Гера Домовникова - Фантастический Калейдоскоп: Ктулху фхтагн! Том II

– Прости, – писклявым голосом сказал он, – я лишь хотел одолжить ее… на время. Вещи, о которых ты рассказал нам с Лилианой тем вечером, все эти будоражащие воображение, пробирающие до мурашек, мифы и легенды, эти твои рассказы…

– Ты совсем рехнулся? – прошипел я в ярости. – Ты стащил мою книгу? Ты, будучи у меня в гостях!

– Прости, прости! – повторял он, перейдя на крик. – Я очень сожалею о том, что послушал свою жену, а теперь… теперь ее больше нет. – Его лицо исказила безумная гримаса.

– Кого нет? – в бешенстве закричал я.

– Моей жены, моей Лилианы. Он забрал ее, – возопил Талбот, надрывая голос.

Его слова сбили меня с толку. Глядя, как мой сосед рвал на себе волосы и заливался слезами, я вдруг почувствовал, как по спине пробежал холодок, так как внезапно в моем сознании промелькнула, будто молния среди ясного неба, ужасающая догадка. Сглотнув подступивший к горлу комок, я тихо вымолвил то, что пришло мне на ум:

– Вы воспользовались формулой Золгара?

Талбот еле заметно кивнул. Я вскипел от злости и, хотел было, схватить дурака за шиворот, но сдержался и подошел к окну, чтобы взять себя в руки и совладать с разыгравшейся во мне бурей эмоций.

Я поднял взгляд и увидел зрелище, от которого меня вначале передернуло, словно через мое тело пропустили электрический разряд, а потом ощутил, как стынет в жилах кровь. Мне стало дьявольски страшно. Ибо то, что я узрел высоко в ночном небе, там, над крышами многоэтажек, в окнах которых горел свет, где проживали сотни ни о чем не подозревающих жителей города, не описать словами обывателя, к примеру, такого, как Талбот или его легкомысленная жена.

Сначала это было похоже на большую мерцающую зеленым светом звезду. С каждой минутой она росла и разливала свое сияние по небу, затмевая остальные звезды. Я узнал ее, звезду Гаала, предвестницу армагеддона, известную мне со страниц «Культа червей».

– Никаких сомнений, – сказал я, не замечая, что продолжаю произносить свои мысли вслух. Талбот молча за мной наблюдал. – Разрушитель миров! – воскликнул я и снова кинулся к шкафу с книгами.

На верхней полке, между фолиантом с выцветшим корешком «Заклинания мертвых королей» Эрика Блэка и переизданием «Тайн лемурийских подземелий» Эмуса Лайма, я нашел то, что первым пришло мне на ум – «Знамения и пророчества».

Это был каббалистический очерк еврея-мистика XII столетия, Махайма Алефа. Я немедленно отыскал одну из глав, где, как я помнил, речь шла об огненных знаках «Шин». При строгом соблюдении предписанных правил и при условии, что маг детально в них посвящен, эти символы способны послужить ключом к запретным сферам вселенной.

Мне стоило быть осторожней, впуская в квартиру малознакомых мне людей, корил я себя, глядя на тупое выражение лица своего соседа. Он не сводил с меня глаз с момента, когда я метнулся к книжным полкам. Наши взгляды встретились, и он спросил осипшим голосом:

– Могу ли я помочь чем-нибудь?

В ответ я лишь ухмыльнулся, не скрывая своего презрения. Ты уже достаточно сделал, идиот ты этакий, подумал я про себя, хотя и понимал, что винить в случившемся надо было прежде всего себя самого. Моя ужасная непростительная оплошность состояла в том, что я позволил себе хранить две взаимодополняющие друг друга книги, в которых содержались четкие инструкции по призванию страшных космических существ, в одном месте.

А еще я не мог теперь простить себе то, что впустил в свой дом невежественных людей. Даже опытному магу было бы сложно удержать вызванного им демона под властью специальной печати. Что уж говорить о таких жалких профанах как я или, хуже того, этот дурак из соседней квартиры.

Но самое страшное обстоятельство заключалось в следующем: Талбот и его глупая домохозяйка-жена выполнили только одну часть ритуала – ту, где говорилось о словах и знаках для открытия врат между мирами. Эта жалкая парочка решила не заморачиваться относительно закрытия портала. После произнесенных слов проход должен быть снова надежно запечатан, и сущность, призванную из мира иного, должно отправить обратно на ту сторону, откуда она прибыла.

Судя по тому, что происходило за окном, всё могло закончиться самым чудовищным образом. Кто знает, возможно, если бы я вовремя не принял нужных мер, мир захлестнула бы волна апокалиптического кошмара.

Я приказал Талботу сию же минуту вернуть мне книгу, которую он «одолжил» накануне вечером. В то же время сам принялся чертить мелом на полу заклинательные и защитные знаки, заключив их в двойной круг Астарота. К счастью, все инструкции были у меня под рукой. Мне оставалось лишь точно воспроизвести каждую линию и не ошибиться в выборе соответствующих каббалистических символов.

Меня то и дело охватывала паника и отвлекали мысли о непредвиденном конце света, грозящем начаться со двора нашего дома. Все происходило в сумасшедшей спешке. Заковыристые, неудобные для произношения слова и странные пассы рукой, которой я держал свечу…

В небе уже пылало зеленое пламя. Его адский отсвет играл на зданиях высоток. Нездешнее зеленое свечение лилось в мою комнату через западное окно, падая на одутловатое лицо Талбота, оно придавало его глазам странный зловещий блеск и как будто просачивалось сквозь его кожу.

Словно напитавшись им, узкий сморщенный лоб Талбота, его крупный мясистый нос и покрытые оспинами щеки светились теперь изнутри, а сквозь казавшуюся прозрачной кожу с отвратительной четкостью проглядывали тонкие витиеватые сосуды. В потоке этого демонического света лицо соседа приобрело неузнаваемые и даже пугающие очертания.

Неустанно бормоча заклинательные формулы, с опаской и все усиливающимся напряжением, я часто поглядывал на своего соседа, словно ожидая от него внезапного нападения. Время шло, и мне казалось, что внешность человека расположившегося рядом со мной в изображенном на полу круге неотвратимо менялась. Была это только игра этого странного света и теней в комнате, или же мой сосед на самом деле так жутко изменился? Мной овладел такой страх, что свеча в руке задрожала, пламя ее затрепетало. В очередной раз украдкой бросив взгляд на Талбота, я едва не закричал от ужаса.

На лице моего соседа, обезображенной какой-то немыслимой силой, появилась сардоническая улыбка. Зубы его, казалось, истончились под воздействием губительных флюидов звезды, а глаза утонули в двух черных воронках, напоминающих выеденные червями дыры в гнилой тыкве. Зная о возможных последствиях лишения защиты пентакля, я не спешил покидать его пределы. Но и стоять на месте, ожидая, когда существо, которое еще несколько минут назад было моим соседом, набросится на меня, я был не намерен.

В одной руке я держал свечу, воск которой обжигал мне пальцы, а в другой сжимал «Ключи ада». С нее все и началось, с этой запретной ужасной книги. Признавая свою ответственность за то, что этот страшный древний труд попал в руки невежд, для которых вековые тайны были всего лишь предметом развлечений, я решил, что должен довести это дело до конца, чего бы это мне не стоило.