сомнением. Максим сидел на диване, привалившись к спинке и без особого интереса наблюдал за пиршеством со стороны. А Денис в тот вечер поднимал бокалы. Один за то, что никто не достает, другой – за встречу.

– Не сиди, давай расслабимся вместе! – С долей авантюризма проговорил блондин, уже изрядно напившись. Денис бухнулся на диван к Максу и заливисто засмеялся.

– Не хочу. – Равнодушно парировал брюнет, отодвигаясь подальше от блондина.

Но Денис все равно не послушал его, укладываясь поудобнее на плечо друга, он прикрыл глаза. Максим двинул плечом, стараясь согнать с него прилипчивого собеседника. – У тебя там вообще-то гости!

– И что? Ты не видишь, что мне плохо?

– Надо было меньше пить. – Равнодушно продолжал Максим, сдаваясь под напором друга, помогая ему лечь поудобней, подставляя плечо. О том, что он появился на этом празднике жизни, Макс уже пожалел не один раз. Но воспитание и хорошие отношения с другом не давали ему уйти домой без повода.

– Спасибо, без тебя я бы не догадался! – Сохраняя долю сарказма проговорил блондин, улыбаясь.

– Что-то не заметно, что тебе плохо. – Продолжал Максим, попутно листая ленту в мессенджере.

Денис приподнялся с плеча друга, потом обхватил голову руками, прикрыл глаза, нагнулся вперед, будто его голова была тяжелой и потому перевешивала. Макс вздрогнул, отложил телефон в сторону. Потрепал друга по спине. – Ты чего?

Денис сидел, согнувшись, какое-то время. Он выглядел еще более неряшливым, чем обычно. Растрепанные светлые волосы, мятая серая футболка. От фразы друга он чуть приподнялся, а потом откинулся на спинку дивана. Озорной взгляд блондина вместе с улыбкой взбесили Макса. Брюнет поднялся с дивана, намереваясь наконец покинуть это общество. Словно такое поведение послужило поводом…

– Мне плохо, Макс… – Промычал блондин, неохотно поднимаясь следом.

Квартира осталась позади, вместе с криками и смехом. Макс вышел из подъезда, наблюдая как капли воды стекали по карнизу и разбивались о сухой асфальт. Начинался дождь, который вскоре мог стать ливнем.

Следом на крыльцо вышел и Денис. Парень улыбался, что было для него естественным.

– Решил подышать свежим воздухом, Макси? – С улыбкой проговорил блондин, медленно спускаясь по стене на пол крыльца.

Максим вздохнул. Оставлять пьяного друга на крыльце многоэтажки было подлым и крайне невежественным поступком. Он присел перед блондином, приподнял его голову так, чтобы иметь возможность наблюдать за состоянием друга.

Денис сидел полностью расслабившись, он прикрыл глаза и, кажется, задремал. Лохматые светлые волосы неровно ложились на его лицо. Макс с грустью потрепал блондина по голове, потряс того за плечи. Но Денис не проснулся, он тихо сопел.

– Зачем ты вышел за мной, идиот? – С досадой проговорил Макс, продолжая трясти блондина.

– Потому что я обещал быть рядом со своим другом, когда ему плохо. – Тихо проговорил Денис, чуть приоткрывая хитрые глаза.

Капли пота стекали по щекам. Мужчина взлохматил светлые волосы, прежде чем тяжело выдохнул, потом он обессиленно упал на пол разрушенного некогда здания. Погоня миновала. И теперь ему нужно было лишь отдышаться, привести себя в чувство, чтобы снова продолжить. Продолжить бежать, продолжить бороться, продолжить как-то жить.

Все так же тяжело дыша мужчина облокотился на обрушенную стену, прикрыл глаза. Рубашка местами намокла от пота и неприятно липла к телу. Обрушенное здание пугающим гулом напоминало ему, что медлить нельзя. Он поднялся, расстегивая рубашку, оголяя ключицы. Ему никогда не нравилось свое тело, он никогда не берег себя, не видел в этом особого смысла.

Мужчина наконец поднялся, подошел ближе к темному проему, где находилась полуразрушенная лестница, ведущая в подвал. Ему не было нужды осматривать это здание, также, как и оставаться здесь. Проходя по коридору, по которому он еще несколько минут назад бежал, стараясь не свалиться от изнеможения, мужчина огляделся по сторонам. Но ничего не изменилось. Это здание, как и все остальные, были обычными. То здание, забрало у него намного больше чем «несколько минут».

Тяжелые сапоги были неудобной обувью, но по-другому через лес идти было крайне опасно. А ради нее он готов был идти на уступки, всегда был готов. И даже поседевшие пряди не расстроили бы ее так, как расстроило бы его молчание, которое затянулось на долгие месяцы скитания.

Мужчина вышел из здания, отряхивая свои местами полинявшие джинсы. Прошел вдоль забора до закрытой калитки. Потом кинул печальный взгляд карих глаз на разрушенное здание поликлиники, перелез через забор и двинулся в сторону леса. Почему-то он был уверен, что найдет ее в одном из такого рода зданий. Ее всегда тянуло в больницы…ей всегда хотелось отдать себя во благо людям.

Сгущались сумерки, но обратный путь показался ему в итоге легче, чем он предполагал заранее. Рюкзак с провизией остался у того человека с «синдромом равнодушия», и это никак не волновало мужчину. Более того, он смог пройти путь, не пребывая в своих обыденных думах.

«Синдром равнодушия» …Так они называли ту чертовщину, что случилась в этом мире. Вместе с разрушенной экономикой сломались и людские настройки, превращая людей в безвольных рабов системы. На сколько было известно очнувшемся, из-за недостатка ресурсов по всему миру создалась программа по временной заморозке населения. Отключить полностью желания людей…оставив лишь минимальные потребности в еде, сне и продолжении жизни… Как же низко все это было.

Мужчина помотал головой, отбрасывая от себя лишние мысли. Путь он держал на домик, что находился на окраине леса, на небольшом холме. Дома он не был уже около четырех дней, а своей подопечной строго настрого запретил пускать посторонних.

Мужчина пересек поле, когда небо заливалось рассветом. Утренние лучи ложились на дальние очертания полей и крыш домов, а по земле стелился легкий туман. Тут было прекрасно, и он был полностью уверен, что ей бы тут понравилось. Мысль о ней снова кольнула сердце, мужчина приостановился, проводя рукой по светлым волосам, стараясь сдержаться и на этот раз. Каменное напущенное равнодушие помогло сделать шаг, потом еще один.